Criminal

Всё в ней будто бы раскололось на две части. Одна, умываясь горькими слезами, сопереживала лучшему другу и в отчаянии пыталась отыскать способы его найти. Другая настороженно ждала. Было в Люке Моринге что-то такое, что пугало и отталкивало Сару. И она не могла это отрицать.

— Хорошо, ты можешь идти, — мрачно отвечает шериф Никсон, не сводя глаз со своего блокнота.

Девушка кивает и, отправив сочувственный взгляд Морингам, спешит выйти из кабинета директора. Возле дверей она замечает напуганную Кэнди. Желание расспросить обо всем бывшую подругу угасает в тот же миг, когда Нельсон отворачивается, делая вид, будто разглядывает какую-то афишу на стене. Сара горько усмехается и спешит направиться прочь из школы.

Ей срочно нужно достать его книгу. Он не просто так выделял те строчки — Сара строго верила, что для того, чтобы найти ответ, нужно читать между ними. А ответ там был, он определённо там был. Люк слишком умный, он наверняка придерживался какой-то логики в своих действиях. Может быть, начальные буквы в выделенных словах составляли какое-то предложение? Может, там был призыв к помощи или что-то вроде того?

Когда Сара открывает дверь, в лицо ударяет ледяной декабрьский ветер. Она благодарит господа за то, что шериф допрашивал её во время урока, так что не было никаких опасений в том, что Майкл или Дерек могли заметить её. Стоит Тёрнеру заметить, что она слиняла, он обо всём доложит Аарону, который в лучшем случае посадит девушку под замок, обосновав это личной безопасностью и требованием не совать свой нос куда не надо. Но ей надо, надо, ей просто необходимо! Люк — её лучший друг, и даже если он сделал что-то ужасное, если сбежал сам или его безжалостно похитили, она обязана всё выяснить. Потому что ответ сейчас лежал в её комнате под подушкой, потому что она как никто другой могла узнать всю правду, будь она чуть более внимательнее, чем вчера.

На перекрёстке приветливо подмигивает светофор, заставляя девушку затормозить. Щеки пылают от бега в мороз, и Сара обхватывает себя руками, когда перед ней вдруг резко тормозит серый вольво. Страх и ошеломление сковывают напряжённое тело школьницы, она нервно сглатывает и пятится назад, узнавая автомобиль, что преследовал её вчера. Первый порыв — дать дёру, но не успевает она и развернуться, когда из машины выходит он.

Сердце пропускает удар.

— О боже… — вместе с облачком пара слетает с губ. — Ты?..

Человек, возвышающийся перед ней, не удосуживается и на приветствие. Сара медленно отступает, яростно качая головой и не веря своим глазам, когда он в считаные секунды преодолевает кратчайшее расстояние между ними, хватая девушку за руку и притягивая её к себе.

— Отпусти меня, урод! — она толкает его в грудь, уворачиваясь от прикосновений.

— Да заткнись ты!

Мужчина хватает её за запястья и больно сжимает их, пока О’Нил брыкается и кричит, пытаясь вырваться. Это неравный бой: он сильнее и крупнее, чем маленькая глупая Сара. И когда он достаёт из кармана тряпку, пропитанную какой-то дрянью, и прижимает её ко рту девушки, очередная попытка оттолкнуть его оборачивается провалом: запах настолько резкий, а воздуха настолько мало, что в следующее мгновение всё погружается во тьму.

Сара обмякает в его руках.

***

Угнетающая тишина, которую Аарон, как минимум, обожествляет, с каких-то пор давит на виски. Тиканье часов и царапанье ручки о старую бумагу — всё, что разрывает напряжённое молчание его кабинета. В одиннадцать утра в баре почти никого, и что уж действительно напрягает Хилла, так это чьи-то шаги и приглушённая ругань снаружи. Мужчина не успевает даже встать, чтобы оценить обстановку, когда кто-то с ноги открывает дверь, а в кабинет буквально вваливаются Бурый и Гарри, затаскивающие Вишню в бессознательном состоянии. Широко распахнув глаза, Аарон встаёт из-за стола и подрывается к парням. Бурый опускает лучшего друга на диван, и тот валится на бок. Гарри помогает принять ему сидячее положение.

— Что с ним, мать вашу?

Драконы переглядываются. В ту же секунду в кабинет Хилла влетает обеспокоенная Линда с мокрым полотенцем. Паника поднимается в душе лидера.

— Вы языки в зад засунули? Отвечайте!

— Он чем-то накидался, — резко отвечает Бурый, выглядя при этом точно провинившийся школьник.

Линда присаживается перед Вишней на корточки и прикладывает к его лбу мокрое полотенце.

— Я болтала с Грейс, когда он сел за стол у входа. Не знаю, что-то было в его руках… блестящее, — девушка поднимает на Аарона свои голубые глаза и хмурится. — Словно фантик от конфеты. Глупо звучит! Но оно блестело и переливалось. Я и подумала, что он ест конфету.

— Когда мы с Бурым к нему подсели, он что-то жевал и выглядел нормально, — продолжает Гарри, потирая шею. — Выпили по бутылке пива, шутили, а потом он вдруг захохотал, начал бред какой-то нести. И через несколько минут на бок повалился и вырубился.

— Чёрт, — Хилл мягко отодвигает Линду и садится перед Вишней, открывая его глаза и заглядывая в зрачки. — Если это наркота, почему его срубило сразу?

Парни пожимают плечами. Вся веселящая дрянь и прочая беззаботная травка никогда не заставляли уйти в отключку. По крайней мере, не сразу. Они были напуганы.

Аарон хватает Вишню за подбородок, поворачивая побледневшее лицо парня на свет. Другой рукой он забирается в карманы его кожаной куртки, доставая оттуда мелочь, сигареты, пару презервативов и несколько марципановых конфет. Они падают на пол, когда Линда поднимает одну и возбужденно лепечет:

— Это они! Это их съел Вишня!

Что-то в душе мужчины холодеет, когда он вспоминает, где именно этот придурок стащил их. Дом Морингов… нет, не может быть! Это ведь просто конфеты, да? Они никак не связаны с отключкой Вишни!

Минуя собственную нервозность, Аарон поднимает одну из конфет и разворачивает её, ломая пополам. Сердце пропускает удар и с силой сжимается, когда в молочного цвета начинке он замечает крошечные фиолетовые крупинки.

— Они напихали Си-Пи в конфеты, — изумленно шепчет Хилл, поднимая на драконов взгляд.

— На кой чёрт? — Бурый хмурится, переводит взгляд на Вишню, а затем опять на своего лидера. — Где он их взял? Я тоже такие хочу!

— Хочешь сдохнуть от передоза? — Линда усмехается, качая головой. — Какой же ты тупица, Бурый.

— Вы все считаете меня тупым, а я, между прочим, колледж закончил.

— Правда? И какой факультет?

— Литературный.

— Хм, интересно, не подскажешь, кто написал Триумф Галатеи?

— Пф, легко. Этот, как его… Шекстин.

— Кто?!

— Шекстин.

— Может, Шекспир?

— А, верняк, он!

— Триумф Галатеи, Бурый, это картина. И написал её Рафаэль Санти. Не всё в этом мире — авторство Шекспира, приятель.

— В смысле, картины пишут? А я думал, рисуют.

— О, боже мой, ты просто…

— Да заткнитесь вы! — рявкает Аарон, хватаясь за голову.

Душа горит непримиримой яростью. Моринги — просто психи, какие-то сатанисты или, может быть, их вообще не существует? Они каким-то магическим образом подмяли под себя весь город и даже, черт подери, антикварная лавка его бабушки принадлежит им! Если она узнает об этом — её хватит удар, но когда власти решили закатать лавку в асфальт, предоставив освободившееся место под очередной супермаркет, Аарон пошёл к Морингам. Они выкупили эту лавку, и теперь Хилл исправно платит им за молчание и за этот «щедрый жест», но кроме того, они были его поручителями в казино. Им бесправно принадлежало всё в этом чертовом городе: главный кинотеатр, пара заправок, закусочная и супермаркет. Его чёрная бухгалтерия — детский сад по сравнению с теми поистине тёмными делами, что покрыты вековой пылью и спрятаны за семью замками в кабинете Дэвида. В их особняке царит атмосфера страха и всеподчинения, там витают тайны, там даже картины чего-то боятся! И их сынок, Люк… тот ещё мутный тип. Чего стоит эта жуткая книжка с выделенными цитатами! Моринги наверняка причастны к совершенным преступлениям — больше Аарон не сомневается. Шериф мог покрывать их, а жертвы могли ничего не помнить. Нет, что-то в этой теории определённо не сходится. Ведь как взрослые девушки могли повестись на трюк с конфеткой? И зачем им вообще хранить эти конфеты дома?