Реки времен

— Я знаю этих ребят еще со школы. Драться они еще тогда научились. Поверьте, сэр, если им сделают выговор, они обвинят в этом меня. Билли-вечный-староста не уследил за ними, — он вздохнул. Драко вдруг понял, кого эти трое ему напомнили. Понял — и вмиг испытал неприязнь к самому себе. А еще — тянущую тоску в груди. Если бы у Крэбба и Гойла был еще один собрат по разуму, они бы точно могли охранять наружный периметр. Билли стало откровенно жаль.

— Ладно, беги, скажи им, пока не поздно. Дальше я сам разберусь.

— Я мигом, сэр, — отчеканил Билли и бросился к воротам.

Драко же побрел вдоль трещины, прислушиваясь к шуму прибывающей воды. Чем ближе он подходил к громадине Нурменгарда, тем уже становился разлом, так что, поправил он сам себя, вернее было бы сказать, что трещина выходит из-под здания. В конце концов Драко уперся в высокие узкие двери и остановился. Он надеялся, что Билли вернется и откроет ему, потому что начало трещины — а значит, и маленький холмик золотого песка, и осколок камня нужно было искать под Нурменгардом. И Драко искренне желал, чтобы не под скалами, служившими задней стеной.

— Ох, сэр, простите! — запыхавшийся Билли взлетел по ступеням на крыльцо и принялся шарить по карманам мантии в поисках ключей. — Я совсем забыл, что эта трещина есть и в подвале. Она так неожиданно возникла.

— Надеюсь, туда никто не провалился?

— Нет, сэр, просто сказочное везение. В тех камерах содержали политических противников Гриндельвальда, а их как раз выпустили вчера, сразу же после поединка. Госпожа Президент лично! — в его голосе слышался благоговейный трепет. — И через два часа она появилась, эта трещина. Чудо!

— Хорошо.

Наконец, ключ нашелся. Дверь отворилась, и Драко переступил порог. Он оказался в длинном узком коридоре с тянущейся по обеим сторонам цепью дверей, за которыми обнаружились узкие длинные камеры. Трещина шла по левой стороне здания, и Драко медленно шел по коридору, заглядывая в каждую камеру в поисках начала трещины. Билли же следил за каждым его шагом с неподдельным восторгом.

— Я напишу бабушке сегодня же. Надо же, встретиться на службе с самым настоящим… Невысказанцем? Неговоринцем?

— Невыразимцем, — поправил Драко. — Вот!

Он не смог сдержать радостный возглас, увидев в камере горку песка.

— Это начало трещины. То, что я искал.

— Прямо под камерой Гриндельвальда! Это символично, сэр, вам так не кажется?

Драко не ответил. Он опустился на корточки перед горкой песка и разворошил ее. Осколок камушка поблескивал и, когда Драко положил его на ладонь, замерцал еще сильнее. Вода в трещине дошла почти до самого верха, бурлящая и пенящаяся.

— Всё будет хорошо, Билли, — Драко улыбнулся. — И, знаешь, береги бабушку.

На глазах огорошенного Билли он глубоко вдохнул и прыгнул в разлом.

========== Глава 9 ==========

Похоже, мангровое дерево решило прикончить Драко. Он поднялся на ноги, потирая ушибленный бок и надеясь, что не отбил почки при падении на корни.

— Да вы издеваетесь, — проворчал он, обращаясь невесть к кому и разжал кулак, в котором покоился обломок камушка. Другой рукой Драко извлек из кармана бисерную сумочку, открыл ее и стал искать контейнер с первым обломком. Он не знал, как собирается склеивать его — разве что чарами Вечного приклеивания — но был нечеловечески уверен, что его надо собрать. Эти внезапные прозрения, знания, берущиеся неизвестно откуда, просто всплывающие в голове уже порядком надоели. Драко даже казалось иногда, что в его голову кто-то вселился и теперь нашептывает эти мысли.

Контейнер выпал на песок и раскрылся. Драко аккуратно выудил обломок и положил на ладонь. Края обоих обломков засветились белым, и Драко почувствовал, что кожа будто огнем горит. Обломки ползли друг к другу, будто их тянуло неведомым заклинанием или магнитом — хоть Драко и не знал что это.

— Да сколько можно! — раздраженный неизвестным словом, вспыхнувшим в голове, Драко швырнул обломки в контейнер, скрестил руки на груди и отвернулся.

— Да ладно тебе, надулся, — прозвучал за его спиной женский голос. Драко повернулся и с удивлением уставился на призрак кудрявой девушки в мантии с нашивкой Министерства.

— Грейнджер, отвали, — буркнул он и опешил. — Грейнджер? Так это ты — Гермиона Грейнджер?

— Вспомнил, — она довольно улыбнулась. — Знаешь, Малфой, мне очень лестно, что именно ты меня помнил.

Драко уселся на песок и потер виски.

— Не то чтобы я хорошо помнил, — пробормотал он. — Только имя и фамилию, да и то, никак не мог понять, откуда их знаю. Так что, Грейнджер, не обольщайся.

Она пожала плечами и повисла рядом.

— Ну, решил, что дальше делать?

— Дай хоть в себя прийти, — буркнул Драко. — Я только вернулся, еще и ударился об чертовы корни.

— Ладно. Только в этот раз сам реши, ладно? Включи уже свои мозги. Они у тебя есть, я знаю.

— Что значит «сам реши»? А до этого кто за меня решал? Ты что ли?

— А кто по-твоему? Знал бы ты, как тяжело было постоянно переводить твое внимание на книгу, чтобы ты соизволил ее открыть и увидеть упоминание о трещине.

Драко недоверчиво покачал головой.

— Ну же, Малфой, ты не настолько туп. Ты ведь сам начал подозревать, что в тебя кто-то вселился!

— Так это была ты. Все это время.

— Ладно, к твоей чести, некоторые мысли принадлежали тебе лично, так что беру свои слова обратно: программа социализации изменила тебя. Я очень боялась, что ты побежишь к сторонникам Гриндельвальда и будешь бесноваться с ними.

— Эйвери, — вспомнил вдруг Драко. — Эйвери провалился в трещину. Что теперь будет?

— Ничего, — Грейнджер пожала плечами. — Ты ведь забрал оттуда камень. Трещина переместилась во времени, а значит, в восемьдесят первом ее не было и никакой Эйвери в трещину не падал.

— А я? Я там был? Они ведь пошли к Поттерам и…

— Скажем так, не успели, — Грейнджер лукаво улыбнулась. — Я позволила себе немного задержаться.

— Ладно, к черту Эйвери, — он мотнул головой. — Объясни мне, что это за трещины, почему они появляются то там, то тут и… Прости за бестактность, но почему ты призрак?

— Камень, — она вздохнула. — Это все тот дурацкий камень. Малфой, ты точно должен найти это ироничным: я наложила на тебя кучу ограничений, требовала не трогать воду, не трогать песок, разве что дышать не запретила, и в итоге сама схватила камень неизвестного происхождения голыми руками, даже не подумав о том, что это может быть опасно.

— И что произошло? Я еще вчера считал, что был в этой экспедиции один.

— Потому что камень взорвался. С такими вещами нужно быть достаточно деликатными, а я просто наплевала на безопасность. И вот, поплатилась, — она помахала перед носом Драко прозрачной рукой. — Камень вобрал в себя мою душу, а потом взорвался. И раз уж мы на берегу реки времен, то меня, грубо говоря, разметало по всей истории вместе с осколками камня.

— И теперь я должен собрать все осколки и вернуть тебя, — Драко хмыкнул. — А что если я не собираюсь этого делать? Теперь, когда я вспомнил, кто ты такая. Какой смысл тебя возвращать? Ни друзья, ни начальство тебя не помнят, все твои заслуги стали моими, особенно — организация экспедиции и перевод текстов. Я разве что не герой, Кингсли со мной считается, прислушивается к моему мнению. Вернуть тебя, чтобы все снова слушались только тебя, а на меня обращали не больше внимания, чем на шнурки своих ботинок? Вот уж нет.

— Но… — она осеклась. — Я ведь останусь призраком в таком случае.

— Ага, — Драко растянул губы в улыбке. — Кто у нас слушал призраков? Правильно, Грейнджер, никто.

— Нет, Малфой, ты не понял, — Грейнджер придвинулась так близко, что он ощутил могильный холод ее касания. — Я останусь призраком, которого можешь видеть только ты, который имеет доступ к твоим мыслям и эмоциям. Как думаешь, сколько времени мне понадобится, чтобы свести тебя с ума?

— Грейнджер, ты вроде не со Слизерина, — Драко напрягся.