Страница 40 из 67
И если быть честной, это было даже приятно. Я находила немалое удовольствие в том, чтобы отбрить остроту — ни в коем случае не выходя за рамки этикета, и с учетом положения и статуса как своего и острослова, так и наиболее важных персон среди присутствующих и их возможных реакций.
Невинная и милая моему сердцу битва — но нынче это была именно игра, а не сражение не на жизнь, а на смерть.
Принимать в ней участие слишком уж рьяно я не спешила, но изредка позволяла себе удовольствие отбить один-другой выпад.
Такие ужины мне нравились куда больше, поэтому, когда нынешний подошел к концу, я не испытывала желания сбежать к себе и спрятаться, а пребывала в настроении вполне благодушном.
— Не откажите мне в прогулке, дорогая супруга! — попросил его светлость, отодвигая для меня стул, чтобы я могла подняться.
От Алиссандра ощутимо веяло сытым довольством, и я смутно связывала его с нашим дневным разговором, но не была уверена. Может, у меня просто мания величия.
А от приглашения я в первый момент растерялась: прогулка? Да я по Стражу и так нагулялась, особенно за сегодня…
— Да, конечно, ваша светлость! — я присела в почтительном реверансе.
В конце концов, если герцог желает прогуляться по своему дому с собственной супругой, то кто ж ему откажет?
Лис улыбнулся мне, и обратился к дворецкому, дисциплинированно застывшему у стены:
— Прикажите подать госпоже верхнюю одежду.
Та-а-ак! То есть, гулять мы будем не в замке?
От этой новости я существенно повеселела, и вдруг поняла, что, оказывается, с того момента, как прибыла в Страж, я почти не покидала замок, а мои редкие визиты на свежий воздух по пальцам можно пересчитать!
Не удивительно, что я так воспрянула духом.
Одежду я дожидалась с внешним спокойствием, но с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать приплясывать на месте.
Они появились через несколько минут. Моя камеристка и горничная шли рядом, локоть к локтю, и выражения лиц у них были настолько приличные, что я сразу догадалась: подрались!
В результате драке Нита отстояла себе право на мою шубу, и теперь держала ее перед собой, как знамя, гордо подняв голову, а Ан-Баир, уже четыре года как ушедшая из озера своей матери и взявшая человеческое имя Анабель, торжественно несла на вытянутых руках нарядные меховые сапожки.
Я укусила себя за язык, чтобы скрыть смех.
Боги-боги, за что мне две эти девицы?! С ними никакого балагана не нужно — представление каждый день на дому!
Лис шагнул вперед и почтительно принял у чопороной Ниты ее ношу, и помог мне одеться.
Анабель, не дожидаясь, пока герцог выполнит за нее всю работу, присела, и деловито и уверенно помогла мне переобуться, а когда мы закончили, сам Лис уже был готов.
Темное пальто подчеркнуло широкие плечи и узкую талию не хуже военного мундира, и ужасно шло герцогу Вейлеронскому. Герцогу Вейлеронскому, вообще, по моим наблюдениям всё шло — и это обстоятельство немало удручало его супругу. Зачем мужчине такая особенность? Мне бы она куда больше пригодилась!
Лис подал мне руку, и улыбнулся углами губ.
Уж не читает ли он мысли?
Боги-боги! От этого предположения меня окатило ужасом, и я быстро отмахнулась от подобной вероятности: не-е-е, точно не читает! Читал бы — уже давно бы пришиб свою молодую, прекрасную и во всех отношениях достойную (но весьма коварную) супругу!
Темнота зимой спускается рано. Но ночь не была черна: залитый лунным светом снег и фонари освещали герцогский парк. Мерцали в воздухе редкие снежинки, полыхали хрустальным огнем оледенелые ветви деревьев. Красивая ночь, снежная и лунная.
Мы гуляли по ухоженным дорожкам и парковым мостам, и ужасно хотелось рассказать, как я сбегала зимой на озеро, как каталась наперегонки с Ан-Баир — я с одной стороны льда, она с другой, и гибкое длинное тело русалки светилось сквозь толщу его жемчужным светом…
Слова зудели и свербели на кончике языка, рвались наружу, а я… мне было ужасно обидно. Но никто в моих глупых желаниях и мелких обидах был не виноват. Взяв себя в руки, я отогнала недостойные чувства. Истинно благородная тэя сейчас завела бы с мужем подобающую беседу на приличную тему:
— Лис, а ты в детстве когда-нибудь удирал из-под надзора нянек и гувернеров? — по-моему, получился приемлемый компромисс между истинно благородной тэей и мной.
Мы стояли в самом конце моста через который только что перебрались, изящного, высокого посередине, но совсем низенького тут, огражденного перилами, и любовались видм: белые контуры деревьев, скрывшие замок Страж, причудливо переплетающийся естественный и искусственный свет, горбатый мостик и закованный в лед пруд.
— А как же! — живо откликнулся супруг, возможно, мне показалось, но в голосе его послышались неприкрытая радость от моего вопроса. — Вот как раз зимой кататься на льду и удирал!
Сердце екнуло от мальчишеской улыбки Вейлерона — а еще от того что меня подхватили за талию, и перенеся через ажурные перила декоративного мостика, спустили на лед!
А следом ко мне спрыгнул и сам Алиссандр, герцог Вейлеронскй.
— Вам, дорогая супруга, доводилось кататься без коньков?
Я фыркнула, и вздернула носик, давай понять: как можно, я была приличная тэйрим и паинька!
Но вслух врать ему в глаза поостереглась.
Мы катались. Разгонялись, и скользили на подошвах, кто дальше. Я была ловчее, а Вейлерон жульничал с магией.
Мы спорили, отчаянно, до хрипоты — честно ли это, или не считается.
Мы целовались до припухших губ, спрятавшись под мостом.
А когда вернулись в замок, и крались в свои покои тайком, не желая попадаться никому на глаза — замок смотрел на нас одобрительно.
Это было похоже на сказку.
А на следующий день она закончилась.
Глава 13
Молодая жена — это всегда испытание для мужчины. Проверка, достиг ли он зрелости достаточно для того, чтобы справиться с искушением махнуть рукой на все прочие дела, да и запереться с ней в спальне на месяцок-другой.
Я вот, к примеру, явно не слишком-то зрел — потому что немалый испытывал соблазн именно так и поступить. Но со стороны Предгорий ощутимо тянуло Великой Волной, непонятная активность инородцев все возрастала, разведка сбивалась с ног, пытаясь собрать как можно больше информации об их подготовке и дать прогноз о планах и будущей тактике…
Я метался из Стража в столицу, из столицы — по пограничным замкам и крепостям, а оттуда обратно, в столицу, на бесконечные советы, на которых командование пыталось выстроить оптимальную единую линию защиты. С драгоценным тестем я виделся нынче чаще, чем с собственной женой.
И не то чтобы его величество не помнил про молодую жену и о том, что в герцогстве меня ждут мои собственные дела и заботы, но…
Выбить день передышки удалось только потому, что по-настоящему моё время еще не пришло.
Сейчас, пока у нас есть только предположения, Меч Предгорий, инспектирующий крепости пограничья — всего лишь напоминание поддерживать в порядке свое хозяйство для владетелей и комендантов.
К тому же, перерыв мне был действительно необходим: с инспекциями я закончил.
И у меня, в конце концов, есть собственное герцогство, требующее моего внимания.
И молодая жена.
Нисайем очень удачно затеяла свою ревизию — в свете наведения порядка во владениях приграничных тэйров.
И очень удачно ее закончила — как раз в тот день, когда я выторговал для себя передышку.
Утром, выравнивая манжеты, чтобы вставить в них запонки (за плотно закрытыми дверями гардеробной, чтобы не потревожить усталую супругу) я улыбался. Грядущий день обещал быть не слишком насыщенным, и, если все сложится благополучно, то вторую половину дня я смогу провести дома..
А после полудня, когда я покинул королевский дворец после очередного совещания, меня перехватил посыльный, и вручил записку от матушки. В ней вдовствующая герцогиня настоятельно просила уделить ей время при первой возможности.