Ритуал

— Понимаешь ты — понимают они, — я легонько кивнула в сторону Каро. — Что такую драгоценность как я, нужно защищать. И как ты думаешь, он будет делать это? Потому что приписывают правила? Или потому что он уже твердо решил это сам, — шепнула я Кантору в ухо, приподнявшись на цыпочки. — Я вызываю желание защищать, Кантор?

Мне достался нечитаемый взгляд, но руку внимательный Тир отпустил, отметив реакцию менталиста.

— Как ты этого добилась? — и голос звучал… расчетливо.

— Че-ло-век! — пропела я с насмешкой. — Люди, Кантор. Тебя окружают люди, а не Высшие, не враги и не инструменты. Лю-ди.

— Блау, давай без нравоучений. Что ты сделала?

— Познакомилась.

Тир скептически вздернул бровь, и я тоскливо вздохнула — сложный случай. Сейчас из Кантора вырастет что-то вроде второго дяди, если не хуже, учитывая тировский уровень силы, расчетливости в этом возрасте и изворотливого ума.

— Я просто спросила имя, Кантор. Имя… и немного аларийского творят чудеса, — фыркнула я насмешливо через плечо.

Пара шагов, граница купола дрогнула, и я повисла на руке Каро.

— В Храм.

Ремзи стоял в толпе прихлебателей Хейли, которые с неослабевающим интересом, старательно делая вид, что им всё равно, жадно следили за нашим общением. Анастаса и Фей-Фей уже не было — ушли на полигон.

Я послала отдельную, широкую и светлую улыбку Зикерту. С ним мы встретимся вечером, у нас осталось несколько нерешенных вопросов.

***

Каро сопел. Все время, пока карета не тронулась.

— Зачем, леди Блау?

— Нужно было пропустить оскорбление мимо ушей? — я тщательно и аккуратно расправляла перчатки на коленях — пальчик к пальчику.

— Можно было…

— Позволить вам вызвать ученика. Не так ли, Каро? — юнец кивнул. — Представитель Управления, выпускник Академии, находящийся при исполнении, вызывает на поединок ученика Школы… Падение нравов, или что себе позволяет Управление. Примерно такие заголовки были бы в Имперском Вестнике.

— Но это было слишком…, — юнец поджал губы.

— Именно поэтому учеников на поединок вызвала ученица, — пояснила я мягко. — Все в рамках правил. Оскорбление чести Рода не то, что можно спустить. И ни один нос не пострадал.

— Но… но… дознавательская…, — Каро не мог выговорить второе слово и начал краснеть.

— Подстилка, — произнесла я спокойно. — Если расшифровать данную идиому, это означает использование господами дознавателями юную леди в целях, порочащих честь и достоинство, — я помолчала, подбирая слова, — если учесть, что прибыла боевая пятерка, могу предположить, что это означает одновременное использование… всей группой лиц… леди, в целях, о которых не принято говорить в приличном обществе.

Каро полыхал. Он был малинового цвета и, казалось, сейчас заплачет, так сверкали глаза.

— Мы никогда, леди, клянусь… даже в мыслях…

— Но… вчерашнее ночное посещение… немного смущает, не так ли?

Каро повелся.

— Вас не было в комнате! Поэтому…, — менталист прикусил язык сразу.

Райдо? Бутч? Следилка или «глаз»? Блау, ты идиотка! Решила, что дома ничего не грозит и совсем расслабилась. Первым делом — проверить все комнаты!

— Каро, если… в спальне или купальнях «глаз», то я боюсь господам дознавателям…

— Нет! — Перебил он меня, смутившись ещё больше, хотя куда уже больше. — «Глаз» в купальнях леди — никогда!

Значит — спальня.

Я демонстративно поджала губы и отвернулась к окну, наблюдать за заснеженными улицами Керна так увлекательно.

— Леди…, — Каро почти плакал.

— Я была в купальнях, — пояснила я после долгого молчания. — Ещё в библиотеке, лаборатории и гостиной… Это… Бутч?

— Нет! — ответил Каро быстро и протестующее, неосознанно потерев шею — точно влетело за самодеятельность. Значит, Райдо или… Таджо?

— Слуги сказали, вчера в Керне был взрыв, ночью. Сильный, если тряхнуло в поместье.

Менталист молчал — на эту тему говорить явно запретили.

— Мы живем на Севере, Каро. Керн близко, и если что-то угрожает безопасности клановых земель…, — голос дрогнул от страха, и я стиснула подол ханьфу. Переборщила — Каро покровительственно расправил плечи и почти подался вперед, похлопать меня по руке.

— Опасности нет, — твердо ответил он. — Обрушились своды со второго по десятый, старые катакомбы. Входы опечатали…

— Мирия? — Предположила я самое очевидное после долгого молчания.

Каро виновато пожал плечами — больше не скажет ни слова, но этого было достаточно. Пока что они ничего не нашли. И не найдут. Серые умеют подчищать следы, этого у них не отнять.

Карета дрогнула и остановилась в проулке недалеко от входа в Храм Великого — на шпилях скатной крыши сидели птицы, гомонившие в ожидании ежедневного обеденного угощения. Я затянула застежки плаща и накинула капюшон. Каро вышел первым и деликатно подал руку, чтобы помочь спуститься.

На улице было морозно и ясно, и от света слепило глаза. Дневной Керн нравился мне гораздо больше ночного.

Один из Нарочных в форме с нашивками Блау торопливо спускался по лестнице Храма, притормозил, отдав мне честь, и умчался. Я покосилась на ящик с подношениями — не поверил. Дядя — просто решил проверить или… не поверил и дома меня ждет второй раунд?

— Леди…, — Каро подал руку, сверху нас уже ждал молчаливый бритоголовый жрец в оранжевой робе. Я присмотрелась, но понять тот ли это ночной гость или новый, было сложно. Все жрецы Великого были практически на одно лицо.

— Ах…, — я прижмурилась, в глаза попал свет солнечного зайчика, кто-то баловался. И снова, и снова. В переулке стояли чумазые мальчишки, крутя в руках осколки зеркал. За их спинами, прислонившись к стене, с независимым видом стоял горец. Тот самый, «с империалами», которого на Турнире отправил Нике, чтобы проводить меня к кофейне. Ученик с факультета артефакторики.

Сегодня он снова жонглировал монетами, демонстрируя незаурядные способности — в Циркус его взяли бы без проб.

— Леди…, — снова поторопил Каро.

Глаза слепило, солнечные зайчики прыгали по лицу, золотые империалы вспыхивали в воздухе, опускаясь на ладонь горца, и снова взлетали — вверх, вниз, вверх, вниз.

— Сначала сходим в лавку, Каро, — шажок и потянуть менталиста в проулок, — я вспомнила — очень надо! Здесь недалеко.

Глава 133. Змей 1

— Леди, — стонал Каро, пока я упрямо тащила его за собой. — Вы сказали недалеко… сегодня не лучший день, у меня чёткие указания — только в школу и обратно, даже в Храм…

— Т-ц-ц, — прицокнула я. — Я наказана, Каро. Никаких лавок — это моя последняя возможность.

Горец обнаглел — мы шли слишком долго. Я следовала за солнечными зайчиками и смехом мальчишек, который звенел в морозном воздухе то тут, то там, отражаясь эхом в проулках. Сапожки скользили — с центральных улиц мы свернули давно, а здесь артефактов для чистки мостовых не хватало — сверху намерз лёд, припорошенный снегом.

— Леди…, — нудил Каро, но послушно тащился следом.

— Пришли, — я облегченно выдохнула, увидев, как зайчики несколько раз блеснули на вывеске «Дамские нижние платья» и исчезли.

Звякнул колокольчик, дверь скрипнула, и, отряхиваясь от снега, мы прошли внутрь. Вздрогнули мы с Каро одновременно. Внутреннее оформление лавки было сделано по принципу дамского будуара, огромного дамского будуара, хозяйка которого всю свою жизнь представляет исключительно в розовом цвете. Рюши были везде, жалюзи, шелковые подушечки, кисточки, и даже рамки для картин — всё было розовым.

— Леди… — голос Каро дал петуха, когда он увидел манекен. Кружевной комплект из сорочки и легкого халатика, отделанный лучшим мирийским кружевом, стоял на маленьком подиуме прямо на уровне его глаз.

Вульгарно. Подобное произведение больной фантазии мастера портного я бы надела только под атакующими плетениями или… в первую брачную ночь с Квинтом. Чтобы он точно получил сенситивный шок.

— Миленько, — я подбирала слово пару мгновений. — Миленько, не так ли, Каро? Подождешь снаружи или подержишь, пока я выбираю? — я подцепила пальцем нечто длинное, розовое, похожее на веревочку из кружев — даже не представляю, куда можно нацепить подобное? Это заплетают в волосы?