California

Эмма расплывается в довольной улыбке. Ещё бы ему не понравилось! Но ужинают они в тишине. Девушка отправляет себе мысленные комплименты, поддерживаемая восхищенными взглядами Джеффа, и воображает себя шеф-поваром на кулинарном конкурсе. Ведь это непередаваемое чувство, когда ты впервые готовишь своему мужчине, и ему это нравится. Эмма смотрит на его опустевшую тарелку и уже собирается перейти на комплименты вслух, когда по всей кухне раздаётся трель звонка телефона в кармане её толстовки. На дисплее высвечивается имя подруги.

— Привет, Сэм, — с улыбкой отвечает девушка, переглядываясь с капитаном.

По ту сторону динамика слышится всхлип. За ним ещё один. В душе Эммы поднимается целая буря из испуга и паники.

— Сэм?!

— Алекс попала в больницу, — с трудом произносит девушка, стараясь совладать с эмоциями. — Авеню Санта-Ана, это в Саут-Гейт.

Ужас, шок и испуг поднимаются целым торнадо в душе Эммы, она прижимает ладонь к губам, в панике уставившись на ничего не понимающего Джеффа. Следующие полчаса проходят как в тумане: наспех одеться, добежать до машины, домчать по пробкам на авто, поругаться с охранником на входе в неприметную больницу, несколько раз упасть, снова разреветься, добраться до коридора, где девушку встретит заплаканная Саманта.

Подруги обнимаются, а Джефф уже направляется к больничным койкам, закрытым синей занавеской, в широком коридоре, куда попадают только что госпитализированные пациенты.

— Что произошло? — с дрожью в голосе произносит Эмма.

Саманта, для которой нет слова паника и испуг, едва ли может совладать со своей истерикой.

— Я приехала минутой раньше вас. Всё, что я знаю — она потеряла сознание на съёмках, — Сэм хватает подругу за руку, и вместе они идут за Джеффом. — Выполняла какой-то трюк, тросы закрепили ненадежно… она упала с мотоцикла.

Эмма не может поверить своим ушам. Девушка всхлипывает, и единственное чувство, что сейчас ей управляет — желание увидеть подругу, убедиться, что с ней всё в порядке.

Капитан останавливает одного из врачей, словно они знакомы, и мужчины недолго о чем-то переговариваются. Актриса вдруг вспоминает их утренний разговор с Алекс и замирает на полпути.

— Бёрк… она ведь говорила утром, что он собирается снять кадры без подготовки.

— Этого урода давно пора отправить за решётку, — шипит Сэм, стирая слезы тыльной стороной ладони.

Они проходят к одной из коек, девушки отодвигают занавеску. Алекс лежит без сознания, переодетая в больничную пижаму, на её красивом лице несколько ссадин, на руках — синяки, и только размеренные сигналы кардиомонитора нарушают гробовую тишину, стоящую в ушах двух девушек. На деле же — по всему коридору снуют врачи, медсестры и пациенты, кто-то ругается, кто-то кого-то зовёт, но всё это как в тумане, как во сне. И как бы они хотели, чтобы всё это действительно оказалось сном.

Вскоре из-за занавески показывается макушка Джеффа. Он смотрит на Алекс, сжимает челюсти и переводит взгляд на заплаканных девушек.

— Врач сказал, что всё нормально, несколько ушибов, она отключилась из-за падения, болевой шок, сотрясение мозга. Дело не дошло до реанимации и прочего, так что она очнется в течение получаса.

Облегчённый вздох заполняет эту маленькую напряженную территорию. Саманта оборачивается на Алекс.

— Ты нас напугала! — шипит она.

— Больше ни дня не будет работать каскадершей, — поддерживает Эмма и обхватывает себя руками. — Пусть дрессирует животных, никаких трюков.

— Сначала пусть напишет заявление на этого отморозка, — Джефф вставляет свои пять центов. — Чувствую, нашими общими силами за решёткой окажется добрая дюжина грёбанных режиссёров.

Девушки переглядываются. Саманта тяжело вздыхает и садится на край кровати, беря в руки ладонь Алекс. Она поглаживает пальцами её костяшки и поглядывает на умиротворенное лицо подруги, всё ожидая, когда же она откроет глаза.

— Эм, иди сюда, тут док хочет задать какие-то вопросы, — Джефф берет блондинку за локоть, и актриса с капитаном теряются за толстой тканью синей занавески.

Саманту всё ещё потряхивает. Эта эмоциональная взбучка, этот приступ паники и страха отдаётся пульсирующей болью в висках. Девушка стирает мокрые дорожки от слез и слышит звук отодвигающейся шторы.

— Что спрашивал док? — обращается она к Эмме, вспоминая причину его исчезновения, и не отрывает взгляда от Алекс, ожидая её пробуждения.

— Простите?

Знакомый голос врывается в рассеянное сознание Сэм так же внезапно, как и вся эта ситуация в целом. Саманта несколько секунд прожигает взглядом стену перед собой, собирается с мыслями, и, наконец, оборачивается. Она молится всем богам на свете о том, чтобы ей не показалось.

Но перед ней действительно стоит он. Чарли в форме медбрата, с тонометром в руках и удивлённым выражением на красивом лице. Саманта протирает глаза и в изумлении открывает рот.

Не показалось.

Комментарий к Глава 28.

Спасибо вам за всё, я вас безмерно люблю!!! ❤️❤️❤️ Ждем вас здесь https://vk.com/wealllovecaptainjeff ❤️

Анимация к главе:

https://s3.gifyu.com/images/DLW9.gif

https://s3.gifyu.com/images/VV9P.gif

https://s3.gifyu.com/images/Uqdf.gif

https://s3.gifyu.com/images/Lfeu.gif

========== Глава 29 (1) ==========

Чарли Гейл любил свою бывшую жену. Возможно, всё было не так сказочно и романтично, как привыкли навязывать в сопливых мелодрамах; но тогда, стоя у алтаря, он был абсолютно уверен — это навсегда. Слишком скорая свадьба, буквально через месяц знакомства, подарила ему стабильность и уверенность в завтрашнем дне — то, чего ему не хватало. Жизнь Чарли всегда шатко балансировала между «всё в порядке» и «мы в дерьме», и у этого даже была своя причина. Ему было десять, когда в беззаботную и отзывчивую семью Гейлов пришла нежданная гостья, забрав всю радость и весь свет, а вместе с ними и Кейтлин — мать Чарли. С тех пор всё пошло по типичному сценарию: убитый горем отец с головой ушёл в работу, а все обязанности воспитания младшей сестры Эшли упали на хрупкие плечи десятилетнего мальчика. Он рано узнал всю подноготную взрослой жизни и никогда не тянулся к звёздам: по окончании школы поступил в государственный колледж, сменил свои бесконечные подработки на должность медбрата и познакомился с замечательной девушкой — Оливией, что вскоре стала его женой. У него было всё, о чём он только мог мечтать: лучший друг со школьной скамьи, готовый продать за него душу, стабильная работа, приличная квартира и верная жена. По крайней мере, Чарли был в этом уверен. До тех пор, пока однажды утром проснулся не от поцелуев любимой, а от щелчка в замочной скважине. Оливия оставила записку. Он до сих пор помнит, как резало глаза от этих «прости» и «я не хочу так и замереть в тридцати квадратных метрах». Было что-то ещё: и о новой любви, и о будущих перспективах, и о том, что Чарли никогда не сможет дать ей то, о чём она мечтает. Но это он уже не читал, разрывая письмо в клочья и разнося квартиру в хлам. А затем долгая процедура развода, самобичевания, апатии и непринятия, и, как результат – возникший в голове Чарли стереотип. «Не имеет значения то, насколько сильно ты её любишь – в конце концов, она всё равно уйдёт на поиски лучшей жизни», - был уверен он и уверен по сей день. Чарли не бизнесмен, у него нет влиятельных связей и успешной карьеры, всё, что у него есть – его честность и доброта, которая в нашем мире не имеет никакой ценности.

С разводом его жизнь практически не изменилась, разве что походы в бар стали чаще, а в квартире теснее благодаря вынужденному переезду к нему сестры Эшли со своим мужем Джоном и их маленькой дочкой Лили. До тех пор, пока в её размеренное течение не ворвался мощный антициклон с красивым именем Саманта. Киноагент, не последняя фигура на шахматном столе Голливуда, успешная и роскошная – какого-то чёрта увязалась за ним с несвойственной ни для кого настойчивостью, вероятно, думая, что Чарли – миллионер в поношенной джинсовке. Он не мог отрицать, что не думал о ней; думал, конечно же, он о ней думал – постоянно и бесперебойно, ругая себя за ложь и вынужденно повторяя, что так будет лучше, что так безопаснее для его морального здоровья. Но сегодня всё снова пошло наперекосяк.