Тина

Разное

1

– …А теперь, когда мы развалили страну, Запад пытается диктовать нам свою волю. Спасибо за это Горбачеву и Ельцину. Не забуду их восшествия на трон, – снова канючит Аня. – Мы теперь должны встраиваться в общеполитическую мировую систему?

– Откуда в тебе гордыня и свирепость? – нахмурилась Жанна. Ее обидела резкая позиция подруги по поводу бывшего руководства страны.

– Замкнутый круг прорвал Цой еще в Брежневские времена: «Мы ждем перемен», – уточнила Инна. – Это же болезни роста. Через них все государства проходят. То объединяются, то размежевываются. И далеко не мирным путем. Эти вечные междоусобицы…

– У каждого времени свои задачи, – заметила Аня.

– Во все времена клеймили позором… – начала было рассуждать Жанна, но замолчала под пристальным взглядом Инны.

– Эх, сократить бы зарплаты чиновникам! Совсем от жадности одурели! В Финляндии депутаты получают только в два раза больше средней зарплаты по стране, а у нас…

– Нашим всякие сокращения как слону дробинки. Своруют и скомпенсируют.

– От них все беды в России.

«Не хотят всерьез говорить ни о политике, ни об экономике. Барахтаются на поверхности, в пене. Деградировали? Не хотят расстраиваться? Всё у них на уровне «обс» – одна баба сказала?» – спросила себя Лена.

– Живем среди разгильдяйства. До сих пор там, где может справиться один человек, у нас работают пять, как при социализме. А ведь по теории экономика, построенная на частной собственности должна быть эффективнее социалистической, – устало и угрюмо сказала Аня.

– Ее еще создать надо. Не сразу Москва строилась.

– Экономика – производная от культуры. Рабы не создают. А у нас, мне кажется, интеллигенция, та, у которой нет злобы и презрения к людям, – явление уходящее, исчезающее, – не удовлетворилась замечанием Жанны Аня.

– Ахинею несешь. Форма существования общества изменилась, а суть, начинка, осталась прежней. Не ищем мы драйверы роста, чтобы эффективнее развивать производство. Идти надо в ногу со временем, а еще лучше бы забегать вперед лет так этак на двадцать, – вклинилась Инна.

– В мечтах? – усмехнулась Аня. Ее тянуло противоречить.

– За время жизни нашего поколения развитие науки и технологий шло такими темпами, что никаким мечтам не угнаться, – заявила Жанна, не понимая скептицизма Ани.

– Эйнштейну приписывают слова: «Если технологии будут развиваться такими темпами, мы в скором времени получим поколение идиотов». Тебя не пугает, что у нас вырастает странная «играющая», мало чем интересующаяся молодежь?

– Меня больше беспокоят те, которые с портретами Ленина или Сталина выходят на улицы городов. Они серьезно относятся к себе и своим действиям? Китайская мудрость еще двадцать пять веков назад утверждала, что «…пусть глупые начнут проклинать свою родину, тогда мы войдем в открытые ворота».

– …Надо признать: работаем мы хуже, чем на Западе. И только жалуемся: обманули, недодали, обсчитали. Разгильдяйство у нас от того, что люди занимаются нелюбимым делом, не нашли себя в жизни. Надо четко понимать, что человек может к чему-то быть неспособен. Я знала одну женщину, которая безумно любила петь, но голос у нее был препротивный. Все над нею смеялись, а она все равно выходила на сцену. А иногда, где-то глубоко в подкорке человек чувствует, что это не его, что он не получает удовольствие от работы, но не хочет себе в этом признаться. И в том, что глубоко несчастен, винит кого угодно, только не себя. Я приветствую только работу, сделанную с удовольствием и вдохновением, – провозгласила Инна.

– Воспитывать надо правильно, тогда к любому делу люди будут относиться ответственно. Нужно помогать человеку найти себя, – сказала Аня свое веское слово педагога.

– Плохо работаем? Я категорично заявляю: у нас такой психотип. Наших людей испортило оглушительное многовековое бесправие и власть оголтелых начальников, в чьем ведении была наша страна, – сказала Инна. (Заводит подруг?)

– Любое заявление поверхностно. Так уж и многовековое. Удручающее невежество. Начала за здравие, кончила за упокой. У нас не было рабства, – напомнила Жанна.

– А крепостное право? Что, в десятку?

– Ищем себе оправдание? Пришло осознание? Отличный ход. С большой долей вероятности могу утверждать: главная причина – платят мало. Разумней одному хорошему работнику платить хотя бы вдвое больше, – высказала свое мнение Жанна.

– Чего захотела! Вдвое! Найди таких дураков. Почту за честь преклонить пред ними свою седую голову, – рассмеялась Инна.

– Они скорее у нас оттяпают, – согласно кивнула Аня. – Как и прежде у нас на ремонтах дорог один-два работают, остальные курят или видимость деятельности создают. Им бы как старикам в деревне на завалинке сидеть, да чтобы денежки сами в карман капали. Откровенно плохо работают. Шустры и пронырливы только если дело касается выпивки. Таким где бы ни работать, лишь бы не работать. Проходит год-другой и снова беремся за ремонт тех же дорог. Плиткой выложили тротуары, а через пару лет она раскрошилась.

– Так это по причине воровства материалов, – сказала Инна.

– А в озвученном мной сюжете – воровство начальниками еще и денег, выделенных бюджетом на зарплату рабочим. Какой стимул, такое и качество производимых работ, – дополнила Аня свою мысль.

– Поправь нервишки. Ты осмелилась… из подворотни критиковать новый только зарождающийся строй! Ишь ты-глядишь ты, губу она раскатала! – рассмеялась Инна.

– Капитализм нас исправит, – предположила Жанна.

– «Все будет хорошо. Все кончится печально». Размечталась. В магазинах если за прилавком не сама хозяйка, как и раньше продавцы невнимательны. На государство работали из-под палки и теперь филонят. Без надсмотрщика не особо разгоняются, все больше шаляй-валяй, – не согласилась Инна.

– Наш дом в центре города, так его фасад раньше каждый год ко дню Победы «подмалевывали», потому что штукатурка осыпалась. И теперь продолжают. А я девчонкой пятьдесят лет назад оштукатурила омшаник, так он до сих пор стоит как пасхальное яичко – ни одной трещины! Потому что технологию соблюдала. Деревенская закалка и привычка работать на совесть сослужили мне хорошую службу и в моей дальнейшей жизни, – сказала Лена. – Я в этом году сказала рабочим, что нельзя на сухую поверхность раствор класть, так они меня грубо «наладили». Получается им выгодно плохо работать?

– Я уже не реагирую на привычные нелепости нашей жизни. Инна, что смотришь на меня как кошка на мышь? Я не права? Один с сошкой – семеро с ложкой. Та же поговорка только смысл немного иной. Как и раньше честные труженики своих лодырей-собратьев кормят. И степень коллективной безответственности за работу по-прежнему велика. Сходи на стройку. Только что построенные дома дают трещины. Но я вижу основную причину не в нерадивости народа, а в бесталанности руководителей и в том, что воровать стали пуще прежнего. Был у меня знакомый. Помню, обвел веселым взглядом лабораторию и сказал: «Пора менять место работы. Здесь больше нечего украсть». И ушел на мясокомбинат. И такого ты надеешься исправить? – спросила Жанну Аня.

– А я слышала, что на нашем мясокомбинате теперь драконовские порядки. Не украсть, – сказала Инна.

– Так это простому рабочему люду. А начальникам кто запретит? – сердито, как обиженный ребенок спросила Аня.

– Опять ты увязаешь в частностях. Ругая капитализм, ты совершаешь преступление перед будущим, – рассмеялась Инна.

– Смотря каков масштаб этих частностей. А если он всероссийский?