Любовь моя

- Инна, ты жутко предвзята. Мне очень понравилось одно ее стихотворение, из ранних. Наверное, о своей первой любви писала. В нем искреннее, чистое, пронзительно нежное чувство. Многие в этом плане до нее не дотягивают. Знать есть у нее душа, – возразила Аня.

- Была, – отрезала Инна.

- Попахивает ревностью. Недолюбливаешь ее? При всем желании я не могу с тобой согласиться. Хотя… счастливая любовь часто не интересна русскому читателю. Ты в их числе?

- Причем здесь характер поэтессы, если мы о творчестве беседуем?

Аня не ответила, боясь пустить спор по новому следу и тем самым усилить ненужные дебаты.

- …Не наезжай. Сама выскажись, оцени ее дар, выдай себя с потрохами. Она умней или хитрей других? Выделиться хочет? Если она такая смелая, пусть пошлет свою книгу президенту или премьеру.

- Тебе-то послать нечего. – Сама не зная почему, Аня на это раз не уступила Инне в злом ехидстве.

- Ловко ты меня… – спокойно отметила та. – Не перестаю удивляться. Благодатная почва?

- Не одной тебе...

Инна не ответила, на Лену отвлеклась. Та резко потянулась за книгой, и ей судорогой свело ногу. А когда обернулась, Жанна спрашивала Аню:

- Свой подарок автор, заранее подгадав, приготовила к очередному юбилею? А вдруг это фарс?

- Не знаю. Но я думаю, перевернутость событий и смыслов заставит читателей по-новому задуматься над тем, что всепрощение не всегда право. Нет, я понимаю, оно важно и нужно, но перед памятью погибших в те страшные годы, главный враг не может быть прощен, – однозначно выразила свое мнение Аня.

- Может, я и не совсем права, но за давностью лет… Главное сделать правильные выводы, – как всегда замялась Жанна и огульно предположила:

- А вдруг автор шокирует читателей, чтобы ее заметили. В голову ей не заглянешь.

- Уши заложило? Я же говорила, что она достаточно известна, принята, обласкана, многократно увенчана. Маститый титулованный писатель и поэт, именитая фамилия. Всю жизнь писала в угоду партии и местным властям, была явным фаворитом, а тут вдруг… – с недоумением заметила Аня.

- Теперь все, кто во что горазд, – потупилась Жанна.

- Значит, не дутая фигура. И это уже хорошо. Теперь столько всякого… всплывает, – подтвердила Инна. – А история рассудит: права она или нет. Сейчас в мире все так быстро меняется. Это процесс естественный и неостановимый. С будущим не надо бороться. Оно все равно придет. Мне кажется, в основополагающих вопросах писательница права. Она много интересно дискутирует с экрана. Ну, а если где-то, в чем-то с кем-то не совпадает, так это не криминал. По мне – вне зависимости от того, какой партии служит писатель – главное в нем: пишет он талантливо или нет. Возьми, например, Горького и его «Клима Самгина». Помню, трудно читался. Но сколько там глубоких мыслей, тяжких раздумий, размышлений, сколько непонимания, боли за страну!

- Важно, какой партии служишь, – упрямо не согласилась Аня. – И все-таки мне кажется, что автор просто пытается протащить свои спорные идеи под маркой новизны и тем прославиться. Артисты тоже, чтобы их заметили или не забыли, иногда пиарят себя неблаговидными поступками. И тогда каждый их дальнейший шаг становится достоянием прессы.

- Если даже плохо говорят, то и это хорошо, потому что реклама! – в общем плане согласилась Жанна.

- Вызывающее поведение – это твоя, Инна, прерогатива, а она серьезный писатель, – возразила Аня.

«Ничего я не поняла из их спора. Кто прав, кто виноват?» – раздосадовано подумала Жанна.

- Я была бы несказанно рада, если бы твое предположение о серьезности автора оправдалось, – сказала Инна, и принялась спокойно уминать печенье, оставленное Кирой на случай «смертельного голода» у некоторых гостей, привыкших к ночным бдениям. – Отдаленно напоминает сытный ужин, – рассмеялась она, скрывая за шуткой неловкость за свой непомерный аппетит.

- Потворствуя гостеприимству и кулинарным способностям хозяйки – а она у нас сама забота и очарование – или своему желанию ты так много ешь мучного? И не поправляешься? У тебя удачная конституция? – спросила Жанна.

Наступила «содержательная» пауза.

- Так читать мне или не читать это спорное произведение? – быстро нашлась Жанна.

- Экзотические фрукты каждый день есть не будешь, а попробовать надо, – сказала Инна. – Это типа того: сюрреалистические спектакли у нас не «произрастают», а если бы «завезли», я сходила бы для эрудиции, чтобы почувствовать степень их влияния на мою и без того экспрессивную психику.

«Что в этой книге экзотического? Теперь нас мало, чем можно удивить. Провоцирует ознакомиться? Это на Инну похоже», – решила Лена и прочла фамилию автора на обложке.

Инна продолжала с удовольствием хрустеть печеньем. Это навело мысли Лены на кулинарную тему. «Подбежал ко мне как-то мой аспирант – милый, открытый парнишка – и восторженно объявил: «Я теперь совсем не ем мяса и рыбы! Питаюсь только овощами и фруктами. Мы с женой решили вести здоровый образ жизни!» Я удивилась и сказала, что считала основными компонентами здорового образа жизни: беречь нервы близким, не пить, не курить и заниматься спортом. Может, я отстала от современных веяний? Вам виднее. Только мне кажется, что в жизни не так уж много причин радоваться. Зачем же намеренно лишать себя одной из них, очень даже приятной? Я каждый день пытаюсь радовать мою маленькую семью чем-то вкусненьким. А в молодые годы я не представляла себе праздника без ароматного с дымком шашлыка на природе или приготовленного в электрошашлычнице на кухне. А умопомрачительные отбивные на косточке с острой приправой аджикой! От одного только их аромата настроение поднималось до небес! А фаршированный карп к новогоднему столу! Сидим, бывало, с близкими друзьями или коллегами кружком, под тихую чудную музыку ведем задушевные разговоры… Перед каждым бокал хорошего вина или рюмка коньяка и сигаретка… Душа радуется! Чему удивляешься? Да, сигарета. Одна. Не «шмаляли» по две пачки в день, как теперь некоторые. Только в праздник, в узком кругу, для терпкости воспоминаний юности, будто у костра… Пьяных никогда не было, лишь легкая хмельная радость праздничного общения.

Придет время, и все равно что-то где-то будет болеть, потому что организм изнашивается – старики устают уже только от того, что живут – и тогда не будут вкусны самые распрекрасные деликатесы. Овсянка и травяные, постные салатики станут твоей ежедневной, скучной пищей…»

Я не одинока в своем мнении. И Лиля нечто подобное говорила своему племяннику».

Лена задумалась и переключилась:

«Ценить надо жизнь, ее мелкие каждодневные радости, которые складываются в большие и значимые. Раздражаемся из-за ерунды, злимся по пустякам, не задумываясь, стоят ли они того?..»

                              *

Лена с переменным успехом борется то со сном, то с желанием наконец-то крепко заснуть. И первое на этот раз побеждает.

- …Ты искренне веришь во всенародность пропагандируемых теперь в СМИ идей? Ох уж эта твоя беспредметная праведность и безмерная доверчивость! Стоит ли вменять их себе в заслугу? Это граничит… с глупостью. В тебе еще с детства остались и наивное жизнелюбие, и простодушная человечность?

Аня не нашлась чем ответить Инне и только неопределенно пожала плечами.

- Не хватает духу поспорить? Ты никогда никого не затрудняла своей ненамеренной медлительностью, не создавала слепой поспешности, – насмешливо заметила Инна.

«Из всех на свете людей Инка терпит только Лену. Ей единственной она позволяет говорить себе в лицо любую, даже самую жесткую правду. Ну, может, еще Аллу и Антона, хотя в меньшей степени. И это красавца, первоклассного, калиброванного интеллигента, хорошего товарища, который всегда поддержит, не обидит, не станет в мелочах настаивать на своем! Простые смертные для нее ничто, мусор?» – разозлилась Аня и попыталась настроить себя на достойный ответ обидчице.