Благородная кровь (ЛП)

Никто ничего не мог сделать, и это медленно уничтожало Дункана.

Он пытался ментально связаться с Джейденом, но вампир за все эти долгие недели так и не откликнулся. Джейден был где-то в Неваде, но Дункан не понимал, что вампир там делал. Может, он ранен? И поэтому не отвечает? Почему Дункан не мог потерпеть, чтобы завершить связь с Мойрой? Он поцеловал ее, начал Заявление, но ему еще предстояло заняться с ней любовью, чтобы завершить связь. Без этого Соединение и Клятвы были бесполезны, сколько бы раз он ни произносил слова.

Он потер лицо ладонями. Возможно ли, что после четырехсот лет ожидания и желания встретить свою пару Дункан начал терять рассудок? Почему он не мог заставить себя завершить Заявление?

В довершение ко всему члены клана начали волноваться, выражая недовольство его выбором пары, родственники, которые думали, что он, связавшись с Мойрой, каким-то образом запятнал родословную Малмейнов. Несколько человек все же пришли поздравить его, но в этом-то и была проблема, не так ли? Вместо того, чтобы отдать дань уважения жене лидера клана, большинство Малмейнов держались в стороне, показывая свое неодобрение единственным возможным для них способом, который не привел бы к серьезным репрессиям.

Они и не догадывались. Джейден…

Тоска была слишком узнаваема. Потому что Джейден не поступил бы так.

Но Джейдена здесь не было.

— Мур.

Дункан посмотрел на единственную связь, которая у него осталось с Джейденом.

— Привет, Пушистик. — Он поднял упитанную кошку и, улыбаясь, погладил ее.

Ему стоило более тщательно следить за ней, так как она должна была скоро окотиться. Дункан даже не мог представить, что с ними не будет жить одна из внучек Иезавель. Беспризорница, спасенная Дунканом много лет назад, прожила долгую и спокойную жизнь. Джейден и Дункан вырастили несколько поколений потомков Иезавель.

Дункан уставился на дверь, через которую вышла Мойра. Что, черт возьми, ему сейчас делать? Впервые за очень долгое время он не знал ответа. Потеря Джейдена походила на открытую рану на его истекающем кровью сердце, которое теперь было пустым и холодным. Но Мойра… Мойра остановила поток, чтобы рана не стала смертельной. Если бы Джейден оставил его в одиночестве, то Дункан давно истек бы кровью.

Он поморщился, когда Йен без стука вошел в комнату.

— Милорд, кое-кто хочет вас видеть.

Дворецкий не стал бы беспокоить его без веской причины, особенно после того, как Дункан отдал приказ не тревожить его.

— Кто?

— Генри Малмейн, милорд.

Дункан едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза.

— Впусти его.

Дворецкий кивнул и царственно повернулся к двери.

— Йен?

Дворецкий обернулся.

— Да, милорд?

— Никаких закусок. В мои планы не входит долгий разговор.

Лицо Йена осталось непроницаемым, но в глазах заискрилось озорство.

— Да, милорд. — Генри был напыщенным придурком, а когда приходил в этот дом, то относился к дворецкому с едва скрываемым презрением. Во времена отца Дункан ничего не мог с этим поделать. Однако теперь он намеревался искоренить подобное поведение со стороны всех своих родственников, Малмейнов, ведь Каллен был уже мертв. Для Дункана Йен был членом семьи, точка.

Вскоре Генри проводили в библиотеку. К тому моменту Дункан разместился за массивным с декоративной отделкой столом, вынуждая кузена подойти ближе. Это было небольшое проявление превосходства, которое позабавило бы Джейдена и Мойру, если бы сейчас они находились в комнате. Дункан мог даже представить это: Джейден, прислонившийся к краю стола и демонстрирующий раздражающее пренебрежение, а рядом с ним стоит Мойра, в ее зеленых глазах пылает любопытство и тот уникальный огонь, который присущ лишь ей. Дункан оттолкнул образ, когда Генри приблизился к столу.

— Кузен.

— Дункан. — Генри улыбнулся, но его серые глаза, такие же, как у Дункана, остались холодными.

Дункан ждал.

Улыбка Генри увяла. Мужчина сощурил глаза, лукаво усмехнувшись.

— Милорд.

Дункан кивнул.

— Садись, Генри. — Он подождал, пока Генри сядет, отчаянно желая, чтобы его пара и лучший друг были здесь. — В чем дело?

— Вся семья очень обеспокоена. И ты это знаешь. Они хотят, чтобы Данны были наказаны за убийство Каллена и Кейтлинн, и спрашивают, почему этого до сих пор не произошло.

Дункану с трудом удавалось держать себя в руках. Это был уже третий визит Генри, третье требование, чтобы Данны заплатили долг, который не должны платить. Вина лежала исключительно на плечах Каллена и Кейтлинн, но большинство Малмейнов отказывались это признавать. Их представитель, Генри, позаботился о том, чтобы Дункан тоже об этом знал.

Теперь же Дункан собирался озвучить свой окончательный ответ так, чтобы даже Генри не мог неправильно истолковать его.

— Не существует никакого долга, который должны заплатить Данны. — А вот Малмейны, с другой стороны, только начали расплачиваться за преступления, совершенные Кейтлинн.

Он заметил, как Генри, продолжая улыбаться, стиснул зубы, его выдало быстрое напряжение мышц челюсти.

— Данны убили нашего лорда, твоего отца. Дункан, нужно почтить его память.

— Его память уже почтили, Генри. — Дункан откинулся на спину кресла и начал загибать пальцы. — Кейтлинн и Каллен устроили заговор и похитили Шейна Данна. Они похитили и пытали Руби Холлоуэй, жену Лео Данна. Именно Кейтлинн, а не Лео, убила моего отца.

— А кто убил Кейтлинн?

Ах, вот в чем загвоздка, не так ли?

— Я.

— Ты имеешь в виду, что это сделал твой любимчик вампир.

Настала очередь Дункана стиснуть зубы. Джейден не заслужил такого отношения членов клана. Ни единым своим действием.

— По моему прямому приказу.

Генри махнул рукой.

— Тем не менее, смерть Кейтлинн — это результат отказа Данна соблюдать брачный контракт. Если бы Лео Данн просто исполнил свой долг, то ничего бы не случилось.

Дункан не был в этом так уверен. Лео ясно дал понять, что не заинтересован в выполнении контракта с самого начала. Дункану казалось, что Лео уже был пойман в ловушку симпатичной малышкой Руби, когда они обратились к нему, и никакие уговоры не смогли бы заставить его передумать.

— Шейн Данн, возможно, выполнил бы контракт, если бы мы нашли к нему верный подход.

Дункан поднял руку, чтобы остановить возражения кузена. Ни для кого не секрет, что межвидовой брак был неприемлем для голубых кровей семьи Малмейнов. Необычная сила Шейна делала его менее привлекательным в глазах Сидхе, хотя Дункан не мог понять причин. Способность создавать объекты из воздуха? Как это можно не ценить?

— Однако, этот вопрос спорный, так как я выполнил все условия контракта.

Даже Генри не хватило смелости усмехнуться в лицо Дункану при намеке на Мойру.

— И все же…

— Достаточно. — В тихо произнесенном слове отразилась вся сила Дункана. Он позволил своим глазам заискриться серебром. Серебристые пылинки света закружились в воздухе, когда он сбросил образ обычного человека, превратившись в существо, сотканное из серебра и золота, тем самым подкрепив произнесенный приказ. — Малмейны и Данны не будут враждовать. Это мое последнее слово. — Он встал, заметив, что Генри заколебался, прежде чем последовать его примеру. Дункан вновь придал себе человеческий облик, позволив пылинкам света угаснуть. — Хорошего вечера.

Генри поклонился, но Дункан обратил внимание на неповиновение в его глазах.

— Милорд. — Мужчина повернулся на каблуках и вышел из библиотеки, не оглядываясь, его недовольство выражалось в каждом движение тела.

Дункан подождал, пока Генри исчезнет из поля зрения, и медленно опустился в кресло. Черт, ему нужен Джейден. Обхватив голову руками, он отправил ментальный поток, надеясь, что на этот раз Джейден ответит.

Когда его встретила лишь темнота, Дункан чуть не зарыдал.

***

Мойра прикоснулась к своим губам, с удивлением осознавая, что она, возможно, права.