Страница 110 из 131
— Твоё эго задето?
— Нет, ну, может немного. Я не ожидала, что вопросы будут в этом ключе.
— Это шоу бизнес, родная. Введи свое имя в строку поиска и припиши слово «фото». Думаешь, там будет продолжение типа «Эмма Холл фото со съемок» или «Эмма Холл фото с друзьями»? «Эмма Холл фото в купальнике» — вот первый запрос. Какая разница, что внутри, если твоя совершенная внешность волнует всех в первую очередь?
Слова Джеффа дают девушке самую настоящую пощёчину. Она сглатывает обиду и с силой сжимает телефон.
— Зачем ты все это говоришь?
— Просто не хочу, чтобы у тебя были эти гребаные розовые очки, которые потом разобьются об эти дерьмовые реалии твоих голливудских протеже, — серьёзно говорит капитан. — Не хочу, чтобы ты приехала с разбитыми мечтами. Тебе нужно приспособиться к тому, что ты сейчас наблюдаешь и в чем участвуешь.
Эмма тяжело вздыхает. Она не хочет приспосабливаться! Это не для неё — подстраиваться. И разве творчество, разве мечта и дело всей жизни — это о том, что ты все время должен плясать под чью-то дудку, чтобы выглядеть счастливым? Джефф иногда бывает очень жесток и совсем не следит за словами, но он чертовски прав.
— Ладно, — она глотает обиду. — Как твои дела? Надеюсь, ты дома?
— Ты расстроилась, — Джефф вздыхает. — Прости, я не хотел быть таким резким, просто… я переживаю за тебя. Одна мысль, что ты сейчас черт пойми где черт пойми с кем заставляет меня терять рассудок.
— Меня тоже. Не могу поверить, что завтра я уже буду в Чикаго.
Разговор их длится ещё долго. Капитан немногословен: лишь улыбается и слушает бесконечные истории Эммы о том, какие все эти журналисты идиоты и какое шампанское невкусное, но ему и необязательно много говорить, чтобы она поняла, как безумно Джеффу её не хватает. На часах было около полуночи, когда Эмма пожелала своему копу доброй ночи, слезла с подоконника и забралась в тёплую постель, уставившись в потолок с мыслями о том, как пройдёт их поездка в Чикаго и будет ли у неё свободное время, чтобы посмотреть Город ветров. Она чувствует себя вымотанной, каждой дрожащей клеточкой тела, и даже ресницами, что утяжеляют веки, заставляя задремать лишь на ничтожную долю секунды. Ведь кто-то вдруг настойчиво тарабанит в дверь, вырывая актрису из долгожданной дремоты.
Она нащупывает телефон и смотрит на время. Почти час ночи.
Какого черта?
Когда стук возобновляется, Эмма натягивает на дрожащее от холода и температуры тело халат и спешит к двери. Ей требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и открыть дверь.
Та странная Эбби, Рэй, Альберт, Лиз, кто угодно мог появиться у двери, ведущей в её номер в час ночи. Это мог быть кто угодно. Но это был Дэвид Тарино. Пьяный Дэвид Тарино.
— Дэвид? — Эмма обеспокоенно касается его плеча. — Всё в порядке?
Режиссёр открывает глаза, уставившись на актрису в удивлении, так, словно он впервые её видит. Каштановые волосы, что обычно идеально уложены, теперь спадают на лоб, галстук ослаблен, в руках бутылка Джина. Эмма с усмешкой отмечает про себя, что их празднование прошло успешно.
— Нет, — оперевшись о дверной косяк, мужчина ставит на пол полупустую бутылку. — Всё дерьмово, Эмма.
Девушка нервно сглатывает. Неужели что-то с туром? С фильмом? Что, что могло привести его в такое отчаяние?
Тарино отвечает на вопрос, повисший в воздухе.
— Могу войти?
— Я-я не уверена, уже поздно…
— Я лишь хочу поговорить, — он хмурится, словно неуверенный в своём же утверждении, что скорее звучит как вопрос. — Ты всегда меня избегаешь.
Внутренняя борьба с собой длится недолго. Эмма неуверенно выглядывает из прохода, а затем отходит в сторону, позволяя Дэвиду пройти. Девушка нащупывает выключатель, и в ту же секунду режиссёра ослепляет яркая вспышка света. Он протирает глаза, усевшись на небольшой диванчик рядом с кроватью. «Джефф меня убьёт», — думает актриса, застыв в проходе. Тысячи вопросов касаемо появления Тарино в её номере роятся в сознании девушки, мешая ей собрать мысли в кучу и сформулировать хотя бы один из них.
— Хочешь знать, какого чёрта этот пьяный мудак притащился к тебе посреди ночи? — Дэвид печально усмехается.
— Типа того, — пожимая плечами, Эмма не решается пройти дальше.
Тарино поднимает на неё взгляд своих карих глаз, в которых отчаяние плещется с печалью и решимостью.
— Я бы не пришёл к тебе, будь я хоть на унцию трезвее, чем сейчас. Но и не могу сказать, что пил для храбрости.
Эмма понимает. Понимает, к чему он клонит, к чему весь этот разговор и его визит к ней в час ночи. Нужно быть наивной идиоткой, отрицающей любую правду, чтобы не понять!
— Дэвид, я… — актриса сглатывает нервозность. — Я знаю, что вы хотите мне сказать.
— Ну да. Все знают, — печальный смешок слетает с его губ. — Господи, я так жалок. Я жалок, а ты сука. Сука с большим будущим.
Девушка в удивлении поднимает брови. Она вдруг набирается решимости и проходит к дивану, садясь на самый его край.
— Простите?
— Ты слышала.
— То, что я не испытываю к вам ответных чувств, ещё не значит, что я сука.
— Да покончим уже с этим «вы»! — вдруг кричит он, заставив Эмму испуганно вздрогнуть. Дэвид переводит на неё взгляд и хмыкает, зарываясь рукой в волосы. — Я пришёл не признаваться тебе в любви, Эмма, мне не пятнадцать лет, чтобы напиваться, а потом бежать среди ночи к девчонке, чтобы она в очередной раз дала мне пощёчину. Моральную, физическую, неважно. Я пришёл по другому поводу.
За его словами следует длинная пауза. Эмма может почувствовать и даже потрогать напряжение, образовавшееся в номере отеля, и она не решается даже вздохнуть, дабы не издать никакого звука. Но, кажется, сердце, что бешено колотится в груди, слышно даже на пике Спейс Нидл. Она переводит взгляд на поникшего Дэвида и решается задать вопрос:
— По какому?
Он поднимает взгляд. Смотрит на Эмму так, словно она несмышленый ребёнок, которому предстоит доложить какую-то очень важную, а оттого сложную к пониманию информацию. Девушка чувствует, как целая буря волнения поднимается в груди, потому что он смотрит так… словно она в чем-то провинилась. Наконец, режиссёр выпрямляется, зарывается пальцами в волосы и шумно выдыхает, когда говорит:
— Ты не справляешься, Эмма. У тебя ни черта не получается.
Комментарий к Глава 33.
Глава вышла не очень удачной, простите! :( Вся информация по будущим главам здесь - https://vk.com/wealllovecaptainjeff
Спасибо за вашу поддержку и любовь! ❤️ Люблю бесконечно ❤️
Анимация к главе:
https://s3.gifyu.com/images/original74032fb8be9f9d60.gif
https://s3.gifyu.com/images/19445.gif
https://s3.gifyu.com/images/ZH0v.gif
https://s3.gifyu.com/images/1Je2.gif
========== Глава 34. ==========
14:51
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Радиостанция «New York Talks» расположена на самом севере Манхеттена, на сорок восьмом этаже потрясающей красоты небоскрёба, окна которого выходят на холодный и манящий атлантический океан. Всю атмосферу этого города можно прочувствовать, лишь встав с этого неудобного высокого стула и подойдя к панорамному окну. Нью-Йорк будет на твоей ладони. Не в твоей власти, но в твоём сознании закрепится прочно, оставит свой след на всю жизнь. Ты будешь возвращаться туда, где вырос, туда, где мечтаешь побывать или туда, куда занесёт тебя судьба, но все равно с трепетом и тоской будешь невольно думать «а вот в Нью-Йорке…».
Это была любовь с первого взгляда. После изнурительной поездки в Чикаго, где Эмма не видела ничего, кроме пробок, небоскрёбов и лиц журналистов, шумный и пыльный Нью-Йорк стал для неё буквально глотком свежего воздуха! Несмотря на то, что это одна из ключевых точек их тура, здесь им предстоит всего одно интервью на радио и пресс-конференция в отеле, а весь вечер будет в распоряжении каста. Эмма твёрдо решила: она направится бороздить просторы города. Сначала на Бродвей, следом Таймс-сквер, музей Метрополитен, Бруклинский мост, тот винный магазинчик, а ещё обязательно заглянет в Центральный парк! Но самое главное — Рокфеллеровская ель. И столько всего нужно успеть посмотреть, а на это у неё вся ночь. В Пенсильванию каст отправляется в половину двенадцатого. Она успеет, обязательно все успеет!