Страница 26 из 40

Внутрилагерная война между "идейными" и "отколовшимися" ворами в
период 1947-1953 гг.

Герман Сергей Эдуардович

В начале пятидесятых, когда надобность в “пивоваровцах” исчезла, их на Колыме бросили на растерзание ворам.

Но кто, где, как – никто точно не знает, хотя версий на сей счет достаточно. По одним сведениям, «главную суку» в конце концов зарезали в коридоре пересыльной тюрьмы. По версии Германа Митягина, всех «пивоваровцев» забили ломами в одной из зон Берлага. А в 1998 году вышла книга «Записки рецидивиста», автор которой, Виктор Пономарев, рассказал, что Пивовара зарезал молодой вор Огонек, когда «главный сука» шел между нарами в камере перед «трюмиловкой». Это – явный вымысел. Ритуал «трюмиловки» и меры безопасности были отработаны «суками» до мелочей, и непосредственно в «хате» расправиться с Пивоваром было бы просто невозможно. Сам он, по рассказам очевидцев, никогда не ходил между нарами и держался ближе к двери под прикрытием телохранителей. Обстоятельства гибели Пивовара покрыты мраком. Да и была ли она вообще, эта «праведная месть» арестантского братства?..

А вот что пишет о Пивоварове Вадим Туманов. «Пивоваров сам был вором и попал в штрафбат. Повоевав и снова попав в тюрьму, пошёл в услужение чекистам. В его команде также были уголовники-фронтовики, в основном со сроками 25 лет. Цель поездки таких бригад по лагерям состояла в демонстрации силы сучьей власти и в окончательном, любыми средствами, подавлении авторитета воров. Не политические, а именно честные воры выступали организаторами противостояния, и держали в напряжении Систему.

Ваську Пивоварова, кстати, и убили на Колыме: «»Жизнь его закончилась на Индигирке в лагере при прииске «Ольчан». Он с надзирателем зайдёт к ворам в БУР. Вор Колька Цыган, отлично умеющий бить в сонную артерию, прыгнет с верхних нар и ударит его в шею заточкой».И ещё по одной версии его взорвут аммонитом ..Но вот что интересно практически никто не видел этого человека. Никто не знает, где он родился за что сидел, когда стал вором, как ссучился и как выглядит.

После него не осталось ни фотографии, ни личного дела. нет ни единой фотографии. Существовал ли этот человек на самом деле или это некий собирательный образ одного из главных актёров этой трагедии? Доподлинно неизвестно. Но заключённый под именем Пивовар, упоминается в указании ГУЛАГ № 9/9831 от 30 ноября/2 декабря 1949 г<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote90sym" name="sdfootnote90anc">90</a> исправительно-трудовых лагерей и колоний как руководитель бандитских актов в Ангарлаге.

Необходимо подчеркнуть различие между «трюмиловкой» и «целованием ножа». «Целование» появилось немного позже, непосредственно в лагерях, когда у «ссученных» возникло свободное время для творческой деятельности в изобретении «театральных церемоний». «Трюмиловки» же имели чисто «прикладной» характер: они были нацелены на то, чтобы сломить, запугать, привлечь в свои ряды «честных воров». (Конечно, в итоге для арестантов и «воров» все эти различия между «трюмиловкой» и «целованием» — а также ударом в рельсу и пр. — стёрлись. В своих воспоминаниях Вадим Туманов, например, обряд «гнуловки» «воров» при стечении зэков на плацу называет именно «трюмиловкой»<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote91sym" name="sdfootnote91anc">91</a>. Однако необходимо помнить, что поначалу разница всё же была…)<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote92sym" name="sdfootnote92anc">92</a>.

«Трюмиловки», как уже отмечалось, проводились в тюремных камерах (нередко — прямо на тюремном плацу, куда выводили «сидельцев» из одной «хаты»). Для «целования» была необходима торжественная обстановка, большое число зрителей. Для этих целей подходил только лагерный плац, в центре которого стоял главный «сука» и его подручные. Воров выводили поодиночке, они представали перед сотнями глаз, что делало для «честняг» отказ от «идеи», от воровского звания особенно болезненным и унизительным. Была еще одна особенность церемонии «целования ножа». Каждому новичку, отказавшемуся от «воровского закона» и принявшему «сучий», надлежало не только поцеловать нож. Он должен был перед всей собравшейся толпой доказать верность «сучьему закону», для чего должен был здесь же собственноручно убить одного из «несгибаемых воров», который отказался прикоснуться губами к «сучьему перу». «Казни» осуществлялись несколькими способами; наиболее распространены были — зарезать ножом или забить ломом (на Севере были популярны также «забурники» — наконечники на буровом оборудовании, при помощи которых бурились скважины<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote93sym" name="sdfootnote93anc">93</a>). В случае «трюмиловки» подобные действия не имели бы необходимого эффекта «публичности», такого характера массового действа, жуткого театрального спектакля.

Поэтому «сукам» очень скоро стало неинтересно «трюмить» воров. Гастроли Пивовара по тюрьмам с подельниками стали всё реже. «Целование» же превратилось в чрезвычайно популярный «обряд». Многие видные воры (Мишка-одессит, Чибис) приняли «сучью» веру, другие (Полтора Ивана Балабанов, Полтора Ивана Грек) предпочитали умереть, чем изменить «воровской идее»<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote94sym" name="sdfootnote94anc">94</a>.

Вот характерная сцена для того времени: «Когда суки положили Пушкина на железный лист и начали подпекать на костре, он прокричал стоявшим поодаль зрителям: “Эй, фраера! Передайте людям, что я умираю вором!”»<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote95sym" name="sdfootnote95anc">95</a>

Борьба приобретала все более дикие формы. Но для проявления своих убеждений у «воров» было все же больше возможностей, у них хотя бы была альтернатива: отказаться от своей «правоверности» и перейти во вводимый «суками» «новый закон», либо умереть; для «сук» такой альтернативы не было – если они попадали в руки воров, их однозначно ждала смерть. Вражда между группировками приняла постоянный характер, жертвами ее стали тысячи заключенных.