Страница 12 из 21
Проснулась от знакомых по фильмам стонов и охов. Навалила на голову подушку и продолжила спать.
Утром, Когда Боб и Гусёна ещё спали, я протянула между двумя шкафами два ремня от рюкзака Боба, и повесила на них оба покрывала с кроватей новобрачных. Обойдутся без них. Для них теперь главное – это ночной комфорт.
Боб, проснувшийся от моего пыхтения, засмеялся, и спустя пару минут помогал закрепить покрывала так, что они стали естественным украшением комнаты. Гусёна ленилась, но попросила меня бросить им пару пледов с дивана. Когда спустя десять минут к нам заглянула Пышка, то она всплеснула руками, а Боб, вручив ей пятьсот рублей, попросил:
– Вы не говорите Тамаре Витольдовне. Мы перед отъездом всё вернём на место. Мы, когда заезжали, нам сказали, что остались только четырёхместные номера. Вот мы и благоустраиваемся.
– Да уж ладно, не скажу. Вы поторопитесь. Сегодня завтрак очень хорош. Наш повар – Юлечка расстаралась. Запеканка просто объеденье!
Мы сбегали в душ, я назло себе, ну и чтобы капитана озадачить, вытянула волосы, и собрала их в узел на темени. Гусёна немедленно принялась мне невидимками закреплять эту конструкцию. В результате все мои кудри расположились на затылке. Сама она до блеска расчесала свои волосы, а Боб даже постарался пригладить вихры с помощью какого-то лосьона.
– Вот! У нас появился светский лоск, – объявил Боб, – но надо его чуть-чуть заглушить.
Мы натянули джинсы и толстовки с пандой, у всех одинаковые, потому что купили на распродаже, и отправились вниз.
Увы! Мы оказались не оригинальными, почти все дамы причесались иначе: зачесали волосы на один бок. Наша матрона к тому же повязала голову ярко-красным платком с бантом на левой стороне.
– Это что они все ударились в асимметрию? – спросила я шёпотом Гусёну.
– Видимо им понравилось, как ты вчера причесалась.
– Я?! Постой-постой! Я же тогда на самом деле назад зачесалась! – попыталась возразить я.
– А вот и нет! Твои волосы, без невидимок не держатся, и вечно на одну сторону съезжают. Думаешь, почему я столько невидимок на твою голову потратила? Вчера твоя причёска их ошарашила. Мы вообще здесь самые-самые! – усмехнулась Гусёна и гордо прошествовала к столу.
Мне хотелось пригнуться под очередями стреляющих в нашу сторону глаз. Боб же откровенно рассматривал всех и дарил улыбки направо и налево. Он был таким умиротворённым и выспавшимся, что почти все улыбались ему в ответ, кроме «попугайчиков-неразлучников». Не понимаю, за что они нас невзлюбили? «Попугаихи» сморщили носы и отвернулись, а их партнёры неодобрительно рассматривали наши толстовки.
Завтрак был сказочным: в центре каждого стола стояло большое фарфоровое блюдо с жареными пирожками.
– Пирожки с ливером, – поделился с нами информацией один из близнецов.
– Класс! – выдохнул Боб.
– А кофе умопомрачительный! – Максим Максимович видимо от восторга закатил глаза к потолку.
Перед каждым стояла белоснежная тарелка с творожной запеканкой, залитая малиновым желе, а в центре стола гордо красовался хрустальный двухлитровый кувшин с клюквенным морсом, судя по цвету. Около него толпились хрустальные фужеры. На плоском блюде лежали красиво нарезанные свежие яблоки и груши. Больше всего потрясал серебряный поднос, на котором стоял серебряный же кофейник в окружении крохотных почти прозрачных чашечек из фарфора, и серебряный кувшинчик со сливками.
Боб только открыл рот, чтобы прокомментировать это роскошество, как раздался истошный вопль.
– Убили-и!
Глава пятая
«Как показывает опыт, неприятности на голову сваливаются неожиданно».
Алексей Пехов
Мы переглянулись. Это уже ни в какие рамки не лезло! Видимо так подумали все, потому что женщина-вобла, теперь она была в бардовом платье с кремовой шалью на плечах, возопила:
– Да что же это такое! Ведь сорок тысяч заплатили, а здесь всё время какие-то ужасы. Кого теперь укокошили?
Максим Максимович, сегодня в джемпере и вельветовых штанах бежевого цвета, укоризненно пророкотал:
– Таисия Дмитриевна, голубушка! Побойтесь Бога! Ну, хоть, Вы то, не давайте волю словам! Может там очередная свиная голова.
Боб, давясь пирожками от торопливости, просипел:
– Девчонки! Как классно у нас отпуск проходит. Сплошные приключения. Настоящий медовый месяц! Будет, что вспомнить.
Гусёна, просиявшая от его слов, прошептала:
– Кай! Он прав. Это просто невероятно! И любимый человек, и приключение, и зима. После этих слов мы посмотрели в окно. Снег продолжал падать, но не как вчера, а как в мультике. Снежинки долго парили в воздухе, пока не опускались на землю. Мы взглянули на Боба, тот поглощал пирожки со скоростью уборочного комбайна. Гусёна угрюмо усмехнулась.
– Он обожрётся. Кай, ты как хочешь, а мы поедем кататься на лыжах, – немного покраснела и добавила. – Думаю это лучше, чем здесь толкаться и мешать этим… полицейским.
В этом вся Гусёна. Эх! Если бы приезжие менты знали, что им достаточно было только намекнуть, и неистовая Гусёна, как заправский Шерлок Холмс, уже рожала бы гипотезы и расспрашивала отдыхающих. Увы! Эти типы считали себя самыми умными. Вспомнила взгляды, которые бросал на меня этот «Кьнан-варвар» и… согласилась с оешением Гусёны:
– Давайте, а я пойду дорожки чистить. Надо же потратить эти пирожки.
В это время в обеденный зал вошёл капитан, окинул всех сумрачным взором и пророкотал:
– Никто никуда не уходит! Сейчас, я буду вызывать каждого и опрашивать.
Максим Максимович приподнялся и провозгласил:
– А что собственно произошло, любезный?
Капитан осмотрел его с ног до головы, и сухо сообщил:
– Я не любезный, а капитан. Обращаться можно господин капитан.
– Лю… – Максим Максимович поперхнулся, – простите, господин капитан, а можно без формальностей?
– Нельзя, убили человека.
– Кого? – пролепетала Таисия Дмитриевна и завернулась в шаль.
– Тамару Витольдовну. Убили и ограбили. Поэтому будет и опрос, и осмотр вещей.
– Не имеете права! – ахнула Таисия Дмитриевна.
– Мы уже вызвали бригаду, они привезут разрешение на досмотр вещей, – капитан угрюмо посмотрел на неё. – Через пару часов они приедут. Пока я прошу всех не покидать пределы Гостевого дома.
– Да пока вы здесь ковыряетесь, убийца чешет в Сызрань на вокзал, – выкрикнул Владлен. – Эх! Одно слово – менты. Уже второе убийство, а вы все телепаетесь. Вот, что значит буржуазная мораль!
– Господа отдыхающие, я буду сидеть вон там у окна. Пожалуйста, подходите по одному.
Все притихли, и даже близнецы не шушукались, видимо из-за того, что все пытались прислушаться. Увы! Слышно было только невнятное бормотание. Отходившие от капитана были необыкновенно молчаливыми и немедленно покидали обеденный зал. Боб вышел из столовой и вернулся озадаченным
– Уж не знаю, чем он их запугал, но все они метнулись по своим номерам.
– А как же процедуры? – пробормотала Гусёна.
– А все процедуры начинаются с одиннадцати часов. Я тоже после допроса пройдусь по процедурам, – буркнула я.
– Тогда и мы тоже, пойдём на ароматерапию и отоспимся, – буркнул Боб, осмотрелся и возмутился. – Э? Мы что, почти последние пойдём? Не люблю со времен студенчества. Не хотел я после «попугайчиков»
К нам подошёл капитан и осмотрел нас плотоядным взглядом.
– Ну а теперь ты, мальчик-мажор.
Боб приосанился, его впервые приняли за мажора. Когда через пять минут он вернулся, то выглядел озадаченным. Он уставился на меня:
– Кай, а почему ты согласилась на эту поездку? Ты же не любишь лыжи!
– Здесь дёшево, лес, да и ты мечтал о лыжах. Я хотела в отпуск с вами.
– Действительно, – он был смущён, – что этот капитан привязался?
Гусёна ойкнула, потому что капитан поманил её, вернулась она ещё быстрее и задумчиво прошептала:
– Кай, а почему… нет-нет… а сколько тебе лет?
– Двадцать пять, а что?