California

— Знаешь, Эм, что скажу? — Джефф поднимает её лицо за подбородок и заглядывает в полные отчаяния глаза. — Может, я ни черта в этой жизни не смыслю, и у тебя просто какой-то там творческий кризис, или как вы там это между собой называете. Но прекрати думать обо всем и сразу, у тебя это выходит так себе, если честно.

— Вот уж спасибо.

— Нет, помолчи сейчас. Из меня хреновый советчик, но, может, тебе стоит сменить обстановку, и эти курсы в школе будут для тебя чем-то вроде бутылки холодного пива утром после попойки. Попробуешь себя в этом, вернёшься в кино, а потом, может быть, найдёшь себя в рисовании. Никто не может знать, что стукнет тебе в голову завтра.

Слова Джеффа проникают глубоко в рассеянное сознание Эммы. Всё, за что она цепляется — это слова о курсах актёрского мастерства в школе его мамы, и девушка активно запихивает эту мысль в свою черепную коробку, только бы не потерять, только бы не забыть, что через пару дней состоится её первое занятие в школе. Лёгкая улыбка трогает её лицо, когда Эмма вспоминает уговор с Айрис. Ей уже безумно хочется начать, хочется делиться опытом, хочется рассказать все секреты и тонкости актёрского дела, хочется дать детям кипы литературы и просто находиться в этом сумасшедшем круговороте самых интересных и непредсказуемых событий. Ведь там всё искренне, там дети, и там живые, не отрепетированные эмоции. Взгляд Эммы загорается лишь при одной мысли об этом, и Джефф непременно это замечает.

Он выпускает девушку из своих объятий, заправляет белокурую прядь за ухо и оставляет быстрый поцелуй на приоткрытых губах.

— А теперь поехали, я и сам опаздываю. Позавтракаем по дороге.

***

Если твой режиссёр не Денни Дито, то финал любого фильма, сериала и даже короткометражки сопровождается шикарной вечеринкой с афтерпати, миллионами фотографий во всех социальных сетях, фунтами конфетти, приглашением прессы и обязательным интервью на радио со всеми почестями и спойлерами. Если твой режиссёр не Денни Дито.

Если же ты снимаешься в третьесортном фильме, слепленном наспех из остатков идей алкоголика-сценариста, чей гонорар — бутылка текилы и несвежий хот-дог на углу Палм-спрингс, с полным отсутствием финансирования и парой-тройкой сносных актёров — признания ждать нет смысла. Несколько рецензий, раскрывающих всю их подноготную, где и про нелегальные съёмки на территории особняка расскажут, и про грязную манеру режиссуры самого маэстро Дито не утаят. А главные козлы отпущения — Эмма и Рэй, нарушившие все законы киношников — не сниматься с одним партнёром дважды. Ещё и Томасу достанется. За компанию.

Все дубли были лихорадочно отсняты, грим смыт, сценарии скинуты в общую охапку макулатуры, вялая и безынтересная речь Денни сказана. Слова о том, что это крайний день съёмок больше не казались Эмме обычной традицией киношников, теперь это звучало безнадёжно, обрекающе на вечное заточение в липких лапищах режиссёра, в его бесталанном взгляде на кино.

Эмма смотрела сквозь призму отвращения и усталости на звукооператоров, световиков, монтажеров, операторов, ассистентов и актёров, без конца снующих по съёмочной площадке, и не могла найти хоть один-единственный повод, чтобы скучать по съёмкам в «Призраке». Ей трудно было представить себя, сидящую перед экраном в кинотеатре, снова и снова пересматривающую фильм со своим участием и подавляющую чувство приятнейшей ностальгии и гордости, как это было с «Городом Грёз». Она снова и снова блуждала пустым взглядом по пустому павильону, пока не наткнулась на белокурую макушку.

Рэй немедленно поймал её взгляд.

— Эй, ты почему ещё здесь? — в ту же секунду актёр преодолевает небольшое расстояние между ними, неловко засовывая руки в карманы и переминаясь с ноги на ногу. — Все уже отправились на банкет в честь крайнего дня съёмок.

— Правда? Я думала, Денни поскупился, — блондинка в удивлении поднимает брови, опираясь о металлическую балку. — Тогда почему ты не с ними?

— Честно? Задумался.

«Ох, как же мне интересно, Рэй, не продолжай», — Эмма мысленно закатывает глаза.

— О чем?

— О том, что буду скучать по этим съёмкам. Даже если всё было хреново, — парень усмехается и расстегивает первые пуговицы рубашки. — Старался запомнить здесь всё, что ли.

— Кто знает, может, ещё придётся сюда вернуться.

— В фильм ужасов? Ну уж нет.

Актёр смеётся и жестом приглашает Эмму к выходу из павильона,что заметно опустел: декорации убраны, команда умчала на банкет эконом-класса, свет исходит лишь от единственной лампы. Они неспеша направляются к гримёркам, неловко переглядываясь. Всё как в старые-добрые времена.

— Ты ведь едешь в Броадвок? Том, Эрик и Бин уже там, как и вся команда.

— Как насчёт Дито?

— Притащил с собой жену, но ты же знаешь, что половина костюмерш, что сейчас там тусуются вместе со всеми — его любовницы.

Девушка смеётся и оценивает будущие перспективы.

— Скучно не будет, — сквозь смех отвечает она. — На попытки Денни строить из себя примерного мужа смотреть будет гораздо интереснее, чем на отснятый материал.

— Что правда, то правда. Забирай пальто и поехали.

Его решительность впервые за долгое время радует девушку. Она вспоминает тот прекрасный вечер — банкет в финальный день съёмок «Города Грёз», и всё её тело обволакивает тёплая волна ностальгии. Дэвид Тарино умеет снимать хорошие фильмы, но самый большой его талант — создавать располагающую обстановку где бы то ни было. Смешок слетает с губ Эммы, когда в памяти всплывают обрывки его истерик на её опоздания, его редкой, но такой важной похвалы и его творческих наставлений. Актриса думает: всё-таки, Дэвид хороший режиссёр, к которому нужен особый подход. И тогда возникает вопрос — что, если это действительно путь Эммы, что, если Денни просто убил в ней тягу к признанию, а с новым режиссёром её ждут новые виражи? Девушка бьётся в догадках, пока Рэй ждёт ответа.

— Эм? — глупая и ненавидимая Эммой привычка щёлкать пальцами перед лицом так и норовит обернуться сломанной рукой её коллеги. — О чём задумалась?

— О Тарино, — резко отвечает она. — Вернее…

В голубых глазах Рэя тонут целые крейсеры обиды. Он сглатывает слюну и отводит взгляд, опираясь о деревянную дверь с наклеенным на ней листом, подписанным как «главная актриса Эмма Холл».

— Не продолжай. Так вы вместе?

Девушка готова в ту же секунду поперхнуться воздухом от абсурдности его предположения. Она поднимает брови и приоткрывает рот.

— Что за глупости ты несёшь, Рэй?

— Но когда я тебе звонил, ты сказала что сейчас с ним, в больнице…

Волна облегчения обволакивает Эмму. Она выдыхает и смеётся, несильно пихая коллегу в бок.

— Не пугай меня так! Это просто глупая шутка.

Рэй неоднозначно хмыкает, изучая её лицо и стараясь найти подвох. Третий этаж ТодПикчерс опустел, а стрелка часов ещё не перевалила и за шесть вечера. Эмма вспоминает слова Джеффа о том, что ей было бы неплохо развеяться и сменить обстановку, и если Рэй не будет к ней подкатывать, Эрик — напиваться, а Бин критиковать всё подряд, то пару часиков провести за празднованием окончания этого мракобесия не так уж и отвратительно, как она представляла. Так думает актриса, пока снимает свое пальто с вешалки, но в эту же секунду замирает, уставившись перед собой.

Дэвид Тарино.

В больнице.

Из-за неё.

— Вот чёрт.

— Что-то забыла? — Рэй оборачивается к девушке, обеспокоенно разглядывая её изумленное лицо.

Эмма в спешке надевает пальто, буквально вылетает из гримерки и жестом указывает Рэю идти за ней. Он едва ли успевает за её быстрым шагом, рассеянно следя за удаляющимся женским силуэтом на каблуках.

— Эмма! Да что произошло? — кричит он, догоняя актрису.

Девушка резко останавливается, опускает взгляд к лестнице, ведущей на первый этаж и оборачивается к Рэю.

Внутри всё сжимается в тугой комок нервов и раскаяния, стоит ей только вспомнить причину ссоры с Джеффом. Дэвид Тарино в больнице. Сумасшедшим вихрем в её голове витают обрывки фраз «он сдал Вуда из-за тебя», «он получил пулю из-за тебя», «он в больнице из-за тебя». Чувство вины острейшим копьем пронзает её тело, ведь Эмма даже не удосужилась навестить режиссёра, отправить открытку или написать сухую смску. Нет, думает актриса, она просто обязана его навестить, и пусть Джефф бесится, пусть снова закатывает истерики и наказывает её. Плевать она хотела на то, что к ней чувствует Дэвид, если это действительно так, девушка лишь хочет выполнить свой моральный долг. Если он сделал это ради неё, она должна хотя бы сказать спасибо.