Хозяин Острова

…Лисичка.

— Кар! — раздражающе закричал ворон и перебрал лапками с острыми когтями на насесте, чтобы передвинуться подальше от огненной девушки.

— Можно я поглажу твою птицу? — попросила она.

…Моя Лисичка.

— Не думаю, что Друг был против.

Нежная рука с тонкими длинными изящными пальцами потянулась к ворону, но тот ухватил клювом кожу ладони и отпустил. Просто предупреждение, но девушка вскрикнула и другой рукой обиженно погладила ущипленное место.

— Эта птица никого не любит кроме тебя! — пожаловалась она.

Очень эмоциональная фраза. Но он испытал привычные сомнения в искренности интонаций. С одной стороны, ему хотелось понять, действительно ли она сохранила себя, или же покорно следовала его наставлениям, словно тщательно вымуштрованный солдат.

Быть может и не стоило знать?

Она ведь нравилась ему такой, какой была. Здесь и сейчас.

— Это не просто птица. Это Друг, — пальцы мужчины с нежностью погладили ворона по жёстким чёрным крыльям.

Во всём мире он доверял лишь двум существам, и они сейчас находились возле него. Только им дозволено было знать его настоящего. Для остальных он — Пророк. Холодный, ледяной, непонятный, но чьим словам беспрекословно подчинялись все Владыки и всё жречество Поднебесья. Ибо он представлялся им всеведущим. Для них он — Судьба и Время, принявшие материальный облик, запертые в человеческом существе…

До сих пор не желающим отдавать им всё тело.

Ворон — единственное тёмное пятно в комнате. А Лисичка — яркое. Вся остальная комната облачного замка белая. Как и его одежды. И волосы. И душа.

— Пророк, ты должен прочитать заклинание. Только так можно усилить Грань и не допустить разрыва!

Глаза юного послушника были полны отчаяния. Чувства переполняли его и изливались наружу. Вокруг разливалась неприятная аура беспокойства и волнения. Пророку хотелось оказаться как можно дальше от этого мальчишки, разрушающего привычную атмосферу равновесия… Но не получалось. Тот поспевал за его стремительными шагами и умоляюще повторял одно и тоже.

Пророка же занимали и иные мысли — почему книгу Тайны, согласно его велению, принёс взволнованный послушник, а не Верховный Жрец?

Оба размышления показались ненужными, и Пророк безжалостно отбросил их прочь.

…Как и третье. Неприятное и возникшее из-за сказанного послушником «должен». Никто уже очень давно не произносил в отношении него этого слова. Только он сам…

Постоянно.

Неужели силы настолько рассредоточились из-за его желания быть обычным человеком, что он пропустил столь глобальное вмешательство? Разве мог истинный Пророк допустить разрыв, а, следовательно, и вероятную гибель мироздания?

Он чувствовал и понимал, что этот беспокойный мальчишка нёс правду. И оттого намеревался сделать всё, чтобы сохранить сущее.

…Но предусмотреть трагедию — вот основная обязанность Пророка! Не доводить ситуацию до борьбы! Не допустить вероятность!

Ведомый собственными желаниями, он не исполнил основной долг. Оставалось лишь уменьшать последствия насколько возможно. Любой ценой.

«Ты должен», — мысленно произнёс он.

Высокий арочный мост между двумя небесными островами следовало перейти крайне быстро, иначе бы они не поспели к месту истончения своевременно. Пророк впервые за очень много лет побежал, удивляясь, что его тело не только оказалось ещё способно на это, но и легко выдерживало нагрузку… Можно было бы поступить и иначе. Он мог замедлить ход времени и неторопливо пройти вперёд размеренным шагом, как и полагалось бы, но все силы следовало собрать для иного.

Пожиратели мироздания не должны попасть в его мир!

Грань обязана остаться целой.

Послушник запыхался и отстал. Пророк, чьё дыхание не сбилось, в недовольстве вынужденно остановился и даже вернулся немного назад, дабы выхватить крошечный томик из слабых детских рук. Обложка книги оказалась изрезана каким-то оружием так, что буквы на ней стали почти не видны. Да и сама кожа оплётки была настолько стара, что хрустела под пальцами словно засохший тонкий лист дерева.

Пророк поспешно открыл книгу и вздохнул с облегчением. Хорошо, что древние слова внутри оказались читаемы… Хотя вряд ли бы они понадобились. Да. Фраза способна помочь направить силу в нужном течении. Но только невежды считают, что для того же эффекта недостаточно обыкновенного сильного желания. Главное заключалось в том, чтобы достичь полной сосредоточенности и наконец-то суметь отбросить всё остальное как сорную шелуху.

— Не допущу, — уверил послушника Пророк ровным мягким голосом и заторопился дальше к Храму. До начала мраморных ступенек оставалось совсем немного.

Он давно не был здесь. Храм никогда не привлекал его внимания. Жрицы и жрецы и так не покидали Пророка надолго. Их постоянное присутствие давно наскучило ему. Так что беспокоить их святыню без дела?

Но вот обстоятельство возникло.

Не увидел. Не разглядел в поворотах Судьбы значимой нити.

Белоснежные колонны округлого здания словно посерели от многочисленных трещин. Ворота из гладкой блестящей стали оказались немного приоткрыты. Послушник снова отстал недалеко от них, едва дыша от стремительного бега, и в изнеможении прислонился к столбику для привязи. Пророка мальчик больше не интересовал. Непроизвольно он сосредоточился на облике, что отобразил металл. В его замке не было зеркал, и он толком не знал своего внешнего вида. Теперь ему довелось увидеть себя со стороны, хотя, несомненно, отображение оказалось несколько искажено. Мир не был столь вытянут… Но искать верные пропорции в этот момент стало бы глупо. Ему следовало немедленно зайти внутрь. Исполнить свой долг.

Сознание Инги наблюдало за тем, как край белоснежного одеяния проскользнул через порог, и взгляд мужчины осмотрел пространство. Увиденное потрясло.

— Саэтар! — не смог сдержать восклицания Пророк, узнав мужчину, сменившего свою светлую мантию на чёрный цвет.

Верховный Жрец был стар. Игры с великими, столь далёкими от его природных возможностей силами слишком быстро разрушали хрупкую телесную оболочку. Вместо пожилого крепкого служителя перед Пророком оказался дряхлый седой старик с иссохшей, болезненно жёлтой кожей. Чёрное одеяние, в которое куталось для сохранения тепла его тонкое тело, развевалось.

Это было плохо.

Сквозняка, как такового, в этом здании не существовало, а, значит, виной возникновения ветра стали побочные действия от первой части свершившегося чудовищного заклятия. Верховный Жрец начал задуманное с уже неверно взятой ноты. И начинание неизменно привело бы к наихудшим последствиям.

Судьба и Время, словно ехидно насмехаясь над горе-Пророком, наконец-то чуть-чуть приоткрыли завесу, даруя крохотный обрывок знания — Саэтар изменил бы мир, но не так как предполагал. Его действия не просто истончали Грань. Они позволяли пожирателям сущего поглотить всё вокруг также легко, как огромная рыба проглатывала насекомое, увязнувшее в воде на поверхности пруда.

— Лживый Пророк! Не будь этот мир бесповоротно изменён в считанные минуты, то ты бы навеки вошёл в историю как главный предатель! — заклинатель безумно расхохотался и раскрыл свою собственную книгу, готовясь к заключительной части тёмного ритуала.

— Постой, — вытянув ладонь вперёд словно в мольбе, ровно произнёс он.

Саэтар был Верховным Жрецом на протяжении почти всей его памяти. И молодой мужчина обоснованно считал, что хорошо знал того. Быть может, этот факт усиливал шанс решить всё на словах?

— Разве у тебя есть причины сомневаться во мне?

— Причины, — ехидно произнёс старик и вновь мерзко расхохотался. — Все мои дети. Все трое моих дочерей стали прислужницами. Я пытался остановить процесс становления старших. Много лет провёл в попытках возродить тех, кого я когда-то в них знал. Но бесполезно! Когда же знаки и на младшей стали однозначны, я без тени сомнения сразу отправил её в Храм, надеясь, что хоть часть её смирения перешла бы и ко мне.