California

Мужчина смотрит на разъяренную блондинку с непониманием. Он потирает шею, стараясь отставить гнев на второй план.

– Какое нахрен сообщение?

— Которое я тебе отправила, — отвечает девушка, сжимает челюсти и возвращается в ванную. Она продолжает свои тирады уже там, смывая макияж. Джефф стоит в коридоре, как каменное изваяние, ни черта не понимая. — И ведь написала же: не злись. Нет, примчал, и десяти минут не прошло! Ещё и бананы купил, чтобы подозрения отвести. Сме-шно!

— Эмма, что ты несёшь? — капитан заходит в ванную и останавливается, облокотившись о дверной косяк. Взгляд на секунду задерживается на её подтянутом хрупком теле, но непонимание и злость отбивает любое желание. — О чём ты вообще?

Девушка оборачивается с усмешкой.

— О, только не надо делать вид невинного глупца, словно ты ничего не читал!

Не сводя с актрисы недоуменный взгляд, Джефф засовывает руку сначала в один карман, затем в другой, переходит на задние, а затем его осеняет. По мере того, как увеличивается раздражение Эммы, растёт ухмылка капитана.

— Истеричка, — он закатывает глаза и качает головой. — Я телефон оставил на перилах в участке, когда выходил на задний двор. Во сколько ты написала мне?

Девушка хмурится, оценивая ситуацию. Верить или нет?

— Не знаю. Было около шести, — она фыркает.

— Я ушёл с площадки в пять, к нам приехал Уикери – шеф из департамента, так что мне было не до мобильника.

Рука Эммы замирает в воздухе. Она смотрит в зеркало, где видит Джеффа, устало потирающего виски, и ей вдруг становится нестерпимо стыдно за эту истерику. Но бесконечные вопросы и разбушевавшаяся гордость не позволяет ей в ту же секунду пойти на примирение.

— И зачем тогда ты пришёл к Тарино?

— Не знаю. Совестно стало.

— Понятно, — отвечает девушка и опускает взгляд.

Полицейский в последний раз окидывает её взглядом и выходит из ванной. Эмма испуганно смотрит на своё отражение. «Ушёл?» — в панике думает она и выглядывает из прохода. Капитан уже подходит к лестнице, когда девушка выбегает из ванной и негромко окликает его:

– Джефф.

Он оборачивается. Эмма готова заплакать, её губы дрожат, во рту горечь и комок слез в горле. Девушка в ту же секунду преодолевает это небольшое расстояние между ними и запрыгивает на капитана, обвивая руками его шею, а ногами его талию. В груди ураган эмоций и страх, страх, что оттолкнет, что гордость его сильнее, но сильные руки сжимают её хрупкую фигуру, и Эмма облегчённо выдыхает, обхватывает его лицо ладонями и целует в губы. Девушка покрывает поцелуями его нос, щеки, подбородок, не переставая шептать:

— Прости меня, я идиотка, — бормочет блондинка, перебираясь с поцелуями на его шею, обнимая его за плечи. — Я такая истеричка у тебя, даже не представляю твои чувства, когда ты увидел меня у него в палате. Мне так…

— Прекрати, — мягко шепчет Джефф, поднимая её лицо за подбородок и заглядывая в огромные глаза, полные раскаяния. — Ты должна быть уверена во мне, Эмма, очевидно, я даже не могу показать, насколько сильно люблю тебя и верю тебе. Я в этом полный ноль.

— Ты не ноль, любимый, — между поцелуями отвечает блондинка. — Я знаю, как это для тебя чуждо, знаю, что ты не привык к серьёзным отношениям и к истеричке, что выносит твой мозг и делит с тобой постель… но меня никто и никогда не любил так сильно, как ты. Никто не заботился обо мне так, как заботился ты. Никто не рисковал своей жизнью ради меня, — Эмма чувствует, как солёные капли слез касаются её губ и тихо сглатывает, прижимаясь сильнее к мужчине. — Я так сильно тебя люблю.

— Родная, — шепчет Джефф и поворачивается в сторону спальни, унося туда девушку.

Нежные поцелуи сменяются страстными, капитан и так слишком долго сдерживал себя. Он бережно опускает блондинку на голубые простыни и набрасывается на её шею, сжимая в руках аккуратную грудь. Эмма извивается и стонет под его прикосновениями, только он способен заставить её почувствовать себя плавящимся маслом на раскаленной сковороде, хрупкой соломинкой под гнетом лупы и солнечных лучей, никчёмной спичкой — она плавится, горит, вспыхивает, от неё ничего не остается, когда рядом он, когда его губы и его руки на ней. Когда он в ней. Девушка тянется к его рубашке.

– Ответишь же за все свои истерики, сучка, — с оскалом говорит капитан, обнажая белые зубы.

Эмма откидывает голову назад и смеётся.

— Лимит нежного Джеффа исчерпан.

В эту же секунду с девушки слетает её нижнее белье. Капитан стягивает с себя брюки и боксеры, надвисая над блондинкой и кладя ладонь под её спинку. Он придвигает её к себе и входит в актрису с поцелуем. Эмма выгибает спину, подаваясь навстречу его движениям, лишённым нежности, ведь осторожные толчки тут же сменяются грубыми и резкими. Она зарывается пальцами в его волосы, а Джефф довольно рычит, обхватывая губами её сосок. Ноябрь перестаёт быть таким холодным, и всё вдруг кажется таким раскаленным, словно если прикоснуться, например, к дверной ручке — можно получить ожог. И всему виной эти двое, ведь там, где они всегда пожар. И не имеет значения — пожар страсти это или пожар скандалов, ведь одно всегда перетекает в другое.

Эмма обнимает его за шею, впивается ноготками в широкую спину мужчины, закатывает глаза от немыслимого удовольствия, и в ту же секунду всё её тело пронзает яркая вспышка удовольствия. Джефф задыхается от мощного оргазма, наступившего минутой позже, едва ли удерживаясь на одной руке, чтобы не рухнуть на эту хрупкую блондинку. Он возвращается на свою половину кровати, откидываясь на подушки и уставившись в полоток. Так они и лежат, восстанавливая дыхание.

А затем Эмма вдруг начинает смеяться. Мужчина поворачивает голову в её сторону и недоуменно хмурится, наблюдая за тем, как девушка натягивает одеяло до подбородка, продолжая безудержно хохотать под его непонимающим взглядом.

— Эмма, — строго произносит капитан. — Если ты не в курсе, то это оскорбительно, когда девушка после секса смеётся.

Смех актрисы становится ещё громче, она уже буквально задыхается от хохота, полностью скрывшись под одеялом. «Вот она и слетела с катушек», — думает Джефф, накрывая лицо ладонью. Наконец, девушка выныривает из одеяла, и, не переставая хихикать, с трудом произносит:

— Просто, Джефф, почему бананы?

***

Это был их первый совместный ужин в тихой домашней обстановке. Две тарелки со стейком и салатом стояли на столе, в стаканах был налит сок, Эмма в фартуке сновала по кухне в поисках салфеток, а Джефф с улыбкой наблюдал за ней, мечтая запечатлеть этот миг навсегда. Холодным ноябрьским вечером было так уютно на их небольшой кухне, окутанной теплом и любящими взглядами. Но капитан не был бы собой, если бы всё не испортил.

— Я точно не умру? — он недоверчиво тыкает вилкой в кусок мяса и поднимает усмехающийся взгляд на девушку.

Эмма садится на стул и сжимает челюсти, выдыхая через нос. Она закрывает глаза.

— Это было смешно первые четыре раза, когда я только начала размораживать стейки.

— Всего лишь мера осторожности. Единственная женщина, которая готовила на этой кухне — моя мама. И знаешь, что это было?

Девушка поднимает брови.

— Грёбанный чай.

Они смеются, и Джефф, наконец, решается взяться за ужин. Под внимательным взглядом блондинки он отрезает поджаренный и безумно аппетитно пахнущий кусок стейка, отправляя его в рот. Девушка замирает, ожидая его реакции и отмечая для себя, что не волновалась так со времен своего первого кастинга. Так она и замирает с вилкой в руках и испуганным взглядом, когда видит каменное выражение лица своего мужчины. Сердце проваливается в пятки. Он выглядит как на похоронах.

— Неужели тебе не…

Но улыбка в ту же секунду проскальзывает на его лице, заставляя Эмму остановиться на полуслове. Она видит его набитые щеки и не может на него злиться. Улыбается и кидает в Джеффа салфетку.

— Дурак.

— Это божественно, — отвечает капитан и буквально набрасывается на свой ужин.