Страница 5 из 23
Это был самый большой сюрприз в моей карьере.
Часть первая
Лестница в рай
Глава 1
“Эй, мистер, дай фунт – покажу дом Пола Маккартни”
Бледно-голубой микроавтобус, который отправляется от ливерпульского Альберт-дока, обещает “единственную экскурсию с посещением домов, где прошло детство Леннона и Маккартни”. На его борту изображение двух лиц, черно-белые пятна, которые, несмотря на свою схематичность, мгновенно узнаваемы повсюду в мире – как Микки Маус. Сегодня уже, наверное, даже больше, чем Микки Маус.
На протяжении долгих лет Ливерпуль почему-то не торопился зарабатывать на своих самых известных уроженцах. Но это раньше. Теперь в музее “История Beatles”, что в Альберт-доке, вся эпопея воссоздана настолько реалистично, что почти чувствуешь себя ее участником. Мэтью-стрит, переименованная в Каверн-куортер, превратилась в многолюдный бульвар с сувенирными лавками и тематическими барами, а также с почти неотличимой копией клуба “Каверн” в нескольких метрах от места, где стоял оригинал. В шикарном отеле “Хард дейз найт” на Норт-Джон-стрит имеются люкс-апартаменты как имени Джона Леннона, так и Пола Маккартни, по 800 фунтов за сутки, и резервировать их надо всегда за несколько месяцев вперед.
Кроме того, существует огромный выбор “волшебных таинственных путешествий”, которые провозят туристов по главным битловским достопримечательностям в центре города: Пир-Хед, Сент-Джорджес-холл, вокзал на Лайм-стрит, зал “Эмпайр Тиэтр”, – после чего увозят их на окраины, где расположены главные святилища.
Экскурсия на голубом микроавтобусе – классом повыше остальных. Ее оператором выступает Национальный фонд, организация, которая обычно занимается в Великобритании охраной и реставрацией старинной парадной архитектуры. Два дома, которые мы собираемся посетить, нельзя назвать ни старинными, ни парадными, но вместе они собирают не меньше денег с посетителей – пропорционально размеру, – чем любой тюдоровский дворец или палладианский особняк, находящийся на попечении фонда.
В случае охранного статуса закрепившийся порядок следования двух имен в кои-то веки оказался нарушен. Детский дом Пола в Эллертоне, номер 20 по Фортлин-роуд, был приобретен Фондом и в 1996 году открыт для публики как место, где начиналось совместное песенное творчество Леннона и Маккартни. На протяжении нескольких следующих лет считалось, что дом 251 по Менлав-авеню в Вултоне, где вырос Джон, не подпадает под статус национального памятника, поскольку не подтверждено, что там родилась хотя бы одна битловская композиция (хотя они с Полом без конца репетировали на его застекленном крыльце). В конце концов в 2002 году вдова Джона Йоко Оно сама выкупила дом и передала его Фонду, вместе со средствами на ремонт и содержание.
Пассажиры, занявшие места в голубом микроавтобусе этим воскресным утром, представляют вполне предсказуемый набор национальностей и возрастов. Группа франко-канадцев из Монреаля во главе с директором радиостанции по имении Пьер Руа – “маккартниевским” человеком во всем вплоть до ухоженных кончиков ногтей: “Я – Близнецы, как и он, я тоже левша, и мою первую девушку звали Линда”.
Пара двадцати-с-чем-то-летних девушек, соответственно из Дублина и Тисайда (последняя, несколько стыдясь, признается, что вообще-то предпочитает Джорджа). Супружеская пара Бернард и Маргарет Скиамбарелла, оба на пятом десятке, живут рядом, в Уиррале, на чеширском берегу Мерси, – они здесь со своей двадцатиоднолетней студенткой-дочерью. Несмотря на то, что оба – закоренелые битловские фанаты, раньше на этой экскурсии они были только однажды. “Так всегда и бывает, когда что-то совсем близко, правда же?” – говорит Маргарет.
Мы отправляемся и едем вдоль возрожденной портовой набережной Ливерпуля, минуя с одной стороны старый портовый бассейн, теперь облепленный эспрессо-барами и бутиками, а с другой – викторианские доходные дома, теперь переделанные в престижные апартаменты с видом на реку. На углу Джеймс-стрит расположена бывшая штаб-квартира пароходства White Star, где когда-то в 1912 году представитель компании стоял на балконе и зачитывал через мегафон потрясенной толпе список погибших с “Титаника”.
Вещательные технологии столетней давности, как оказывается, были гораздо надежнее нынешних. “Ребята, извините, – слышатся первые слова нашего водителя, – автобус только что из сервиса, CD-плеер еще не подключили. Это значит, что, к сожалению, наши достопримечательности останутся без музыкального сопровождения”.
Итак, мы отбываем из “Битл-сити” в тишине: через осаждаемый уличными бандами Токстет, мимо великолепных чугунных ворот в Сефтон-парк, по Смитдаун-роуд, где мать Пола училась на медсестру. Поворот налево выводит нас на Куинс-драйв и бывший семейный дом Брайана Эпстайна, который, ко всеобщему стыду, никто не посчитал достойным статуса национального достояния.
“Так, ребята, – говорит наш водитель, – мы сейчас подъезжаем к месту, которое вы все узна́ете. Жалко, что нельзя пустить запись «Pe
Не все ли равно? В коллективной памяти эта песня звучит громче и отчетливей, чем из самых ультракачественных динамиков. Пенни-лейн в наших ушах и в наших глазах, даже если сегодня утром “голубое небо окраин”[4] цветом скорее напоминает серую половую тряпку.
“Pe
Название песни Пола всегда хранило редкое, неизъяснимое очарование – в нем слышался отзвук невинной эпохи пятидесятых, когда в Британии по-прежнему оставались в ходу большие медные однопенсовые монеты, часто еще викторианской чеканки, кондитеры продавали за пенни шоколадные батончики (так называемые “жвачки”), а женщины ходили не пи́сать, а “потратить пенни” (цена посещения общественного туалета). Однако на самом деле улица получила свое название в честь Джеймса Пенни, ливерпульского работорговца XVIII века. Да и песня по сути описывает не столько Пенни-лейн, сколько площадь Смитдаун-плейс, где сама улочка (которая к тому же больше связана с Джоном, чем с Полом) выходит на ряды магазинов и где находится кольцо нескольких автобусных маршрутов.
Перечисленные в тексте детали пейзажа никуда ни делись, и каждая мгновенно включает в голове у любого из нас звуки ностальгического фортепиано, старинных духовых, порхающего соло на трубе-пикколо. Здесь по-прежнему есть парикмахер, “выставляющий фотографии всех голов, которые он имел удовольствие знать”[5], хотя на фото уже давно не прически “под Тони Кертиса” или “утиные гузки” и имя на вывеске больше не Биолетти, как в детстве Пола, а Тони Слэвин. Здесь же находится и отделение банка Lloyds TSB, где у банкира, наверное, тоже отсутствует “макинтош” (в смысле плащ, а не ноутбук), и за спиной у него сегодня смеются, возможно, даже чаще.
Вот транспортный островок, где за остановкой “хорошенькая медсестра” вполне могла бы “продавать маки с лотка” (и мы все без исключения знаем, что это была за медсестра). Налево, дальше по Мэзер-авеню, по-прежнему стоит пожарная часть, где и сегодня какой-нибудь пожарный в шлеме с гребнем мог бы наблюдать за временем в песочных часах, надраивая свою “чистую машину” и храня “в кармане портрет королевы”[6].
4
Используются слова “Pe
5
Используются слова “Pe
6
Используются слова “Pe