Игра в «Потрошителя»

Старушка с фотоаппаратом двигалась, танцуя, в неспешном ритме блюза, звучавшего из громкоговорителя, напевая мелодию и предлагая от столика к столику свои услуги. Подошла к Индиане и Кэрол, вперив в подружек слезящиеся глазки; не дав дамам времени опомниться, Дэнни Д’Анджело встал между ними и пригнулся, чтобы попасть в объектив, а Лулу Гарднер нажала на спуск. Кэрол Андеруотер, ослепленная вспышкой, вскочила на ноги так резко, что опрокинула стул. «Не нужны мне твои гребаные снимки, старая ведьма!» — кричала она, пытаясь вырвать у бабули камеру. Лулу в страхе попятилась, а Дэнни Д’Анджело загородил ее собой, удерживая Кэрол. Индиана старалась унять подругу, изумленная столь бурной реакцией; за столиками слышался неодобрительный ропот: против такого обращения со старой дамой возражали даже те, кого обидело ее чудесное воскрешение. Кэрол, смущенная, упала на стул и закрыла лицо руками. «Нервы у меня как оголенные провода», — твердила она, рыдая.

Четверг, 5 января

Аманда дождалась, пока соседки по комнате устанут обсуждать возможный развод Тома Круза и заснут, и тотчас же позвонила деду.

— Аманда, уже два часа ночи. Ты меня разбудила. Когда ты спишь, девочка?

— На уроках. У тебя есть новости?

— Я переговорил с Генриеттой Пост, — зевнул дед.

— С соседкой, которая обнаружила тела супругов Константе? — уточнила внучка.

— Именно.

— Чего же ты ждал, почему не звонил? — возмутилась Аманда.

— Ждал, пока солнце взойдет.

— Со времени убийства прошло больше месяца. Ведь их в ноябре убили?

— Да, Аманда, но я не мог пойти раньше. Не волнуйся, эта женщина все помнит. Страх чуть не отправил ее на тот свет, но не помешал до мельчайших деталей запечатлеть в памяти все, что она увидела в тот день, самый, как она говорит, ужасный день в ее жизни.

— Расскажи мне все, Кейбл.

— Не могу. Уже очень поздно, твоя мама вернется с минуты на минуту.

— Сегодня четверг, мама у Келлера.

— Она не всегда остается у Келлера на всю ночь. Потом, мне тоже нужно поспать. Завтра я тебе перешлю запись разговора с Генриеттой Пост и то, что удалось выудить у твоего отца.

— Ты все записал?

— Когда-нибудь я напишу книгу, — заявил сыщик. — А пока собираю разные интересные факты: никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем.

— Пиши мемуары, — посоветовала внучка, — все старики это делают.

— Выйдет убийственно тоскливо, со мной не случалось ничего, о чем бы стоило рассказать, я самый скучный в мире вдовец.

— Точно. Перешли мне записи о Константе. Спокойной ночи, сыщик. Ты меня любишь?

— Ни капельки.

— Я тебя тоже.

Через несколько минут Аманда получила по электронной почте отчет о визите Блейка Джексона к первой свидетельнице по делу об убийстве супругов Константе.

11 ноября где-то в 10:15 Генриетта Пост, живущая на той же самой улице, выгуливая собаку, заметила, что дверь дома супругов Константе распахнута настежь — явление, необычное для квартала, в котором орудуют банды подростков и торговцы наркотиками. Генриетта Пост хорошо знала этих соседей, поэтому позвонила в дверь, чтобы предостеречь их, но никто не откликнулся, и тогда она вошла в дом и стала звать их. Прошла гостиную, где работал телевизор, столовую и кухню, потом поднялась по лестнице, с трудом, поскольку ей семьдесят восемь лет и у нее больное сердце. Ее встревожила тишина в доме, обычно полном жизни: она сама неоднократно жаловалась на то, как у соседей шумно.

В детских комнатах она никого не обнаружила и по короткому коридору направилась к спальне хозяев, окликая их еле слышно, поскольку очень запыхалась. Трижды постучала в дверь, наконец осмелилась открыть ее и заглянула внутрь. Комната, рассказывала женщина, была погружена в полумрак: жалюзи опущены, портьеры задернуты; стужа ужасная, воздух спертый, будто тут несколько дней не проветривали. Она сделала несколько шагов, пригляделась пристальней и тут же отступила назад, бормоча извинения: на супружеской постели она разглядела обнявшуюся пару.

Соседка собиралась уже незаметно уйти, но инстинкт подсказал ей: есть что-то ненормальное в этой тишине, в том, что Константе не отвечают на зов и в будний день так поздно спят. Она снова вошла в спальню, нашарила на стене выключатель и зажгла свет. Дорис и Майкл Константе лежали на спине, по шею прикрытые одеялом, окоченевшие, с открытыми глазами. Генриетта Пост сдавленно вскрикнула, внутри у нее все оборвалось, сердце как будто перестало биться. Она стояла в оцепенении, пока не услышала, как лает ее собака, потом снова прошла по коридору, шатаясь, спустилась с лестницы и, держась за мебель, добралась до телефона на кухне.

Она позвонила по 911 в 10:29, твердя, что ее соседи мертвы, пока сотрудница, снявшая трубку, не задала ей три или четыре наводящих вопроса и не велела оставаться на месте и ничего не трогать: помощь немедленно прибудет. Через семь минут явились двое патрульных, дежурившие поблизости; чуть позже — «скорая помощь» и полицейская бригада. Парамедики[2] ничего не смогли сделать для супругов Константе, зато забрали в больницу Генриетту Пост, с сердечным приступом и давлением, подскочившим до небес.

Главный инспектор Боб Мартин прибыл около одиннадцати, когда улицу уже оцепили, в сопровождении судебно-медицинского эксперта Ингрид Данн и фотографа из убойного отдела. Мартин надел резиновые перчатки и вместе с врачом поднялся в спальню Константе. Первое впечатление, какое возникло у него, когда он увидел эту пару в постели, было то, что речь идет о двойном самоубийстве, но следовало дождаться вердикта доктора Данн, которая со всей возможной тщательностью осмотрела тела, не передвигая их. Фотограф занялся своим делом, а тем временем прибыли и прочие члены группы; затем врач велела поднять наверх носилки, уложить тела и отвезти парочку в морг. Место преступления оставалось в ведении полиции, но трупы принадлежали только ей.

Дорис и Майкл, весьма уважаемые в округе, были активными членами Методистской церкви, и в их доме часто проходили собрания Анонимных алкоголиков. За неделю до роковой ночи Майкл отметил с друзьями четырнадцатую годовщину трезвости, устроив у себя во дворе вечеринку с гамбургерами и сосисками, которые орошались фруктовым пуншем. Похоже, Майкл поссорился с кем-то из гостей, но ничего серьезного не произошло.

Супруги Константе, бездетные, в 1991 году получили лицензию на временную опеку над детьми-сиротами или подростками, состоящими в группе риска, которых к ним определяли в судебном порядке. С ними и сейчас жили трое детей разного возраста, но в ночь преступления, 10 ноября, супруги остались одни, потому что служба защиты детей забрала их на четырехдневную экскурсию к озеру Тахо. В доме царил беспорядок, было грязно; присутствие детей выдавали горы нестираного белья, груда обуви в прихожей, разбросанные повсюду игрушки, неубранные постели. В холодильнике обнаружились замороженные пиццы и гамбургеры, лимонад, молоко, яйца и закупоренная бутылка с неизвестной жидкостью.

Вскрытие показало, что Дорис, сорока семи лет, и Майкл, сорока восьми, умерли от передозировки героина, который вкололи в шею; после смерти им на ягодицах выжгли клеймо.

Через десять минут Блейка Джексона снова разбудил телефонный звонок.

— Сыщик, у меня к тебе вопрос, — заявила внучка.

— Аманда, с меня довольно! Не хочу я больше быть твоим сыщиком! — заорал дед.

За этими словами последовала гробовая тишина.

— Аманда? — позвал дед через несколько секунд.

— Да? — раздался в трубке дрожащий голосок.

— Я пошутил. Какой у тебя вопрос?

— Объясни, что за ожоги у них на заднице?

— Метки обнаружили в морге, когда сняли одежду с трупов, — проговорил дед. — Я забыл упомянуть в моих записках, что в ванной нашли два использованных шприца со следами героина и маленький бутановый паяльник, которым, очевидно, и были нанесены ожоги: нигде никаких отпечатков.

— Забыл упомянуть? Да ведь это самое главное!