Страница 53 из 92
Когда я открыла глаза, чтобы посмотреть, что он делал, увидела, что он вновь сидел на корточках передо мной. Его щеки и шея залил румянец.
Он покраснел.
Из-за чего и я залилась румянцем.
Я подалась вперед. Его слова, розовые щеки и улыбка и ямочка все еще свежи в сознании.
— Ты опять пьян? — почти шепотом спросила я.
Ямочка, которая наверняка была ямочкой, стала еще глубже, и его улыбка наполнили мое сердце энергией, почти выбив воздух из легких и все мысли из тела и разума, когда он хохотнул.
— Ты меня обнимешь или мы так и будем торчать здесь? — спросила я.
Тогда я понятия не имела, что пока моя душа не покинет данного мне бренного тела, и я буду вспоминать лучшие моменты своей жизни, первое, о чем я вспомню, это как Аарон Холл наклонился, обернул вокруг меня свои длинные загорелые руки и прижал к груди. Меня, которая все еще сидела на скамейке. То, как он обнимал меня, было бы чем-то, что не могли не разрушить, не отнять ни болезнь, ни смерть. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы набрать воздуха в грудь, но потом я обняла его в ответ. Мне довелось обнять ни один десяток мужчин за всю жизнь. Я делала это уже десяти, а то и сотни раз. И верхняя часть тела Аарона была такой же широкой и упругой, как у лучших из тех, кого мне посчастливилось обнимать.
Но даже еще лучше. Гораздо лучше. Потому что его объятья были великолепны. От него веяло едва уловимым ароматом одеколона с ноткой кедра. И я буду помнить это мгновение вечно.
Мой друг пришел. Мужчина, красота которого не имела ничего общего с тем, что было снаружи. Я только крепче обняла его и почувствовала, что он поддержал мой порыв. Он обнял меня крепче и провел рукой от моего затылка до спины. Это было так волнительно. И он был таким ласковым. Я наслаждалась каждым мгновением. Каждым мгновением проявлением его любви и привязанности.
Когда через несколько мгновений он отстранился, эти загорелые руки легли мне на плечи и остались там. Его лицо было не более чем в футе, когда он спросил еще раз с тем выражением лица, которое я все никак не могла расшифровать:
— Ты так и не ответила: голодна?
Мне ничего не оставалось, только кивнуть, принять его красоту такой, какая есть, решив, оставить это на потом. Кто бы мог подумать?
Аарон снова улыбнулся и протянул руку, чтобы взяться за ручку моего чемодана, прислоненного к стене. Я понятия не имела, кто или когда его переместил, но позже, когда я думала об этом, была счастлива, что никто не украл его, пока у меня случилась мини-истерика.
— Пошли. Я не стал есть, ждал тебя. Думал, может ты тоже проголодаешься.
Я кивнула. Он пододвинул чемодан к себе и повернулся в сторону огромной парковки. Не говоря больше ни слова, мы двинулись в сторону его машины. Я справа от него, чемодан — слева, который он забрал под свою опеку. В оливково-зеленой футболке с V-образным вырезом, которая идеально сидела на таких широченных плечах, коричневых шортах, которые демонстрировали ровный загар и мускулистые икры, в кроссовках, он выглядел таким… обычным.
Но лучше.
Аарон, должно быть, почувствовал, что на него смотрят, потому что он оглянулся и поднял поцелованные солнцем брови.
— У меня что-то на лице?
Я поняла, что мои щеки заливаются румянцем; вот, что значит, быть пойманным с поличным.
— Нет. Просто… странно видеть тебя вот так. Лицом к лицу.
Я колебалась секунду, прежде чем сказать правду, но мы обещали друг другу на лгать, и что-то внутри меня подсказывало, что узнай он через инет сколько во мне всякого дерьма, то он бы не поленился и высказал бы мне это лично.
— В общем, не такой уж ты суровый парень, как я думала.
Его губы вновь сформировали неуверенную улыбку, которая все никак не могла определиться стать ли ей уверенной или не стоит, но вдруг он подмигнул мне.
Он подмигнул. Мне.
Затем он произнес самые прекрасные слова на свете.
— Если тебе станет легче, мы можем поговорить о… — Он махнул рукой, указывая на свой зад. Задницу, которую однозначно нужно включить в каталог лучших задниц в мире, но попозже, когда перестану так очевидно на нее пялиться.
Я сжала губы и постаралась не улыбнуться.
Но не удержалась.
Глава 16
Аарон улыбался мне.
Он мог быть моделью подиума, с такими скулами, которыми можно было резать стекло, если захотеть; челюстью, которая была настолько резко очерченной, что любой скульптор, увидев ее — впал бы в экстаз; и ртом, который породил в голове ни одной женщины пару, а то и тройку похабных мыслишек. Так вот, этот мужчина сидел напротив меня за столом и улыбался. Мне. И он больше ни на кого не смотрел.
Но самым важным было то, что часть никуда-не-смотрю-только-на-тебя, включала и несмотрение на официантку, которая из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание. Надувала губки и всякий раз, когда подходила к нашему столику, старалась перехватить его взгляд. Первая попытка: приняла заказ и спустя несколько минут принесла напитки. Мимо кассы. Следующая попытка, не увенчавшаяся успехом, была предпринята, когда она принесла заказ. Что тут скажешь, туго обтянутой униформой груди не хватило, чтобы он обратил на нее внимание. Как по мне, так она была из тех девушек, на которых я бы и сама не взглянула второй раз. А Аарон? Ну что Аарон, он то и дело украдкой бросал на меня взгляды и улыбался, пока мы ехали в машине, и не перестал это делать, когда мы уселись в кафе, которое он выбрал.
Я бы слукавила, если бы попыталась отрицать, что и сама то и дело украдкой поглядывала влево, когда мы отъехали от аэропорта. Мы всю дорогу почти все время молчали. Если я не была занята разглядыванием Аарона, то сосредотачивалась на пейзажах за окном, напитываясь красотами, которые так разительно отличались от того, к чему я привыкла в Хьюстоне.
Самое главное, что мы сидели лицом друг к другу, я осторожно улыбалась ему, а он улыбался мне той улыбкой, которая, казалось, имела секреты, зашитые где-то под его практически безупречной кожей. Если у него и были поры и пигментные пятна, то я не обнаружила даже крошечного угорька, а я очень придирчиво искала.
К счастью, Аарон оказался не таким тихоней, как я, и положил конец затянувшемуся молчанию. Он поставил локти на стол и опустил подбородок на руки. Глядя на него, нельзя было сказать, что он был в дороге несколько часов, чтобы добраться до пляжного домика, а после еще и меня поехал встречать.
— Ты выглядишь очень уставшей, — вот с чего решил он начать разговор.
Я моргнула и прикусила нижнюю губу, стараясь не воспринимать это как оскорбление.
— Неужели?
Уголки его рта слегка приподнялись, озарив лицо улыбкой, которую он безуспешно попытался скрыть.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Э.
Его рот таки проиграл битву, и он тихо рассмеялся.
— Ты знаешь, о чем я.
Подняв бровь, я с энтузиазмом кивнула, стараясь не улыбаться, совершенно в этом не преуспевая:
— Ты говоришь, что я ужасно выгляжу.
Одна из тех рук, что меньше часа назад лежала у меня на коленях, подперла подбородок.
— Я не это хотел сказать.
Тогда я прищурилась и склонила голову набок.
— Практически не сомневаюсь, что ты сказал именно то, что хотел.
— Неправда, — начал спорить он, не отводя от меня глаз.
Я сморщила нос.
— Да не парься. Я почти не спала последние две ночи, благодаря кое-кому. Поэтому не сомневаюсь, что выгляжу ужасно.
Он застонал. И похоже придвинулся поближе к столу, судя по звуку скрежета ножки стула о деревянную напольную плитку.
— Я не говорил, что ты ужасно выглядишь. Я сказал, что ты выглядишь усталой. Всего лишь.
И не подумаю улыбаться. Не буду я улыбаться.
— А есть разница?
Его глаза округлились. Он кивнул и склонил голову набок. Видимо, настала его очередь выёживаться.
— Ну да.
Аарон уставился на меня, я на него.
— Гмм.