АРКАНУМ

Совсем скоро он планировал прибыть на Землю. По подсчетам полудемона оставалось еще два дня пути, и ему уже давно пора было переходить к более активным действиям. Именно поэтому он показался ей сегодня так близко. Но что же случилось? Как же она смогла спастись от него? За столько времени телепатических контактов с ней полудемон успел понять, что его жертва не обладает какими-либо значительными способностями, которые могли бы ей позволить защититься от него. По меркам Шрабенона эта девчонка была даже слишком легкой добычей. Но почему же сегодня ей удалось внезапно разорвать столь сильную телепатическую связь и скрыться?

Шрабенон был уверен в том, что кто-то, обладающий сильным Даром, помог ей избавиться от кошмарного видения. Но кто бы это мог быть? Чтобы выяснить это, полудемон попытался снова почувствовать свою жертву, но теперь что-то мешало проникновению его телепатического взора. Что-то, что помогло ей освободиться, оставалось рядом с ней и продолжало защищать девушку.

– Что ж, пусть пока защищает, – недовольно пробормотал Шрабенон, лениво развалившись в кресле пилота. – Главное, что жертва уже напугана, а значит, никуда от меня не денется. А этот защитник… Это даже интересно… Но он не сможет блокировать телепатические контакты с ней вечно. Когда-нибудь он устанет…

Шрабенон безумно любил играть своими жертвами. Это было его страстью, и чем сложнее оказывалась такая игра, тем большее удовольствие она ему доставляла. Вторжение в его планы третьего лица нисколько не расстроило полудемона, а наоборот, лишь подстегнуло и раззадорило его. Теперь Шрабенон надеялся на то, что, когда он окажется возле своей жертвы, неизвестный ее защитник тоже будет там. И уж против смерти самопровозглашенного охранника Цессар точно возражать не станет! Полудемон доставит девчонку своему хозяину, а сам насладится убийством этого неожиданного защитника. Такой расклад более чем устраивал Шрабенона. Лицо полудемона расплылось в довольной улыбке, благодаря которой покрытая шрамами кожа вокруг металлических пластин еще больше, чем прежде, вздулась, делая выражение его лица совершенно омерзительным.

Очень скоро планета, к которой он стремительно приближался, должна будет появиться в иллюминаторе его космического корабля, но несмотря на это полудемон испытывал где-то в глубине своей души некоторое сомнение. Дело в том, что при телепатическом контакте он всегда приблизительно ощущал местоположение своих потенциальных жертв, но в этот раз Шрабенону отчего-то показалось, что необходимая ему девчонка находится теперь совсем не там, где была раньше. Столько времени она находилась в одной точке вселенной, а теперь, неожиданно, как будто бы оказалась в совершенно другой, причем, крайне далекой от первой. Конечно, это было совершенно невозможно, ведь Цессар показывал ему жертву и точно указывал ее размещение на Земле. Эта информация не могла быть подвергнута критике. К тому же Земля во все времена являлась закрытой планетой, поэтому было очевидным, что никто из ее обитателей не мог просто так взять и покинуть ее. Это казалось совершенно невозможным! Если только… Если только ей кто-нибудь не помог! Полудемон вдруг резко выпрямил спину и вновь подумал о неизвестном защитнике, столь неожиданно вмешавшемся в его планы. Конечно, если бы этот защитник вдруг оказался выходцем с какой-нибудь развитой планеты, то он вполне мог бы как-нибудь тайно вывести девушку с Земли, но все же преодолеть такое большое расстояние за столь малое время казалось Шрабенону невозможным.

Полудемон еще немного поразмыслил над странностями последнего телепатического контакта с жертвой, но все-таки отверг мысль о возможности ее побега с Земли. Он слишком хорошо знал, как не просто попасть и исчезнуть с закрытой планеты. Да, при телепатическом контакте ему показалось что-то, но полудемон решил, что это все ему только показалось. Он даже не без удовольствия подумал о том, что, возможно, защищавший жертву телепат специально решил запутать его, указав совершенно другое место своего нахождения.

Глава 7

– Что-то я проголодался, – сообщил Генри.

Солнце уже перевалило за полдень, но они еще не завтракали. Благодаря произошедшему утром разговору между людьми, остановившимися на этой поляне, стало куда меньше тайн, а значит, они на мельчайший шаг сблизились. Вера стала понимать осторожную молчаливость новых знакомых, и даже недоверчивость и вспыльчивость Генри теперь стала иметь для нее особый, глубокий смысл. Девушка больше не обижалась на него, наоборот, теперь она всей душой ему сопереживала. Действительно, сложно остаться безучастным, когда ты видишь людей со сложной военной судьбой, людей, которые не сдаются, даже в, казалось бы, совершенно безвыигрышной ситуации.

Да, Генри был недоверчив и сух, но он не был ни зол, ни сколько-нибудь страшен. Девушка совершенно не боялась его, но, все же, ощущала некоторую необъяснимую неприязнь. Ее очень тянуло к нему, он был ей интересен, но, в тоже время, он сам сторонился ее и ее друзей. Он сам поставил между ними явную границу, которую Вера страшилась преступить. Больше всего на свете она не хотела его раздражать, а это было нелегкой задачей, так как Генри имел крайне негативное мышление. Почти все, что ему говорили, он воспринимал отрицательно. Испытывая подозрение ко всему, что его окружало, Генри не умел радоваться маленьким приятным моментам собственной жизни, а если же случались неудачи, он яростно боролся с ними, ненавидя их и сердясь на всех, кто попадался под руку в такие моменты. Генри не любил людей и не доверял им, но он не был зол или жесток, просто он был очень раним. Генри вырос в условиях улиц, бездомным, всеми брошенным ребенком. Он не видел любви от отгружавших его людей, но очень в ней нуждался. Его обижали. Его предавали. Его бросали. И нет ничего удивительного в том, что у нежного сердца выросли острые, ядовитые иглы. Чтобы жить, он должен был научиться защищаться. Ему необходимо было выживать в этом бездушном, опасном мире, и он выжил, заковав свою душу в доспехи недоверия, заперев свое сердце замками молчаливой отстраненности. Впрочем, таким он был далеко не со всеми. Несмотря на его колкий, огрубевший характер, в мире существовали люди, к которым Генри был искренне привязан. Одним из них был Лео. Чем он заслужил дружбу Генри? Возможно, своей искренностью и доверием по отношению к нему. Возможно, тем, что не раз выручал Генри из беды. А возможно, и тем, что позволял ему спасать себя от опасности. Если бы Лео спросили, кого бы первым он оповестил, если бы с ним приключилась беда, то он, не задумываясь, ответил бы – Генри. И это было бы правдой, ведь так бывало не раз.

– Да ты прав, Генри, – согласился Лео. – Надо приготовить что-нибудь поесть. Я схожу за водой.

– Хорошо, – ответил Генри. – Макс, ты не поможешь мне? Надо бы добыть что-нибудь пожевать.

– Конечно! Пошли, – сказал Макс, крайне обрадованный тем, что и он может пригодиться.

– Последите за лагерем, – сухо бросил девушкам Генри, когда они с Максом вместе покидали поляну.

Когда все молодые люди ушли, оставив в лагере только Веру и Ирину, девушки, лукаво переглянувшись, сели поближе друг к другу и стали тихонько разговаривать.

–И как тебе эти парни? – спросила Ирина и, хитро улыбнувшись Вере, подмигнула. – По-моему, они симпатичные, но только какие-то неразговорчивые.

– Посмотрела бы я на тебя, если б ты была на их месте, – сказала Вера.

– Ой, ну прям уж. С ними рядом две такие красивые девушки, а они ноль внимания. По-моему, это странно, – убежденно заявила ее подруга.

– Ну, может, у них кто-то есть, – устало вздохнула Вера.

– Может, и есть, но лучше б не было, – хихикнула Ирина. – Мне этот Генри приглянулся.

– Генри? – удивилась ее подруга. – Он же такой ворчун, и вечно чем-нибудь не доволен.

– Это он просто нам не доверяет, а как привыкнет, будет хорошим. Вот увидишь!

– Сначала надо сделать так, чтобы они стали нам доверять, – задумчиво произнесла Вера.