Criminal

Аарон нервно расхаживает по своему кабинету, массируя виски и пытаясь спланировать ход дальнейших действий. Новая стычка Бурого и Линды отвлекает мужчину, и он оборачивается, чтобы в очередной раз прикрикнуть, когда дверь рывком открывается и вовнутрь буквально влетает взволнованный Майкл.

— Сара пропала, — на выдохе произносит он, зарываясь пятерней в рыжие волосы.

Челюсть Хилла стремительно падает вниз, и он округляет глаза, не в силах поверить своим ушам.

— Ч-что?.. — кажется, даже голос не выдерживает всех событий и пропадает, уступая место хриплому шёпоту.

— Я… я собирался найти её после уроков, обошёл всю школу и весь двор, но Сары нигде не было, — запинаясь и задыхаясь от бега, произносит он. — Спросил у охранника, и тот сказал, что видел, как она выходила из здания. Дома её нет. В лавке миссис Хилл тоже. Все её друзья на уроках, и когда я ринулся искать Моринга… Аарон, он тоже пропал.

Удар. Такой силы, что у него, прочно стоящего на земле, подкашиваются ноги. Пелена откуда-то взявшейся злости и абсолютнейшего шока застилают глаза, заставляя фигуры драконов мгновенно расплыться, а мужчину пошатнуться. Он опирается о стол и в ту же секунду с яростным криком опрокидывает его, снимает с себя куртку и бросает её на пол.

— Я убью их! — рычит он, хватаясь за голову. — Я убью их всех, черт подери!

Он должен быть хладнокровным и суровым лидером Чёрных Драконов, должен быть на милю впереди своих врагов, должен чётко планировать все пути на случаи форсмажоров, таких, как сейчас, но когда перед его затуманенными злостью глазами вдруг встаёт образ его маленькой Сары… всё это рушится, оставляя после себя лишь панику и желание как можно скорее найти её, спасти, уберечь. Инстинкт. Им правит уже давно выработанная команда спрятать её в крепости своих рук ото всех бед и несчастий, от врагов и друзей, от дождя, от плохого настроения, от неинтересной книжки. Почему ты осознаешь всю нужность человека лишь тогда, когда он оказывается слишком далеко от тебя? Какой же Хилл идиот! Ее нельзя отпускать в этот жестокий мир, и если раньше Аарон был первым, кто жаждал познакомить её с этой суровой реальностью, то сейчас он должен быть первым, кто укроет девчонку от опасности.

И тогда он нарочно вырывает себя из оков шока и непринятия, мысленно отвешивая себе мощнейшую пощёчину. Сара, Сара… он должен мыслить здраво, чтобы найти её, должен не поддаваться на провокации чувств и оставаться тем Аароном, которого все знают. Пусть этот размазня, что впал в ступор на несколько минут, подавится своими соплями — сейчас надо думать, как найти девчонку.

— Тёрнер, звони шерифу, а я должен сказать пару ласковых этим чертям Морингам, — Аарон наклоняется к упавшему столу, отодвигает ящик и достаёт оттуда пистолет, прячет его за спину и поворачивается к Линде, пытающейся привести в чувство Вишню. — Присмотри за ним, а когда придёт в себя — отчитай, как умеешь. А вы, — он кивает в сторону ошеломленных Бурого и Гарри, — валите на место первого преступления, где тебя загребли копы. Хоть всю землю там переройте, ищите всё, что хотя бы отдалённо будет напоминать эти грёбаные конфеты. Майкл, передай шерифу эту марципановую дрянь и скажи, что они из дома Морингов.

Дверь за Аароном хлопает прежде, чем Тёрнер успевает открыть рот.

***

Щелчок. Затем ещё один. Стук шагов о деревянный пол с прогнившими досками. Сильная рука, грубо схватившая тонкую женскую шею. А затем — резкая вспышка, оглушающая боль. Сара морщится от неприятных ощущений, вглядываясь в расплывчатый силуэт человека, залепившего ей пощёчину.

Лом.

Боль отрезвляет, и Сара опускает взгляд на свои привязанные к стулу ноги, пытается пошевелить связанными руками и выплюнуть изо рта этот кляп из старой грязной тряпки. Тонкая струйка крови бежит с виска, неприятно щекоча кожу, а в нос ударяет резкий запах сырости. Кажется, она находится в подвале или, может быть, в гараже — слишком темно и холодно. А когда мужчина перед ней прокашливается, Сара перестаёт разглядывать обстановку и обращает наполненный ненавистью взгляд к нему.

— Ты такая сексуальная, когда беззащитна, — хриплый голос добирается до её позвоночника толпами мурашек. — Где же твой папочка, Сара?

Страх разгоняется по венам вместе с адреналином. Едва ли она может вспомнить события последнего часа, и нахождение себя, привязанной к стулу — самое свежее и пока что единственное воспоминание, если не считать этой роковой встречи с Ломом на перекрёстке. И только боль, дикая, оглушающая боль говорит о том, что между ними была борьба. Сара не сдалась без боя.

Девушка мычит, пытаясь произнести хоть что-то через эту надоедливую тряпку, но вмиг замолкает, когда бандит приближает свое лицо к ней. В нос ударяет резкий запах алкоголя и сигарет.

— Помолчи пока, красавица, сейчас я говорю. Ты ведь помнишь меня, помнишь нашу встречу у бара? О, по глазкам твоим вижу, что помнишь! Красивые глазки. А меня не забыть.

Он отступает на шаг назад, позволяя девушке в облегчении выдохнуть. Она не плачет — заставляет себя не плакать, но всё её тело содрогается в безмолвных рыданиях. О таком не напишут в книжках, о таком не посплетничаешь с подружками. Не просто реальность, а её кровавая, гнилая изнанка.

Лом приближается снова, и когда девушка замечает нож в его руке, все органы внутри моментально сжимаются от страха.

— Думаешь, ты здесь потому, что из-за тебя меня выгнали из банды? Или за то, что настучала на меня шерифу? Ха, наивная малышка! Ты мне нравишься, вот поэтому ты здесь. О, твоя точеная фигурка и милый ротик сразу меня завлекли… а какой кайф был стоять под окнами твоего дома и смотреть, как ты раздеваешься! Признайся, маленькая, это шоу было для меня?

Сара морщится в отвращении, пока он скользит своим омерзительным взглядом по её фигуре. Страх смерти — ничто по сравнению с этим жутким неведением и абсолютным незнанием того, на что способно это чудовище. Размеренное капанье воды бьёт по вискам и отдаётся пульсацией где-то в рёбрах, в горле пересохло, а все кости болят так, будто этот ублюдок не скупился на любезности и, возможно, избил её в машине или по дороге в этот… где она? В подвале? И кто, кто спасёт её, когда она сама не имеет и малейшего представления о своём местонахождении?

Паника и непримирение ведут отчаянную борьбу с обессиленностью. «Только не отключайся!» — сама себе приказывает Сара, опуская голову и прикрывая глаза. Он чем-то накачал её — это факт. А темнота уже проглатывает это жуткое помещение вместе с его омерзительной физиономией.

— Нет, милая, не так быстро, — шёпот его хриплый пропитан ядом и опасностью, когда он хватает её за шею, наклоняясь к уху девушки. — Рано отключаться. Сначала я оттрахаю тебя как в последний раз… хотя, почему как в последний? Ха! А потом убью. Ты ведь всё-таки обидела старика Лома, лишила его хлеба, натравила легавых. Старик Лом такое не прощает. Но мы развлечемся напоследок, ты не переживай, красотка.

Слезы, хлынувшие из глаз, смывают грязь с её бледных щёк и падают на рассеченную губу. Сара тихо всхлипывает и с огромным трудом отворачивается от мужчины. Это всё сон, это всё дурной сон — так просто не бывает! Неужели это конец? Неужели её жизнь оборвется от такого глупого и просто сумасшедшего стечения обстоятельств? Одной встречи с каким-то пришибленным бандитом было достаточно, чтобы ему сорвало крышу? Нет, так не бывает, так просто не бывает, сейчас она проснётся в своей розовой комнате в обнимку с жирафом, польёт фиалки, наденет сиреневый свитер и пойдёт в закусочную с Кэнди, Дереком и Бобби!

Снаружи слышится какой-то шум. Сара открывает глаза. Не сон.

***

— Аарон! Босс, да стой же ты!

Хилл останавливается у мотоцикла, бросает сигарету на землю и с раздраженным рычанием оборачивается на Дрю и Стенли, с ошалелым видом выскочивших из своей тачки.

— У меня нет, черт подери, времени, парни.

В висках пульсирует единственная миссия: как можно скорее добраться до чёртовых Морингов. Поверить в пропажу их сына — то же, что и поверить в Санту. Они покрывают преступления этого сосунка и, боже мой, если Сара — его следующая жертва, Хилл не побрезгует испачкать руки в крови этого мелкого ублюдка. Пусть шериф прочёсывает хоть весь город, вешает бесполезные объявления или, может быть, с усмешкой говорит о том, что Сара могла задержаться у друзей или нашла себе парня и нет повода паниковать. Но он есть, этот чёртов повод есть, потому что, блядь, никто не видит, что скрывается за этой наивной улыбкой семнадцатилетнего школьника, способного на самые жуткие вещи. И если это он причастен к её пропаже, если это он преследовал её на машине, то мальчишка ввязался в очень опасную игру.