Страница 7 из 11
Величие русского Царя, по глубокому убеждению Императора Николая II, заключалось не в войнах и победах, не в реформах и законодательстве, не в богатстве и славе. Оно заключалось в служении Христу и России. России не только сегодняшней, земной и материальной, но и России духовной – России будущего века. Спасти христианскую душу России для вечности – вот одна из главнейших задач Государя. Только поверхностный и схоластический, материалистический ум назовет эту задачу химерической. Православный же человек поймет и преклонится перед ее неземным величием. «Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил смысл истории как тайны воли Божьей» (Протоиерей Александр Шаргунов).[42] Эта воля указывала Царю оставаться верным христианской миссии России, ее народа; оставаться верным, вопреки и наперекор всему, и Царь был ей верен до конца. Его личная жизнь была жизнью благочестивого христианина, и такой же была его государственная политика. «Для Николая Пне было разницы между исполнением личного христианского долга и служением Государя»[43].
Император Николай II был цельной натурой. «,Доподлинно известно, что он всегда начинал и заканчивал свой день молитвою. В великие церковные празднества он всегда приобщался, причем смешивался с народом, приступавшим к великому Таинству, как это было при открытии мощей преподобного Серафима. Он был образцом целомудрия и главой образцовой православной семьи, воспитывал своих детей в готовности служить русскому народу и строго подготовлял их к предстоящему труду и подвигу. Он был глубоко внимателен к нуждам своих подданных и хотел ярко и близко представить себе их труд и служение…» (Архимандрит Константин (Зайцев).[44]
Глубокая вера не мешала Императору оставаться веротерпимым человеком в лучшем, православном смысле этого слова. Все народы его Империи, независимо от их веры, были ему близки. Николай II прекратил гонения на старообрядцев, принимал депутации представителей мусульманского, буддистского и иудейского духовенств, живо вникал в нужды иноверческого населения.
«Важно то, что Русский Государь воспринимался носителями традиционного мировоззрения, независимо от их конфессиональной принадлежности, как полностью соответствующий определенным священным понятиям Миродержец. В 1908 году Государю Николаю II от Бакши буддистов-калмыков Дона была поднесена драгоценная мандала. <… > Уникальность этого дара состояла не только в его ценности, но и в духовной мотивации этого дарения, как ритуального подношения бесконечно почитаемому Царю, покровительствующему буддизму. <… > Накануне и во время первой мировой войны на Русского Царя с надеждой смотрели представители всех традиционных религиозных меньшинств на Востоке: иранские зороастрийцы, члены древнехристианских церквей, и несториане, и монофизиты. С Русской Церковью мечтали соединиться христиане ев. Фомы в Индии. Дело в том, что феномен Русской Монархии сверхэтичен и сверхисторичен» (историк С. Илюшин).[45]
Один палестинский араб-мусульманин, уже после свержения и убийства Царя, говорил одному русскому: «Не думайте, что русский Царь был только русский. Нет, он был также и арабский. Царь – всемогущий покровитель и защитник Православного Востока. Пока Он жил, миллионы арабов жили в мире и безопасности».[46]
«Православный человек, с которым соприкасаются иные народы, носит в себе нечто, для всех духовно привлекательное, он духовно чуткий человек. В этой сущности Православия и православного человека и лежит основа русского империализма и умения присоединять к себе народы, не калеча их. Инородцы иногда, может быть, даже больше русских любили их идеалы, например, идею Белого Царя, идею, конечно, чисто святорусскую» (П.С. Лопухин).[47]
При вступлении на Престол Николаю II были направлены сотни поздравлений от религиозных организаций не только России, но и всего мира. Среди них пророческой оказалось поздравление американской религиозной организации «Орден тернового венца», которая прислала Царю знак их ордена: крест, увитый терниями.
Николай II вступил на Престол, когда внешнюю политическую обстановку можно было назвать стабильной. Внутреннее положение России казалось надежным. Русское политическое море, взволнованное Великими реформами Александра II, постепенно успокаивалось так называемыми «контр-реформами» Александра III. Экономика развивалась поступательно и уверенно. Число рабочих, занятых в промышленности, к 1894 году перевалило за полтора миллиона, стоимость выработанных товаров в том же году приближалась к двум миллиардам рублей. Росли новые места добычи полезных ископаемых (Донбасс, Кривой Рог, Баку). К 1894 году в России появились крестьянский и дворянский земельные банки, при помощи заграничных займов удалось стабилизировать русский рубль, быстрыми темпами росло число железных дорог, в том числе и Великий Сибирский путь (в 1894 году их протяженность насчитывала 32500 верст), прямые налоги были самыми низкими в мире, уверенно росла внешняя торговля (ее оборот превышал миллиард рублей). «90-е годы XIX века стали периодом бурного развития промышленного сектора экономики. По темпам среднегодового прироста промышленной продукции Россия в этот период обгоняла все европейские страны и шла вровень с США. <… > В конце 90-х годов XIX века средний прирост промышленной продукции составлял 12 % и более в год. Россия являла миру пример “экономического чуда”» (А.Н. Боханов).[48]
Тем не менее, Николай II принял Россию в преддверии величайших испытаний. «Император Николай I, вступая на Престол, должен был сломить революционный заговор гвардейского офицерства. Император Александр II начал царствовать в дни Крымской войны, Император Александр III принял власть после злодейства 1 марта, среди смуты, которая тогда казалась грозной. Правление Государя Николая Александровича начиналось в дни затишья; но еще никому из Его державных предшественников не приходилось принимать на себя такого огромного, тяжелого бремени, такой сложной задачи» (С.С. Ольденбург).[49]
В чем же заключалась сложность задачи, и почему так тяжко было бремя, возложенное на нового Царя? Технический прогресс в странах Западной Европы и отставание России в этой области заставляли русскую верховную власть все время искать пути к тому, чтобы это отставание не стало безнадежным. С.Ю. Витте, один из убежденных сторонников индустриального развития русской экономики, писал Николаю II: «Международное соперничество не ждет. Если нынче же не будет принято энергичных и решительных мер к тому, чтобы в течение ближайших десятилетий наша промышленность оказалась в состоянии своими продуктами покрывать потребности России и Азиатских стран, которые находятся или должны находиться под нашим влиянием, то быстро растущая иноземная промышленность сумеет прорваться через наши таможенные преграды и водвориться как в нашем Отечестве, так и в сказанных Азиатских странах; укоренившись в глубинах народного потребления, она может постепенно расчистить пути и для более тревожных иноземных политических влияний. Медленный рост промышленности может затруднить выполнение великой международной задачи России, ослабить ее могущество, повлечь за собой политическую и культурную отсталость России».[50] Император Николай II поддержал курс на индустриализацию России. Именно Самодержавие являлось главным проводником экономических и индустриальных преобразований. «В течение XIX–XX веков российское Самодержавие являлось лидером модернизации, бесспорным проводником экономического, культурного и социального прогресса в стране. Существенные, может быть, наибольшие успехи за всю историю России были достигнуты в два последних Царствования, при активном участии верховной власти и ее правительства» (Б.Н. Миронов).[51] Именно в Царствование Николая II было спроектировано и строительство крупных заводов на Урале и Дальнем Востоке, и строительство крупнейшей байкало-амурской железнодорожной магистрали, осуществлено строительство КВЖД и ЮМЖД, строительство крупных электростанций, разработан план электрификации всей страны и проект трубопровода от Баку до Персидского залива для нефтеторговли в Персии и на Дальнем Востоке, то есть те великие планы, которые впоследствии будут реализованы большевиками и выданы ими за свои.
42
Протоиерей Александр Шаргунов. Православная монархия и новый мировой порядок. М., 1999, с. 12.
43
Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 11.
44
Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо Русской истории. М., 2000, с. 449.
45
Россия перед вторым Пришествием (материалы к очерку Русской эсхатологии). М., 1998, т. 2, с. 194.
46
Там же.
47
Россия перед вторым Пришествием. Т. 2, с. 146.
48
Русская летопись. Книга 7. Париж, 1925, с. 22.
49
Боханов А.Н. Указ соч., с. 164.
50
Рыбас С., Тараканова Л. Реформатор. Жизнь и смерть Петра Столыпина. М., 1991, с. 22.
51
Миронов Б.Н. Социальная история России. СПб., 1990, т. 2, с. 227.