Тина

Я все делала, что было в моих силах, чтобы помешать этой паре окончательно сойтись. Я говорила Тине: «Здание, построенное на самообмане, долго не устоит. Кир – твоя идея «фикс», твоя хроническая язва. Лечишь, лечишь, но она все равно мгновенно открывается, стоит только спровоцировать малейший повод. А он не заставит себя долго ждать. Этих поводов в вашей жизни всегда будет предостаточно. Будь бдительна, в любой момент, при желании, можно найти причину для недовольства. В нем я чувствую слабость духа и злую волю. Он же раб своих дурных наклонностей, для него существуют только собственные прихоти. Закругляйся с ним, пока не поздно. В твоей жизни и так слишком редки радости, зато горести, тревоги и беды нескончаемы. Ведь у Кирилла сплошные отклонения и загибы.

Подожди, пока твой избранник остепенится. Уже сейчас твоя любовь к нему – боль и грусть. Тебе это надо? Вы не созданы для того, чтобы всегда быть рядом, но твоя наивная любовь не позволяет тебе понять это. В конце концов, свет на нем клином не сошелся. Запомни, если хоть малейшая тень сомнения промелькнет у тебя в голове – не иди замуж, иначе это сомнение со временем разрастется и все равно погубит тебя». Есть люди, которых выручаешь, надеясь на их отдачу в дальнейшем, есть те, которым делаешь что-то хорошее из страха, боясь их мести, а некоторых просто любишь, чувствуешь на расстоянии, жалеешь, прощаешь – вот как я эту несчастную Тину. (Она точка приложения ее невостребованной любви?)

Напрасно я уговаривала Тину. Не отступалась она. Вообрази мое удивление, когда они перебрались в халупу на краю города. А мне она объяснила так: «У каждого из нас что-то было в прошлом. Теперь мы с Кириллом ответственны друг перед другом только за то, что сумеем или не сумеем построить в настоящем и в будущем». Она опять была в плену у своей мечты, у своей надежды. Ох уж эта цепкая иллюзия счастья и вера в свои силы!

Хорошо, конечно, сказала, но без учета самолюбивой мужской натуры. И я с грустью думала: «Скоро, очень скоро в их семье вскроются многочисленные проблемы. И для этого даже не потребуется неосознанного погружения в подсознание. Пройдет влюбленность и вряд ли Кир простит Тине тех, кто был до него. Не может он не знать о ее трудовых подвигах. Молва оболжет ее, и он поверит не Тине, не своим глазам, а сплетникам. Подспудно это знание будет давить ему на мозги, на ревнивое сердце и требовать отыграться, охотясь за новыми ощущениями как минимум, чтобы уравнять счет, и даже с гаком. Он же не сумеет простить безвинно оговоренную, хотя бы потому, что пренебрежительно относится к чужим судьбам. Именно поэтому всё, к чему он прикасается, превращается в прах и в грязь.

В Кирилле нет Тининого благородства и благодатного всепрощения, он обязательно станет ей изменять и быстро утешаться, когда его будут бросать. Эти мелкие факты не могут его трогать. А на возмущение и упреки оставленных им женщин подыщет сходное оправдание или будет неприкрыто-цинично с заранее заготовленной улыбочкой отвечать: «Меня не гложут сомнения и совесть. Я не несу в сердце тягостный груз сознания, что погубил тебя. Думаешь, что я безжалостно осуждаю себя? Верила мне? Поживешь как я, так перестанешь верить и в бога, и в черта, и в людей. Каждый сам себя уничтожает: один – не найдя своей дороги в жизни, другой – не справившись с человеком, встретившимся на его пути. Меня лично погубила убийственная тоска и безысходность…» И все это произнесет с наигранной мягкой укоризной в голосе – равнодушной к воплям жертвы – или с надменно приподнятым подбородком, не меняя позы, с издевкой. И еще «трубку мира» предложит – бутылку вина распить на прощание. Мол, возврата к прошлому не предвидится, а если и доведется встретиться, не обессудь – не узнаю. И предосудительными свои слова не сочтет. «Слышала я такое на заре моей туманной юности…» – горько вспоминала я тогда. Что же Кирилл мог сказать на самом деле мне трудно предугадать, но наверняка что-то похожее.

Инна замолчала, устало пожала плечами. Жанна почувствовала некоторое облегчение. Она попыталась «пережевать» услышанное. Но подруга не дала ей на это время.

– И закрутила-завертела Тину судьба-индейка. А Кир, словно с завязанными глазами следовал за нею неотступно, как за поводырем. Может, потому что тоже слишком долго ждал своего часа. Подозреваю, что он уже тогда понимал, что Тина для него – золотая жила, и что без нее он быстро пропадет. Он ничего не делал без выгоды, случайно. Не хотелось бы упрощать, но неспроста Кир прилип к Тине, о себе только думал, о своей пользе. Я не юрист, но в этом факте вижу состав бытового преступления, достаточно часто встречающегося в нашем весьма скромном быту, его слишком мелкий, не авантюрный вариант. Мужчины не женятся, если им есть что терять, и заводят семью, когда хотят от нее что-то получить. Они в этом вопросе много практичнее нас, женщин. Нам в первую голову любовь подавай! Мы с Тиной обе мучимы вечной жаждой быть любимыми, только живем на разных островах надежды.

Когда-то я думала, что очень просто развести или свести двух людей: только скажи каждому в отдельности на ушко, что другой его обожает или наоборот. Нет, не все так просто, как кажется, упрощения ведут к ошибкам. Мужчины склонны вестись, но только лишь в случае, если хотят лишь на время скрасить свое существование.

Как-то я опять навязалась к Тине со своим мнением. Выследила Кирку, так сказать, дотошно собрала компромат – горький гнев переполнил меня, – приберегла напоследок кучу свежих фактов и понеслась. Хотела все ей выложить. Мол, не обманывай себя, он врет тебе, как уж на сковородке изворачивается. Твоя плата за его любовь непомерно высока. Ты едешь в поезде, который движется в никуда... Черт меня дернул влезть. Но как только первые слова сорвались у меня с языка, я тут же о них пожалела, особенно когда увидела ее расстроенное лицо. Потом она сделала брезгливую гримасу и сказала: «Это все сплетни и спекуляции на них. Выкинь, пожалуйста, из головы эту рефлексию с ревностью».

И сердце принялось диктовать мне тактичное молчание. Получалось, будто я плету коварные интриги… У меня создалось ощущение того, что время Ромео и Джульетт безоглядно ушедшее в далекое прошлое… вдруг вернулось. Конечно, говорят, что цена подлости обоюдная, не плати жестокостью за жестокость,… но ведь и безнаказанными оставлять такие поступки нельзя. Я была на распутье.

В угоду Тине я, конечно, приняла свой обычный вызывающий вид и сказала сама себе: «Зачем тебе нужно дознаваться истины в чужих отношениях и рассеивать свои сомнения в чужой неверности? Зачем сама себя втравливаешь в эту историю? Погоди, проясняя свои подозрения, касающиеся жажды новизны у Кирилла, ты разрушаешь иллюзии Тины. Не стоит пускаться в скользкие рассуждения о непорядочности и требовать, чтобы она открестилась от мужа. В ее жизни и так хватает жестоких разочарований, может они, эти иллюзии, ей нужны, как мне хлеб и вода. Тина растворилась в своем муже, не замечая, что происходит вокруг, ее предельное внимание – только ему; она ограждает его от забот, награждает своей сердечной сострадательностью. Она его берегиня. Верит ему и живет под охраной этой веры. Скажу прямо – напрасно я считала, что она скоро разуверится в нем.

Жанне подумалось: «С лица Инна суровая, властная, а с изнанки – чувствительная, готовая любить, сострадать».

– Скажи дураку, что он дурак и что?.. – задумчиво пробормотала Аня ни к кому не обращаясь.

– И Кирилла я подначивала, мол, не хочешь еще раз жениться? Он рассмеялся: «За себя сватаешь?» Но, увидев мою кислую гримасу, добавил серьезно: «Зачем? Брак будет новый, а проблемы останутся старые. Тина стоит троих чужих жен. Переплелись мы с ней, как два близко растущих дерева ветвями, а может даже, как две лианы». (Надо же, понимал, что их встреча судьбоносна, чувствовал ее неотвратимость!)