Сумерки разума

Я всё еще чувствовала себя в опасности.

Мысли… сводили меня с ума и не складывались в стройную картину… Если я не выясню всё у Эдварда, то мне никогда не будет покоя.

Не помню, как я оказалась уже в больнице и в процедурной. Пока со мной возились, я незаметно сняла с шеи дурацкий фиксирующий воротник. Он мешал мне дышать и смотреть по сторонам.

Когда меня, наконец, оставили в покое, приехала каталка с Кроули. Бедняга пострадал сильнее меня. Его окровавленная повязка на голове выглядела очень серьезно.

— Белла… — пробормотал он, посмотрев на меня своими огромными голубыми глазами, — прости меня, я ужасно виноват. Скажи, как ты?

— Я в порядке, мне повезло, — проронила я. — Ты-то как?

— Жить буду, — он позволил себе слабую, облегченную улыбку. — Сильное сотрясение?

— Нет, конечно, они перестраховались. Тайлер… ты помнишь, как всё происходило?

— Я только удивился тому, как ты мгновенно исчезла с пути машины… Почти ничего толком было непонятно. Но я точно знаю, что летел прямо на тебя и ничего не мог поделать, — руки его задрожали, когда он говорил это. Я поспешила его успокоить:

— Но теперь всё хорошо.

— Это и странно, — пробормотал он. — Каким образом ты так быстро исчезла?

Хороший вопрос, чёрт возьми!

— Мне помог Каллен. Он стоял рядом и толкнул меня с пути.

— Серьезно? Вот это реакция, — он задумчиво нахмурился, — я даже не заметил его. Мне кажется, я вообще его не видел. Впрочем, всё так быстро случилось… Кстати, где он?

— В больнице. С ним всё хорошо.

Итак, Тайлер явно информирован гораздо меньше меня. Пожалуй, не стану терзать беднягу, ему и без того плохо.

Как я и сказала, сотрясения у меня не было, и об этом же говорил рентгеновский снимок, который мне сделали. Каллен не мог теперь указывать на мою «неспособность связно мыслить».

Тем не менее, без осмотра врача никто отпускать меня не собирался, и я не могла избавиться от терзающих меня предположений. Я знала, что Каллены имеют специальную подготовку. Я знала, что Эдвард ненормально внимателен и проницателен. Я подозревала, что с его семьей что-то не так, но это…

«Может, это какая-то секретная боевая техника? — думала я. — Бред…»

Но что угодно в качестве объяснения звучало, как бред. Ничего не подходило. Измученная мыслями и злая, я закрыла глаза и думала теперь, что Эдвард исчезнет вместе с ответами на вопросы. А потом кто-то из их милой семьи решит, что я видела слишком много, и я исчезну, как та девушка из больницы. Всё может быть в проклятом тихом Форксе.

— Уснула? — спросил Каллен у меня над головой.

Я едва не схватила его за руку, чтобы он никуда не сбежал. Открыв глаза, я не спускала взора с его лица. Постаралась, чтобы взгляд был не как у бешеной маньячки, но получилось плохо. Эдвард выглядел спокойным и невозмутимым.

— С тобой всё в порядке? — спросил вяло Тайлер.

— Всё нормально. Хорошо, что обошлось без трагедий.

Тайлер слабо кивнул и закрыл глаза. Похоже, ему досталось куда сильнее, чем мне. Лишь убедившись, что со мной и Эдвардом всё в порядке он мог позволить себе закрыть глаза. Меньше чем через минуту он уже дышал достаточно глубоко, чтобы счесть его спящим.

Эдвард перевел на меня серьёзный взгляд:

— Было бы здорово для всех, если бы ты пока продолжала молчать. Лишние нервы никому сейчас не нужны.

Я облизала губы и кивнула. Потом посмотрела на засыпающего Тайлера и тихонько спросила:

— В особенности, если меня спросит кто-то из твоей семьи?

— В особенности, — подтвердил он очень тихо.

— Потому что…

— Потому что ты умная девочка.

— И не хочу неприятностей. Но ты обещал…

— Я выполню обещание. Выполни и ты своё, хорошо?

Он говорил со мной, как с ребенком, и в ту секунду, глядя в его серьезное, уставшее лицо, я поняла, что ему много лет. Очень много. Ни один сверстник никогда так не посмотрит на девушку. Словно он видел во мне неразумное, низшее существо. Верхние веки его глаз чуть опустились, как и уголки губ, черты лица будто обострились сильнее. Серьёзность прибавляла ему, как минимум, лет десять.

Затем в процедурную вошел его приемный отец. Мистер Каллен переглянулся с Эдвардом и посмотрел на меня, пока я его разглядывала. Пока они переглядывались, я заметила, что Карлайл смотрит на сына требовательно, хотя и почти без выражения. Эдвард хмурился, точно читая его мысли.

Доктор Каллен был очень высоким и казался каким-то хрупким, но лишь на вид. Глаза его, как и у сына, порой отливали желтизной. Чайный цвет. Светлые волосы падали на довольно худые щеки.

Прекратив безмолвный диалог с сыном, он сказал ему:

— Не хочешь немного прийти в себя?

— Я в норме.

— Уверен? Появишься в школе?

Почему-то Эдвард мельком посмотрел на меня и кивнул:

— Нет причины пропускать занятия.

— Я бы посоветовал тебе отдых… в одиночестве.

— Я справлюсь, — тихо, с лёгким вызовом произнёс Эдвард.

Я слушала их и не понимала. Если бы я только могла себе представить, что именно испытывал в те секунды невозмутимый на первый взгляд Эдвард. Если бы только я могла знать, что именно он испытывает каждый божий день и через какой ад приходится ему проходить, быть может, я не была бы столь невежлива, нетерпелива, требовательна. Мне не терпелось, когда мы с Эдвардом сможем пообщаться наедине.

Что испытывала Русалочка, обретя ноги и ощущая боль от каждого шага, но не имея возможности кричать о ней?

— Рентген не показал серьезных повреждений. Вам по-настоящему повезло, мисс Свон, — произнёс доктор Каллен.

— Да, у меня в голове всё перемешалось, так быстро всё происходило… — лепетала я. — Ваш сын спас меня. Я благодарна вам обоим.

Он слабо улыбнулся:

— Это моя работа. Значит, голова у вас не болит?

— Нет.

— Ты уверена? — поднял брови Эдвард, коснувшись моей головы.

— Ну… если подумать, то немного болит.

Особенно, если нажимать на мою рану с той силой, с какой это делает изверг, сидящий рядом.

— Хорошо, это пройдет, но я могу выписать вам обезболивающие. В любом случае, за руль вам в ближайшие три дня нельзя. Отец уже ждет вас, он отвезет вас домой. Если станет хуже, начнутся головокружения или проблемы со зрением, не медлите и приезжайте в клинику. Хорошо?

— То есть… я не вернусь на занятия? — спросила я разочарованно.

— Сегодня — точно нет.

— Но Эдвард… он вернется в школу?

— Да, полагаю, — ответил доктор Каллен со вздохом и посмотрев на Эдварда.

— Просто он мог пострадать. Что, если…

— С ним всё хорошо, — ответил он. — Эдвард, ты можешь проводить мисс Свон к ее отцу.

Он взял меня под руку почти насильно и потащил из кабинета. Рука его сжимала мою собственную руку так, словно Каллену доставило бы наслаждение сломать её.

Странное впечатление у меня оставил его отец. Нечитаемое лицо. Нечитаемое и доброжелательное, как у врачей с плакатов в поликлиниках. Оно не вызывало никакого впечатления — положительного или отрицательного. Он был и правда поразительно красив, как и все в их семье, но эта красота не бросалась в глаза так сильно из-за очень тонких и незаметных черт лица.

Когда Эдвард вывел меня в коридор, я остановилась:

— Подожди…

— Что еще? — процедил он едва слышно.

— Поговорим. Сейчас.

Эдвард быстро потащил меня к пожарной лестнице и подтолкнул к стене. Тогда я впервые увидела его истинное лицо. Именно там, где совсем никто не мог нас видеть. Оно было уставшим, безразличным, бесстрастным. Он смотрел на меня, но не видел. Его раздражение, его страх, все его эмоции, что я видела раньше на лице, стерлись на фоне этого тотального безразличия. Точно в школе он постоянно носил дурацкую маску, а теперь не скрывал, что все, и я в том числе — для него пустое место. И что-то мучило его, я видела это по сдвинутым бровям, напряжённо сжатым губам, синякам под глазами, бледности. Он снова сжал руки в кулак. Похожее состояние неуловимо ощущалось в нём, когда мы впервые столкнулись в классе. Он был таким неподвижным, что мне показалось — он не делает вдохов.