АРКАНУМ

Лео замолчал. Друзья сидели перед ним, опустив глаза и погрузившись в собственные размышления. Трудно было сказать какими они были, но ясно одно: рассказ Лео произвел на них должное впечатление.

– Ты сказал, что он меня ищет, – проговорила, наконец, Вера. – Но зачем я ему могла понадобиться?

– Не знаю, зачем ты ему нужна, – уверенно произнес Лео. – Но знаю точно, что у Цессара есть на тебя какие-то планы. Шрабенон – ручная его собачка. Он сам себе жертв не выбирает, а выполняет лишь распоряжения своего хозяина. А вот что в тебе есть такого, что привлекло Цессара? Это другой вопрос. Думаю, тебе лучше это знать.

Вера пожала плечами. Она искренне не понимала, чем могла бы заслужить подобное внимание.

– Может быть, это какая-то ошибка? – с надеждой в голосе спросила Вера.

– Думаю, если Шрабенон найдет тебя, никто не станет разбираться в том, ошибка это или нет.

Вера снова погрузилась в тяжелое молчание. Ей совсем не хотелось, чтобы этот Шрабенон находил ее. Во сне или наяву, не важно! Видеть его рядом с собой она не желала бы никогда.

– Ты сказал, что была революция? – вдруг спросил Макс, которого, очевидно, этот вопрос волновал куда больше мнимой опасности, угрожавшей его подруге.

– Да, – ответил Лео.

– И как гражданам новое правительство?

– Как обычно, – пожал плечами Лео. – В столице живут либо подлизы, которым все подходит, либо запуганные личности, которые и шаг боятся сделать, чтобы не навлечь на себя какую-нибудь беду. Цессар установил очень суровые и своеобразные законы, отступление от которых даже на малую долю ведет к смерти, и в зависимости от величины этой доли отступления определяется степень мучительности смерти. На окраинах же все, вообще, превращены в рабов. Они трудятся ежедневно, без отпусков и выходных, не видя за это и капли благодарности. Собственно, как и не видят оплаты своего труда.

– Это отвратительно! – возмутилась Ирина.

– Ты сказал, что отступление от закона равносильно смерти. То есть у вас казни, что ли, проводятся? – уточнила Вера.

– Да, собственно, почти каждую неделю, – отозвался Генри, на которого рассказ Лео тоже подействовал. Даже он к этому времени успел успокоиться и даже стал чуть более доверчивым ко всем остальным.

– И что, все это терпят? – Вера задала вопрос, давно напрашивающийся у всех.

– Почти, – сказал Лео. – Есть, конечно, смельчаки, которые объявили Цессару неповиновение.

– Это, в основном, офицеры старого государства и молодые добровольцы. Но нас не так много, – добавил Генри.

– Ты сказал «нас»? – переспросила Вера.

Генри вдруг осознал, что сказал лишнее, и тревожно посмотрел на Лео, но тот вместо того, чтобы расстроиться, улыбнулся и кивнул.

– Да, – ответил девушке Генри. – Мы с Лео одни из тех, кто не побоялся выступить против Цессара.

– Круто! – вырвалось у Макса. Потом он что-то сообразил и, усмехнувшись, добавил: – Теперь ясно зачем вам та штуковина, залечивающая раны.

– Не вижу здесь ничего крутого, – не согласилась Вера

– Да ты ничего в этом не понимаешь! – возразил Макс. – Вот у меня есть дядя Вася!

– Началось, – Ирина закатила глаза и покачала головой, давая понять новым знакомым, что сейчас будет надоевшая всем самая любимая история Макса.

– Что сразу началось-то? – возмутился Макс и, не обращая внимания на кривую усмешку Ирины, начал рассказывать: – Есть у меня дядька, дядя Вася. Он тоже, между прочим, активно участвовал во всяких там освободительных мероприятиях. Он – военный до мозга костей! Он, когда в гости к нам приезжал, столько всего рассказывал про свои походы, про войну. А еще…

– А еще он рассказывал, как его инопланетяне украли, – с сарказмом перебила Ирина его и снова закатила глаза. – Да он просто чокнутый старикашка!

– Во-первых, никакой он не старикашка! – не согласился Макс. – А мужчина среднего возраста. А во-вторых, он, и правда, был, на других планетах. И, между прочим, для особо неверующих напомню, что и мы сейчас не совсем дома находимся.

На данное замечание Ирина ответила неодобрительным пшиком и сказала:

– Ты видел его один раз, когда был совсем ребенком, и с тех пор, кстати, его вообще никто не видел. Сколько лет уже прошло?

– Он пропал около двадцати лет назад, но я точно знаю, что он и сейчас где-нибудь странствует по другим планетам. Он мне сам так сказал, когда уходил. У него где-то там на другой планете даже возлюбленная была какая-то. Может, он к ней улетел? И, вообще, кто знает, может, он даже сейчас среди их добровольцев. Вполне возможно. Ведь он – честный, беспринципный, сильный, смелый и, вообще, замечательнейший человек!

Макс закончил свою оду в честь дяди Васи и удовлетворенно обвел взглядом окружавших его людей. Кто-то, в лице Ирины, исподтишка посмеивался над ним, кто-то же внимательно слушал.

– Честно говоря, среди сопротивленцев я не знаю никого, кто бы носил имя «дядя Вася», – заметил Лео. – Хотя все в этой жизни возможно, и пребывание твоего дяди не на планете Земля в том числе.

Все время, пока Макс рассказывал о своем кумире детства, Вера сидела, глубоко задумавшись. Она размышляла о сопротивленцах и ситуации, сложившейся во Вселенной за пределами ее родной планеты.

– Все равно это неправильно! – наконец, сказала она. – Огромное количество людей страдает, а только небольшая горстка смельчаков пытается им помочь. И, как я понимаю, практически без шансов.

– Не совсем, – возразил Лео. – Шанс у нас есть.

– Да, – подтвердил Генри, недовольно взглянув на Лео. – Только если эта наша принцесса соизволит-таки объявиться.

– Она придет, когда наступит время, – спокойно ответил ему Лео.

– А что за принцесса? – поинтересовался Макс. – Красивая?

– Говорят, что да, – ухмыльнулся Генри. – Вот только ее никто никогда не видел.

– Принцесса, о которой идет речь, – уточнил Лео, – это дочка последней королевы Суириса. Когда произошло нападение на королевскую семью, ей было два дня от роду, и чтобы дочь не убили, королева Сария произнесла над ней заклятие, отправив девочку на другую планету для дальнейшего роста. Когда она подрастет, то должна будет вернуться к нам.

– Говорят, она обладает огромной силой, – вставил Генри. – Все сопротивленцы верят в ее возвращение и надеются на то, что она спасет свою страну от жестокого узурпатора. Мы – ее армия.

– И вы не знаете, где она? – спросила Ирина, растроганная тем, с каким рвением Генри сказал последние слова.

– Этого никто не знает, – грустно добавил Лео. – Иначе Цессар уже нашел бы ее и убил.

Глава 6

Шрабенон не мог поверить своим собственным ощущениям. Он ведь был так близок к цели! Девчонка уже практически находилась в его руках! Нет, он, конечно, не собирался убивать ее там, во сне, а хотел лишь испугать ее настолько, чтобы она потеряла бдительность и стала легкой добычей наяву. Цессар приказал доставить ее живой и, по возможности, невредимой, но Шрабенон не считал, что Властителю Вселенной будет сколько-нибудь важно психическое здоровье пленницы.

Уже несколько недель полудемон в полном одиночестве бороздил просторы космоса, направляясь к маленькой и почти никому во вселенной неизвестной планете, которую местные жители именовали «Земля». Вопреки ожиданиям Шрабенона, путь сюда оказался долгим и совершенно безынтересным. Все это время Шрабенон изнывал от скуки, и единственным его развлечением было телепатическое запугивание своей жертвы. Как уже говорилось, Шрабенон был особенным, выдающимся полудемоном, так как тот демонический дух, который оказался привит этому человеку, являл собой нечто удивительное по своей мощи. Сильный, решительный, неумолимый и жестокий, Шрабенон обладал еще и некоторыми телепатическими способностями. Прежде чем выйти на настоящую охоту, он любил затравливать своих жертв жуткими видениями. Кошмары, неотступно преследовавшие их во снах, делали жертв Шрабенона нервными и пугливыми, заставляли их ошибаться. Словно дикий зверь, Шрабенон играл со всеми своими жертвами до тех пор, пока ему самому это не надоедало, а затем убивал их, впрочем, не менее изощренно. Иногда, правда, Шрабенон убивал своих жертв и при помощи телепатии, но это происходило в самых редких случаях, только тогда, когда по какой-либо причине полудемон не мог приблизиться к жертве на необходимое расстояние. Впрочем, такое быстрое и легкое убийство не доставляло ему никакого особого удовольствия.