Warrior

Словно Спящая Красавица из сказки. Словно девушка с картин Висенте Ромеро Редондо. Словно богиня из греческой мифологии. Она лежит ни живая, ни мертвая. Грудь вздымается от едва заметного дыхания, побелевшее лицо не выражает ничего, кроме умиротворения, вишнёвые губы приоткрыты, густые чёрные ресницы лежат на бледных чуть впалых щеках, а пшеничные кудри разбросаны по имитированной подушке. Острые ключицы, оголенные плечи, изящные руки — он не может отвести от неё взгляд. Словно строгий родитель, он сидит, склонившись над ней и ожидая её пробуждения. Лампочка раздражающе мигает и трещит над головой, за дверью — суматоха и хаос, а в небольшом кабинете его — сонное царство, пещера Спящей Красавицы, где нет ни принца, ни пробуждающего поцелуя. Джефф поджимает губы.

Совсем скоро она откроет свои голубые глазки и снова превратится в невыносимую светловолосую бестию, крикливую и сумасшедшую, не знающую значения слово «стоп» и ощущения спокойствия. Нужно наслаждаться этим моментом, — говорит он себе, а затем резко осекается. Зачем, зачем наслаждаться-то? Он здесь, потому что беспокоится, как беспокоится любой полицейский за жертву преступления. Потому что чувствует вину — ведь он не успел, не успел совсем немного, не уберег, не защитил. Но все позади.

— М-м-м, — сдавленный стон и тихое мычание вырывает Джеффа из состояния самобичевания. Он наклоняется над её лицом слишком близко. Слишком близко себе-дозволенного.

Но Эмма не спешит открывать глаза.

Резкая боль в висках приводит её в сознание. Актриса чувствует, как всё её отяжелевшее тело словно приросло к месту, где она лежит. Яркий свет бьёт по закрытым векам, и тогда она медленно приоткрывает глаза, мгновенно щурясь. Первое, что видит перед собой пробудившаяся Эмма — пару зелёно-голубых глаз, обеспокоенное лицо, склонившееся над её лицом. Блондинка выпускает удивлённый вздох и морщится от бешеной головной боли.

— Очнулась, — выдыхает капитан.

Она пытается вымолвить хоть слово, но в горле пересохло, а рот словно плотно зашили нитями. Эмма ничего не помнит, Эмма ничего не понимает. Джефф перегибается через удивленную девушку и берёт со стола стакан с водой. Не говоря ни слова, капитан осторожно приподнимает рукой её голову и помогает девушке выпить воды, придерживая её ледяные пальцы. Эмма пьёт и не сводит с него испуганного взгляда. В кабинете стоит тишина, а в голове её — звон. Она не понимает, где находится, и что этот монстр делает рядом с ней, кажется, посреди ночи.

— Что ты… — хрипло произносит она.

— Наберись сил для начала. А потом я все тебе расскажу.

Нахождение рядом с этим человеком девушку пугает, смущает и напрягает. Она старается не заходить глубоко в закоулки своей памяти, ведь последнее, что она помнит — какой-то милый паренёк с переломанной рукой просит её помощи, чтобы достать ключи. Дальше пустота, дальше темно и больно. Что здесь делает Джефф? Он решил убить её, подкараулил в переулке и напал на неё? А когда не получилось, решил отвезти её в участок, чтобы сразу отогнать от себя подозрения? Блондинка напрягается всем телом: каждую её клеточку заполняет паника. Дыхание учащается, она приподнимается на локтях и в ужасе смотрит на копа.

— Что произошло? — уже чётче спрашивает Эмма.

— Я сказал: набирайся сил.

— А я сказала: что произошло?

Он закатывает глаза и отодвигается.

— Не стоило мне надеяться, что ты ещё долго будешь в отключке.

— Ты меня отключил? — голубые глаза распахиваются в удивлении.

— К сожалению, я пока не знаю, где у твоего бесконечного моторчика кнопка «стоп». Но как найду, обязательно сделаю.

Пульсирующая боль в висках заставляет актрису прикрыть глаза. Она аккуратно откидывает голову обратно и делает несколько вдохов и выдохов. Паника постепенно отступает, но тревожить больную голову вопросами вовсе не хочется. В любом случае, вряд ли Джефф сделал с ней что-то плохое. Он выглядит обеспокоенным. Но что она здесь делает? Что делает здесь он? Что произошло вообще? Паника возвращается на свое законное место и теперь пульсирует где-то в горле.

— Я принесу пакет со льдом, — на выдохе произносит капитан и уже собирается встать.

Маленькая ледяная рука не позволяет ему этого сделать. Эмма цепляется за его предплечье, как за спасательный круг, с надеждой и страхом уставившись на капитана. Плевать, что между ними пропасть, залитая раскаленной лавой ненависти, плевать, что её от него тошнит, а он мечтает закатать её в асфальт. Сейчас плевать. Сейчас ей страшно, ей холодно, ей одиноко, ей больно. Ей нужен кто-то рядом.

Пусть это будет он.

Её касание на долю секунды заставляет мужчину потерять равновесие. Этого достаточно, чтобы капитан сел обратно на диван и с досадой уставился на напуганную до чёртиков актрису. Его голову мучают вопросы, мучает совесть и чувство вины, тем не менее, он жалеет, что остался с ней сам, что не попросил кого-то из детективов или патрульных присмотреть за девчонкой. Чем он только думал! В нескольких ярдах его ждёт последний ублюдок, за которым он гонялся с марта, его руки чешутся без ударов, его глаза горят яростью и предвкушением. А он сидит здесь и ждёт, когда эта психичка придёт в себя и начнёт выносить ему мозг.

Да он пришибленнее, чем этот маньяк!

— Не уходи, — отчаянно шепчет она. — Что я здесь делаю? Почему я ничего не помню?

Он подавляет в себе поток ругательств и раздражение, смирившись, наконец, с тем, что в покое она его точно не оставит. Джефф осторожно убирает её руку и зарывается пальцами в волосы.

— Будь ты сейчас не чёртовой креветкой, развалившейся на диване, я бы устроил тебе такой разнос, что ты неделю бы шарахалась от моего участка и общества в целом.

Эмма очаровательно хмурит бровки. Разнос он бы устроил. Ну, конечно. Не он здесь специалист по разносам, между прочим.

— Ты только одно скажи: тебя мама с папой в детстве не учили, что нельзя с незнакомыми дяденьками по ночам гулять?

— Что?

— Потерянный ты человек, Эмма, — капитан трёт переносицу и выпускает обречённый вздох. — Я убиваю дохрена времени на тебя, а ты даже не понимаешь, о чем идёт речь. И делаю я это не из солидарности, и не потому, что мне тебя жаль, а потому что берегу свои барабанные перепонки.

— Ты можешь уже мне сказать, что произошло и как я здесь оказалась?

— Потом не говори, что не просила. Тот уебок с загипсованной рукой, что повел тебя в тёмный переулок — никто иной, как грёбанный Тед Банди¹ на минималках.

Эмма снова хмурится, ни черта не понимая. Он ещё больше запутывает её, боясь признаться самому себе в том, что на деле просто не хочет её ранить. Наконец, Джефф собирается с мыслями, и как на духу выдаёт:

— Ты чуть не стала жертвой изнасилования одним ошалевшим маньяком, Эмма. Он притворился жертвой, а когда вы вышли из зоны видимости — огрел тебя по голове лежащей у строящегося дома арматурой. Видимо, хотел сначала вырубить тебя, а потом тебе присунуть. Шизик, а знал, что крику от тебя будет немало. Мы с Дейвом вовремя подоспели. Он как раз затаскивал твоё бездыханное тело в тачку.

Девушка обескураженно открывает рот. Вся эта безумная информация обрушивается на неё, словно лавина, посылая холод по позвоночнику и оглушая девушку. Она чувствует, что воздуха становится катастрофически мало, голова кружится, в горле пересыхает. Джефф закатывает глаза и снова тянется к стакану воды. На этот раз она опустошает все до последней капли. Огромные голубые глаза смотрят на капитана со страхом. Пальцы дрожат, губы приоткрыты в невозможности вымолвить хоть слово.

— Знаешь, Эм, был дикий соблазн оставить все как есть, ну, я подумал, может быть, судьба решила сделать мне такой подарок. Это ты Дейва благодарить должна. Если б не он, я бы позволил этому ублюдку сделать с тобой всё, на что хватит его безграничной извращенной фантазии.

— Я не сомневаюсь, — в ужасе шепчет она, бегая напуганным взглядом по своим побелевшим рукам. — Но… он выслеживал конкретно меня? Откуда он взялся? Откуда взялись вы? Кто-то заметил нас и вызвал копов?