Warrior

Замирает и его сердце.

И все жизненные процессы.

Когда он видит её: сногсшибательную, нереальную, магическую, фарфоровую девушку. Эмма стоит спиной к нему, пытаясь застегнуть молнию на чёрном топе, и на теле, на её изящном теле, нет ничего, кроме белых кружевных трусиков, полосы бюстгальтера и этого грёбанного незастёгнутого топа. Каскадом спадающие на спинку пшеничные кудри, кукольная талия, упругие ягодицы, ровные загорелые ножки — всё это заставляет Джеффа в ужасе и жажде сглотнуть слюну, оперевшись о дверной косяк. Он ошибся, попал не туда, но как ошибся, как ошибся-то! Увидеть это зрелище, воочию убедиться в нереальности Эммы — не каждый этого достоин, и капитан рад, нет, просто безумно счастлив, что по такой идиотской случайности это право досталось ему. Всё его мужское либидо обостряется, раздражение и банальная неприязнь к этой девчонке разбивается прямо об этот подтянутый зад: он видит её, такую красивую, такую изящную и такую далёкую, не в силах отвести взгляд, не в силах схватить волю в кулак и отправиться к Джине. Нет, он на такое не способен, он просто не может так жестоко с собой обойтись!

— Джина, — Эмма подпрыгивает, пытаясь застегнуть неподатливую молнию, — Джина, помоги застегнуть.

Не думая ни секунды, он подходит неслышно. Сердце его бьётся где-то в горле, пока Джефф, затаив дыхание, перехватывает её пальцы и отводит их в сторону, хватается за собачку молнии и медленно, мучительно медленно тянет её вверх. Кончики пальцев касаются позвоночника, он втягивает носом аромат её волос и в наслаждении прикрывает глаза. Это каторга, катастрофа, крах всему, что они выстраивали, и виной тому — её маленькое изящное тело под его грубыми пальцами.

Эмма замечает неладное лишь тогда, когда чувствует прикосновение. Это не пальцы Джины, это не её духи, это не её дыхание. Сердце девушки проваливается в пятки, голова кружится, но она так и не решается обернуться.

А из-за плотной джинсовой ткани топа игриво выглядывает что-то красное: оно выделяется на матовой коже её спины, оно притягивает взгляд, и Джефф мгновенно находит объект своих раздумий прямо на её теле. Первые буквы какой-то фразы смотрят на него с ухмылкой, словно читая его мысли, словно чувствуя его мучения.

Красная татуировка.

Та самая красная татуировка!

И Эмма мгновенно оборачивается, не давая ему потерять голову и захлебнуться эндорфином. Джефф сжимает челюсти и не спешит делать шаг назад. Молния застегнута, просьба выполнена — так что же они стоят? Что же она стоит, завороженная и пораженная, не решаясь на свою очередную истерику в его адрес? Не убегает, не отбивается, не брызжет ядом? Она смотрит ему в глаза. Словно всё в эту секунду вспыхнет пламенем, а он будет её единственным спасением. Капитан блуждает побежденным взглядом по её лицу. Бог есть, и он все видит, и судьба есть, и это именно она снова отомстила ему за тот кофе. Он во второй раз за это утро проиграл, он пал к её ногам, к её идеальным ровным ногам.

Их тяжёлое, сбитое дыхание сливается воедино, взгляды приклеены друг к другу, тела в двух дюймах друг от друга, она не думает, а все его мысли принадлежат лишь её телу, лишь её татуировке, лишь её молчанию. Эмма не способна оттолкнуть. Джефф не способен уйти. И всё вокруг дымится, тлеет, горит, пока где-то позади не слышится скрип половиц.

Эмма и Джефф в унисон оборачиваются к двери. Джина в недоумении смотрит на них, сдвинув брови и сложив руки на груди.

Бешеный поток ледяной воды вмиг тушит разбушевавшееся пламя.

Комментарий к Глава 9.

Простите, что задержала, в последнее время совсем нет сил писать ❤️ Безумно люблю вас, спасибо вам за ваше терпение и любовь ❤️ Бесконечно люблю ❤️

========== Глава 10. ==========

«ШТИЛЬ И БУРЯ»

— Что здесь происходит?

Воцарившуюся тишину в спальне можно потрогать — настолько сильным оказывается устоявшееся в ней напряжение. Фраза, словно кнопка паузы в режиме замедленной съёмки, заставляет Эмму и Джеффа мгновенно обернуться на источник звука. Немое удивление, стыд, ужас, страх — всё это отпечатывается в их взглядах, некогда испепелявших друг друга. Мысли, что не тревожили Эмму за все время до прихода Джины, теперь роятся в бешеном вихре, поднимая шум в ушах и бешеный стук сердца. Джефф же, спокойный как удав, но при этом сломленный, уничтоженный, ни черта не понимающий, стоит в мрачном молчании. Они бледнеют, багровеют, теряют дар речи, а Джину вдруг озаряет. Она широко открывает рот и делает шаг по направлению к ним. У Эммы единственное желание — выпрыгнуть из окна, упасть так, чтобы провалиться сквозь землю. Джефф остаётся неподвижным. Он не сделал ничего, о чём бы жалел, за что бы оправдывался.

— Я поняла, — в удивлении шепчет брюнетка. — Джефф… что бы ты ни задумал, отойди от Эммы. Я прошу тебя, я говорю это не как её подруга сейчас, я говорю это как коп. Умоляю, просто отойди.

Эмма и Джефф переглядываются. Джина бледная, как смерть, осторожно подходит к актрисе, берет её за руку и отходит с ней на несколько шагов от ошеломленного мужчины. Они отпускают взгляды друг друга лишь тогда, когда Эмма видит перед собой обеспокоенное лицо подруги.

— Он ничего не сделал? Ты покраснела, это от страха? — девушка прикладывает свои ладони к её пылающим щекам, а затем оборачивается к капитану. — Ты ей угрожал? Что, что произошло за эти две минуты?

Они оба обретают дар речи не сразу. Эмма отстраняет её ладони от себя и прячет взгляд, не в силах посмотреть ему или ей в глаза. Капитан сжимает челюсти и качает головой.

— Ничего не было. Я просто перепутал комнаты. Думал, ты здесь.

— Да, — Эмма прочищает горло и садится на кровать, подпирая голову руками, массируя пальцами виски. — Да, он говорит правду.

Джефф мгновенно обращает к ней свой взгляд. Непонимание, одобрение, отторжение. Он берет Джину под руку и уводит из спальни со словами:

— Пойдём. Ей надо одеться.

Находясь в состоянии полной растерянности, Джина не может вымолвить и слова. Она послушно следует за капитаном из спальни, никак не в силах выбросить из головы эту картину: Джефф и Эмма в дюйме друг от друга прожигают друг друга серьёзным взглядом. Что-то произошло между ними, но что? Загадки, загадки, загадки! Их взаимоотношения, построенные на ненависти и неприязни, покрытые лесом острых кинжалов, залитые толстым слоем бетона, остаются её головной болью по сей день, они тревожат её, заставляют бояться и нервничать. Лишь потому, что при их столкновении может произойти только атомный взрыв, не иначе. Осколком заденет и её, ведь если с кем-то из них что-то случится, отношения с другим она продолжать не сможет. И тогда вмиг находится объяснение всем этим взглядам, недомолвкам, нежеланиям пересекаться на одной территории: они не могут поделить Джину между собой. Оба хотят проводить с ней больше времени, оба ревнуют. Ну, конечно!

Брюнетка улыбается, когда поднимает взгляд на слишком уж хмурого для этого утра Джеффа. Поднявшись на носочки, она оставляет на его губах быстрый поцелуй.

— Это ужасно мило, — говорит она.

— Что?

— Что вы с Эммой не можете меня поделить. Но эту проблему надо как-то решать! Я буду уделять вам равное внимание, понимаешь? — девушка улыбается и следует обратно в ванную, становясь напротив зеркала. Джефф так и остаётся стоять где-то между: между пониманием, между дверей, между собственными эмоциями. — Хотя, я не могу продемонстрировать Эмме своё новое бельё, например, сегодня вечером…

Тон её соблазнительный, ухмылка дьявольская, в воображении уже мелькают картинки их с Джеффом будущего бурного секса, но когда она оборачивается, чтобы насладиться его реакцией, с досадой осознает, что позади неё никого нет.

— Идиотка, идиотка, идиотка. Соберись, глупая! Что это было?!

Эмма измеряет нервными шагами комнату, хлопая себя по пылающим щекам, причитая и кусая губы. Хочется курить, а сигарет нет, хочется ругаться, а нельзя, хочется набить морду этому самодовольному копу, но единственный человек, который сейчас этого заслуживает — она сама. Как смогла такое допустить, да и что, что допустить? Разве это вообще можно так громко назвать «чем-то»? Но как, как ещё это назвать, когда тело пробирают мурашки, когда ток, когда пожар, когда в горле пересыхает, когда всё, что ты видишь — дьявольские глаза, страшные глаза, но ты не боишься, тебе мало, тебе нужно ещё. Эмма резко останавливается, встретившись с собственным взглядом в отражении.