Ритуал

Сидеть на полу было тепло — пара одеял с тахты должны были греть отлично, но внутри все равно было холодно — я мерзла.

Одно мгновение.

Последние проекции песчинок стекали в часах вниз, и я затаила дыхание. Три-два-один. Рунный круг вспыхнул ласковым золотистым светом, подтверждая окончание ритуала, я проморгалась от вспышки и подалась вперед — смотреть.

Ритуал сработал. В центре рунного круга, ровно посередине, на пересечении фокусных лучей сиял антрацитовым блеском фиал с проявителем. Чёрный фиал.

— Псакова чушь! — я с остервенением стирала тапками меловые линии рунного круга, и так пнула фокусные камни, что они разлетелись и ударились о противоположную стену лаборатории. — Чушь! У Сакрорума, как у тварей — девять жизней.

Я вернулась обратно на насиженное место, и завернулась в одеяла, следить за второй проекцией песочных часов в воздухе и следующим рунным кругом, в центре которого сейчас стоял фиал с почти прозрачным проявителем.

— Девять жизней, — тихо повторяла я почти про себя. — Сакрорум та ещё тварь, и не может сдохнуть так просто и так… глупо. Девять. Девять жизней.

***

В лаборатории было тихо и сумрачно. Магический светляк под потолком горел тускло и едва вспыхивал — кончался заряд. Алхимическая печь мигала синими огоньками управляющего контура. На лабораторном столе, аккуратно выстроенные в ряд, стояли три фиала с антрацитово-черным содержимым.

Глава 136. Виновна

Я распахнула дверь спальни настежь раньше, чем Бутч постучал — тот так и замер молча, с занесенной вверх рукой, оценивая мой вид. Так рано я не вставала ещё никогда — заря только занялась, а я уже была полностью готова — простая черная форма с нашивками Блау из дальнего угла шкафа, которую видимо, не надевали ни разу, и военная коса — стянутая так крепко, чтобы ни выбилось ни одного локона.

— Ясного утра, леди.

— Ясного.

— Сегодня день траура? — Взгляд Бутча оценил траурную ленту, завязанную легионерским узлом в петлице.

— Похороны. Хороним иллюзии. И развеиваем, чтобы не восстали из пепла.

Бутч сдвинул брови, когда я скользнула мимо, аккуратно отодвинув его в сторону.

— И не спросите где Каро?

— Нет, — я пожала плечами, быстро пересекая коридор — к лестнице. — Или наказан, или вернулся к своим обязанностям, вы — к своим.

— Леди, у вас утренняя тренировка по графику.

— Не сегодня, — я торопливо отсчитывала ступеньку за ступенькой, сбегая вниз.

— Леди…, — Бутч нагнал меня на втором пролете — перешагивая через две, и пристроился рядом.

— Не сегодня, — я развернулась к менталисту и длинно выдохнула — не отстанет. — И Школа — не сегодня, сопровождать не нужно. В пределах дома я в полной безопасности, печать Немеса снята.

— Леди!

— Не сопровождать. Нет необходимости, — повторила я монотонно — Бутч тратил драгоценные мгновения — время истекало.

— Леди, что-то произошло? Вчера? Ночью? Вы хорошо себя чувствуете? — менталист удержал меня за локоть.

— Превосходно, — отчиталась я коротко и аккуратно повела плечом, убирая руку Бутча. Чувствовала я себя действительно превосходно. Полночи я не могла уснуть и провела в медитации — цикл за циклом, постоянно сбиваясь на мысли, которые не давали спать и начинала снова, и так по кругу, пока, наконец, не обрела контроль над разумом и чувствами. Эмоции сейчас — лишние. Эмоции — мешают, чтобы принимать взвешенные решения нужен холодный бесстрастный разум, и только у утру я смогла достичь этого состояния — ледяного спокойствия, как на вершинах Лирнейских.

В холле я встретила Управляющего и, поприветствовала, прищелкнув каблуками — короткий поклон и я сбегаю по лестнице вниз. Утро — время дел Клана, нужно успеть раньше Управляющего. Упертый Бутч не отставал — держался поотдаль, но все равно быстро шел следом. Нижними ярусами быстрее — наше крыло, два пролета, коридор, вверх по лестнице, южное крыло, галерея, вниз, и я стою перед дверью дуэльного зала. В коридоре ждал слуга, с графином со свежей родниковой водой, который почтительно склонился — больше пока не было никого. Успела.

Стучала я трижды, с короткими перерывами — два удара костяшками и один кулаком, и так трижды. Именно так стучали мы с Аксом, когда таскались за дядей хвостами в дуэльный зал — посидеть в сторонке и поглазеть, пока не гоняют, выпросить что-то, и просто побыть рядом. В детстве дядя бывал в поместье урывками и был постоянно занят делами Клана. А стучать так по-дурацки меня учил Акс — издевался, но… стук прижился, и мы знали, что дядя откроет всегда, если постучать так. По-детски.

Дверь дуэльного зала была теплой — отполированное до блеска золотистое дерево, гладкое, без единой щели, с тремя рядами засовов. Три широкие металлические полосы с круглыми заклепками. На средней — прокарябаны полосы — в шесть зим я доставала головой только до второй — первая полоса, вторая, прочерченная ритуальным ножом чуть выше — мне уже семь, а потом Акс уехал в Корпус, и больше никто не мерился ростом.

Я погладила пальцами отполированный металл — в семь жизнь была гораздо проще.

Дверь вспыхнула по контуру, с громким щелчком стукнул замок — дядя снял чары. Я глубоко вдохнула и вошла.

Дядя взмок — влажные пряди прилипли ко лбу, белая рубашка потемнела на спине. Повинуясь щелчку пальцев по периметру зала гасли призрачные фигуры, ровно двенадцать остаточных проекций. Он в постоянном режиме тренируется «один-против-всех»?

— Вайю? Ясного дня.

— Ясного.

— Сегодня день начался для тебя очень рано, — дядя взял полотенце со стойки и начал вытираться.

— Есть причина, — я внимательно изучала его лицо — серые тени под глазами, новые морщины. Вчера, когда я легла, он ещё не пришел, когда встала — уже закончил тренировку. Как давно он нормально спал, если спал вообще?

Дядя небрежно накинул верхний кафтан на плечи и повелительно взмахнул изящной кистью, дозволяя говорить.

— Хочу получить ответ на свой вопрос. У Алтаря.

Мы стояли друг напротив друга, похоже прищурившись, одинаковым жестом вскинув подбородки, и сложив руки на груди в зеркальных позах. Я только сейчас заметила, как мы похожи.

— Хорошо, — дядя резко щелкнул кольцами, отключая защиту дуэльного зала, которая вспыхнула пленкой купола по периметру, и целеустремленно зашагал на выход.

В коридоре он одним жестом отстранил Управляющего, который нагнал нас со стопкой свитков, дознавателя и слугу, сразу вытянувшегося по струнке — позже, всё позже.

Лестница, пара пролетов, переход в другое крыло, нижний уровень — шагал дядя стремительно, застегивая кафтан на ходу, так быстро, что мне приходилось почти бежать за ним.

Защита алтарного зала приветственно мигнула, обдав родной силой, и мы — вошли.

— Слушаю, — дядя небрежно прислонился к гранитной плите Алтаря с одного боку, положив кончики пальцев одной руки сверху — другой продолжал защелкивать последние застежки кафтана. — Моя племянница встала так рано, чтобы прервать утреннюю тренировку, чего не делала уже много зим. Причина должна быть действительно важной. Спрашивай. Ты же хочешь что-то спросить, не так ли, Вайю? И услышать правдивый ответ, потому что у Алтаря нельзя солгать, — дядя откровенно усмехнулся. — Только на каждый твой вопрос я задам свой. И хочу услышать ответ, — закончил он жестко.

Я кивнула, принимая правила игры. Вопрос за вопрос. Ответ за ответ.

Обошла Алтарь по кругу и встала с другой стороны, оперлась о гранитную плиту обеими руками — камень пульсировал и согревал ладони теплом, и негромко гудел, вибрируя.

— Спрашивай, — приказал дядя.

Я шевелила пальцами, поглаживая гранит и медлила, не зная, хочу ли знать ответ на самом деле. Точнее, этот ответ мог изменить всё. И что потом делать с этим «всё», я не знала.

— Ты отдал приказ убить горца, Нике Сакрорума? — Я выдохнула резко, как перед прыжком в холодную воду.

Дядины глаза сверкнули насмешкой и чем-то ещё, мне не доступным. Он отзеркалил мою позу, уперев обе руки в алтарный камень, наклонился вперед, близко, почти нос к носу, так, что я видела каждую темную крапинку в его глазах.