Страница 24 из 85
- Так с кем она познакомилась пару недель назад? – уточнила Ингрид, не давая ей уйти от темы. – Это был мужчина или женщина?
- С Водькой Подкаменным, с Эрком Шустером с мельницы, с Фаисой Блудяхой и еще с кем-то, - перечислила женщина, загибая пальцы.
- С кем? – уточнила Ингрид, запоминая деревенские имена.
- Имени не знаю, - призналась матушка. – Она, видать, и сама не знала, а то бы сказала. Называла «душенькой». Все вечерами бегала на качелю, что у Шустеров позади саду. А возвращалась вся такая окрыленная. Про бога все болтала. А потом… а потом… к богу… а-а-а-а…
Женщина снова разрыдалась и повалилась на кровать, тяжело вздрагивая и обнимая дочкино старое платье. Ингрид подумала и решила, что ей здесь делать больше нечего. Поблагодарила ничего не слышащую женщину, попрощалась с золотоискателями и кое-как заставила Лёкинеля отвезти их обратно на берег: эльф тоже раскис, весь как-то оплыл и только занудно гудел всю дорогу. Делиться с ним своими измышлениями у Ингрид не было никакого желания: это было все равно, что со стеной разговаривать.
Тео явился только после ужина – весь грязный и взмокший.
- Фух, насилу докопался, - сказал он, плюхаясь за стол и устало вытягивая ноги в заляпанных грязью сапогах. Ингрид недовольно поморщилась, но ужин уже закончился, и корить целителя за вопиющую антисанитарию было поздновато.
- Ну, и как? – уточнила она, заканчивая ежевечернее опрыскивание Арнольда.
- А никак, - огорошил ее Тео. – Нету тела.
- В смысле? – некультурно выпучила глаза Ингрид, но почти сразу спохватилась и взяла себя в руки. – То есть, его уже кто-то выкопал до нас?
- Неа, - покачал головой целитель. – Истаяло. Одно платье осталось. И украшения, в которых хоронили. Ни следов гниения, ни единого волоска. И, что самое главное: гвозди в гробу на месте были. Заржавели, насилу выковырял. А значит, никто тело не крал.
- То есть, и правда по нашей части, - задумалась Ингрид. – Или магия, или божественное вмешательство.
- Среди ученых бытует мнение, что это суть одно и то же, - просветил ее целитель. – Только второе тесно связано с душой. А вы что-нибудь узнали?
- Да, - активно закивала Ингрид, торопясь поделиться находкой. – Незадолго до смерти – как раз где-то за пару недель – у нашей самоубийцы появился новый знакомый, с которым она виделась каждый вечер и называла «душенькой».
- Мужчина или женщина? – тут же подобравшись, уточнил Тео.
- Пфф! – вмешался в разговор Анжи, нарезавший «восьмерки» вокруг стола и диванчика. – К кому еще молодая девица может бегать вечерами? Да еще называть «душенькой»? Помяните мое слово, тут не обошлось без страстных объятий! Вот, помню, в моем любимом борделе…
- Цыц! – хором рявкнули на болтливую голову Ингрид и целитель. Арнольд тоже сурово уставил на коллегу по проклятью все свои четыреста глаз. Лёкинель же пребывал в глубокой депрессии и на внешние стимулы не отвечал.
- Что скажем шефу? – уточнил Тео.
- Думаю, еще рано докладывать, - покусав губу, решила Ингрид. – Тем более, что его все равно нет. Давайте-ка лучше еще по паре адресов съездим, пока не стемнело. Уточним, не появлялось ли и у других девиц неких «душенек».
Тео кивнул. Они взяли у Лёкинеля список блаженных, выбрали тех, что проживали не далее, чем в тридцати минутах езды, и поехали на «расследование». Погода начала портиться, и Ингрид накинула легкий плащ, отчего еще больше сама себе начала напоминать королевских служащих из Управления. Даром, что женщин в следователи отродясь не брали.
- Солнце мое, - блаженно улыбаясь и покачиваясь, вещала невзрачная девица, глядя в потолок. Волосы у нее были распущены и растрепаны, на исхудавших плечах, как на вешалке, болталась ночная рубашка – единственное, что можно было легко натянуть на не желавшую одеваться самостоятельно болезную.
- Хаиса, не появлялись ли у вас новые друзья пару месяцев назад? – в третий раз безуспешно спросила ее Ингрид, стоя над девушкой и пытаясь оказаться в фокусе ее блуждающего взгляда.
- Радость моя, - все тем же счастливым тоном, будто не видя гостей, вещала девушка.
- И так все эти недели, - всхлипнула ее мать, зачерпнула ложкой бульон и влила в приоткрытые губы девушки. – Сгла-а-азили мою девоньку!
- Зато она счастлива, - мрачным и завистливым тоном протянул от дверей Лёкинель, которого Ингрид и Тео с трудом уговорили поехать.
- Угу, - мать девушки, богатая и хорошо одетая женщина, утерла слезы и слегка улыбнулась. – Только это и утешает.
- Счастлива, - невесомым эхом повторила девица, покачиваясь, будто полевая трава под порывом легкого ветерка. – Всю себя тебе отдаю, господи! Как же я счастлива! Моя жизнь прожита не зря!
- Как имя его? Как зовут твоего бога? – в тон девушке спросила Ингрид, подстраиваясь под ее волну и тоже складывая руки в молитвенном жесте.
- Нет имени, - девица блаженно прикрыла глаза. – Боги не носят имен.
- Разумеется, - кивнула Ингрид. – Мы сами даем им имена, памятуя об их дарах: бог надежды, бог доверия, бог радости. Кому молишься ты, дитя мое? Что дарит твой бог?