Warrior

Сколько дают за убийство

Сколько дают за убийство полицейского

Смягчающие обстоятельства при убийстве

Заказать киллера недорого

Заказать пиццу

— О боже, Эмма, — в ужасе шепчет она.

Актриса поворачивает голову к подруге и вопросительно поднимает брови. Побледневшая Джина, конечно, не столько удивилась, сколько расстроилась.

— Что?

— Ты видела свою историю поиска?

— Ах, это, — настроение блондинки поднимается. Она улыбается и поправляет волосы.

— Ты ведь понимаешь, что он мой парень?

— Понимаю, поэтому на твою помощь и не рассчитываю. Давай смотреть билеты.

Сосредоточиться на времени, ценах и датах у Джины получается с трудом. В голове то и дело возникает вопрос, что тревожит её всё это время — как два человека, никак между собой не связанные, могут так яростно друг друга ненавидеть? И, главное, за что? За пару стычек в участке? Не поделили Джину? Не сошлись характерами? Что, что может довести её толерантную и спокойную Эмму до такого садизма?

Из мрачных мыслей девушку вырывает звонок в дверь. Взгляд её машинально падает на настенные часы — полвосьмого утра. Кого это бес принёс в такую рань?

— Ты кого-то ждёшь?

— Сейчас узнаем, — пожав плечами, отвечает брюнетка.

Когда её фигура теряется в лабиринте комнат, Эмма настороженно выглядывает из прохода. До её слуха чётко долетает посторонний голос, но звучит он словно в вакууме и продолжает оставаться неузнаваемым. Ещё не получив сигнал от мозга, сердце принимается отбивать свой бешеный ритм. Она поправляет единственный предмет одежды на себе и медленно бредёт в прихожую. Как кошка, что выслеживает добычу, очень напуганная и неуверенная в себе кошка, она останавливается на полпути.

Зелено-голубые глаза мгновенно находят её в полумраке утренней квартиры.

Он сам не знает, зачем пришёл.

Вернее, конечно же, конечно же, знает! Причина вот она — стоит, удивленная, глазками хлопает и плечиками пожимает. Джина, его Джина — причина того, что он сорвался и помчался к ней в квартиру, совершенно не ожидая, совсем не зная, что Эмма будет там. Если бы он знал, разумеется, не приехал бы! И не важно, что сам Джефф Эмму к Джине и направил. Ну, вот совсем не важно.

У него, вообще-то, работа есть.

И когда схватка двух взглядов прерывается прокашливанием Джины, мужчина возвращает своё внимание к девушке. Эмма чувствует себя нелепо и жалко, она хмурится и не знает, куда себя деть.

— Так вот, — он прочищает горло. — Ты не брала трубку. А я хотел пораньше отправить тебя в Глендейл с Макклидом и Оуэном.

— Ты из-за этого приехал в такую рань? — Джина в недоумении хмурится. — Что мне делать в Глендейле?

Все эти полицейские разговоры напрягают и утомляют Эмму. Она неловко переминается с ноги на ногу и поджимает губы, блуждая удивлённым взглядом по высокой фигуре напряжённого капитана.

— Э-э-э, я поставлю чайник? — тихо говорит она.

Два взгляда мгновенно обращаются к ней. Джина улыбается и кивает, Джефф мрачнеет и оборачивается к девушке. Игнорируя бешеный поток вопросов и дрожь во всем теле, Эмма стремится скорее оказаться на кухне. До её слуха долетают лишь обрывки фраз.

— Пойдём на кухню, — брюнетка хватает мужчину за руку и уводит вглубь квартиры.

Страдальческий вид полицейского говорит сам за себя. Он смотрит на Эмму, порхающую в этой своей футболке от одного шкафчика к другому, и в моменты, когда ей приходится тянуться слишком высоко для её роста, а футболка игриво приподнимается на бёдрах, он готов заскулить. Отчего — непонятно. Ведь эта припадочная блонди — последний человек, которого бы он хотел видеть утром. Это время суток и без неё переварить тошно.

Наконец, сосредоточившись на работе, Джефф принимается тщательно разжевывать Джине алгоритм её действий. Девушка его почти не слушает, всё гадая, что же на самом деле могло привести её мужчину в квартиру в нескольких милях от участка и его дома. Вопросы овладевают ей, пока небольшую кухню не заполняет ароматный запах кофе. Девушка благодарно улыбается подруге.

В любом случае, эти двое не ругаются, а значит у этого утра ещё есть шанс.

— Так что будет лучше, если мы поедем сейчас, — Джефф заключает свой очередной план по завоеванию мира и в удивлении смотрит на чашку, что Эмма молча ставит перед ним. — Эй, нет, спасибо, у меня сегодня в планах не было отравления.

Блондинка закатывает глаза и садится на стул напротив, подбирая колени к груди.

— Какой смысл тебя травить, если ты и так питаешься ядом?

— Ну, начинается…

Разумеется, вопреки всему, Джефф знал, что Эмма здесь. Он знал это и ехал с чёткой целью не доводить девчонку до припадков, — всё-таки, бедняга, такое пережила! Но что-то странное, что-то жгучее и тягучее разливается по его телу каждый раз, когда он её видит. Раздражение заполняет каждую клеточку, ему хочется унижать и оскорблять её просто за то, что она существует. И чувство это настолько сильное, что справиться с ним тяжелее, чем с безумным маньяком или толпой гангстеров. Она похлеще всех маргиналов города будет.

Так или иначе, он справляется. Берет волю в кулак и делает глоток обжигающего кофе. Джина в облегчении выдыхает, Эмма расправляет плечи. Капитан сжимает челюсти.

Он знает. Она знает. Проигран бой, а не война.

— Мне нужно ехать в участок с вами сейчас или можно позже? — девушка решается нарушить уютную тишину, устоявшуюся на кухне.

— Лучше сейчас. К обеду у Дейва могут появиться дела, а вечером в участке его не будет.

Джефф говорит спокойно, не отвлекаясь от телефона и от своего кофе, в то время как Эмма нервно кусает губы и выжидающе смотрит на Джину. Взгляд её ненарочно цепляется за сильные мужские руки, за длинные пальцы, обхватывающие чашку, он в предвкушении ползёт выше, ненадолго задерживаясь на сильной шее с кадыком, поднимается к губам и щетине, а затем находит своей конечной точкой глаза. В утреннем, искреннем свете, они совершенно другие — ни угрозы, ни ненависти, лишь обычная человеческая усталость и равнодушие. Джефф на неё не смотрит, и это Эмме лишь на руку: она продолжает испепелять его взглядом, сама не понимая, зачем и почему. Да и он слишком увлечён, утомляя подругу своей работой.

Тем временем, стрелка часов медленно, но верно подбирается к восьми. И это, пожалуй, самое мирное утро в жизни этих троих.

— Значит… — брюнетка в удивлении поднимает брови. — Ты поручил Эм Дейву?

— Это дело — его. Что не так?

— Нет, все нормально, — поджав губы, Джина переводит взгляд на Эмму и с улыбкой хлопает её по бедру. — Тогда нам пора собираться.

Девушки как-то даже слишком быстро ретируются из кухни, оставляя Джеффа наедине со своим кофе и негодованием. Он смотрит на свои руки и думает, постоянно думает: о новых подробностях одного застопорившегося расследования, о сестрице этого ушлёпка Рика, что притащилась в участок с адвокатом и стала орать о человеческих правах, о красной татуировке, о том, что неплохо было бы заправить бак, о красной татуировке, о том, как черт подери, хочется спать. Примерно на пятом круге обдумывания одних и тех же деталей, полусонное прокуренное сознание капитана замечает эту грёбанную закономерность — красная татуировка Эммы. Это как температура в тридцать семь — самая мерзкая и неприятная. Воспалительный процесс, ослабленный организм, вирус — её красная татуировка. И зацепился же, идиот, за такую-то чепуху!

Он нервно смотрит на настенные часы. Дожидаться, пока соберутся две женщины, одна из которых голливудская актриса — наказание господне. Терпение его быстро достигает своего предела: он нервно стучит пальцем по столу, страдальчески вздыхает, составляет завещание.

— Джефф! — слышится голос Джины где-то из глубины квартиры. — Джефф, принеси мой телефон, пожалуйста! Он на столе!

«Совсем обленилась, Скотт», — думает полицейский и недовольно поджимает губы, хватая мобильный.

Откуда доносился голос его девушки — задачка не из простых, но капитан справляется и с ней, вернее, думает, что справляется. Он медленно бредет в спальню, едва слышно открывает дверь и резко замирает в проходе.