Локи. Там, где живет ложь

Тор заговорил первым.

– Отец видел одного из нас во главе армии, идущей на Асгард.

– Да, я помню, –- ответил Локи, не сводя глаз с Геи. – Я слышал то же, что и ты.

– Один из нас...

– Если вдаваться в детали, то он сказал «одного из сыновей», так что возникает вопрос: нет ли у Одина тайной семейки, которая живет себе в одной из башен замка и лелеет зловещие планы перерезать нам горло?

Тор выпрямился, сложив руки на груди, и повернулся к Локи.

– О нюансах семантики спорить будем, братец?

– Только если ты произнесешь слово «семантика» по буквам.

– Хватит издеваться.

– Да я никогда... – ответил Локи, рассматривая руки Геи. Терпеливые. Покорные. Слабые. – Тут конец света приближается.

Тор грохнул кулаком по скамье перед собой, и та подпрыгнула, гулко ударив ножками по каменному полу.

– Все шутишь? Дошутишься!

Локи метнул взгляд на брата.

– По-моему, раз ты так трепетно принял эту новость, то тем самым доказал – армию поведешь не ты.

– Что ты хочешь сказать?

– Знаешь, если выбрать наугад несколько асгардийцев и спросить их, кто из нас, по их мнению, скорее восстанет против отца, я выиграю с большим отрывом. -– Локи глухо рассмеялся, стряхивая пыль с брюк. – Наверное, это будет моя первая безоговорочная победа над тобой.

– И тебе ничуть не страшно? – спросил Тор.

Локи пожал плечами.

– Понимаешь, я теперь знаю, что видел отец, и если вдруг, когда и обнаружу себя во главе армии, то остановлюсь, подумаю, и – да, так будет лучше! – просто не стану этого делать.

– А что, если, пытаясь поступить иначе, ты все же исполнишь пророчество?

Локи нахмурился.

– Думаешь, видение непременно сбудется?

– Всевидящее Око не ошибалось ни разу за всю историю Асгарда, – ответил Тор. – Зеркало предупреждает о неминуемых опасностях, и они обязательно приходят. – Он отвернулся и прижал кулак ко лбу, а потом снова взглянул на Локи. – Возможно, отец сам не знает, кого из нас видел в Зеркале.

– Ну да, нас ведь так легко спутать, – хмыкнул Локи. – Может, я и ошибаюсь. Во главе армии куда легче представить тебя. Я-то предпочитаю плестись по обочине, жуя на ходу что-нибудь вкусное. – Он стукнул по полу каблуком. – И я ни за что не отправлюсь в бой в этих сапогах.

Тор уперся локтями в колени и уронил голову на сцепленные ладони.

– Неужели тебя ничего не волнует? – спросил он так тихо, что Локи от неожиданности замер.

– Наоборот, – коротко ответил Локи и встал, угодив каблуком в щель между каменными плитами. Он высвободил каблук и направился к дверному проему.

– Ты куда? – спросил Тор, глядя ему вслед.

– Поговорить с Аморой.

– Сейчас? Без этого никак?

Локи помедлил у двери и подумал, не притвориться ли, что не расслышал слов брата? Тор явно пытался его задеть. Заставить вернуться. Локи давно перестал подыгрывать старшему брату, но на этот раз обернулся.

Тор тоже встал, держась одной рукой за спинку деревянной скамьи.

– Что ты хочешь сказать?

Тор на мгновение опустил глаза и снова взглянул на Локи.

– Она плохо на тебя влияет.

– Ты говоришь, как отец. Только смотришь на меня двумя глазами.

– Я не шучу.

– Не сомневаюсь, ты совершенно серьезен.

Локи старался говорить спокойно, но в его голосе зазвучали железные нотки. Не так много у него было друзей. Тор и его приятели-воины недвусмысленно дали Локи понять, что не рвутся дружить с хилым сыном Одина, чтобы не заразиться его слабостью, будто это была болезнь.

– Ты просто завидуешь, – парировал Локи, тут же сообразив, как глупо звучит его ответ. Как отчаянно и глупо.

– Чему тут завидовать? – удивился Тор.

– Не знаю, пока не придумал. – Развернуться бы и уйти, однако Локи сделал шаг к Тору, обратно в часовню. – С кем я провожу время, тебя не касается.

– Еще как касается, ты же мой брат.

– Значит, мне стоит побеспокоиться, чем ты занимаешься по ночам с Сиф, когда вы остаетесь потренироваться вдвоем? – выпалил Локи.

На щеках Тора выступил румянец.

– Это другое. Она помогает мне развить...

– Что развить? – Локи саркастически приподнял бровь. Он бы ни за что не признался, что давно репетировал этот жест перед зеркалом, на всякий случай. – Гибкость?

– А чему тебя учит Амора? – сорвался Тор. – Хочет превратить тебя в такую же ведьму, какой стала сама?

– Она не ведьма, – с не меньшей горячностью ответил Локи. – Амора – чародейка. И однажды она станет королевской чародейкой.

Тор хмыкнул.

– Когда я буду править, ноги ее не будет при дворе!

Локи скрестил руки на груди.

– И когда же ты будешь править? План готов?

– Я не то хотел сказать.

– А сказал именно то.

– Ладно... может, я то и имел в виду, – в голосе Тора прорезался грозный рык. – Не прекратишь с ней якшаться, и тебе при дворе места не найдется.

– Ты мне угрожаешь? – уточнил Локи. – Не надо, не мучай свою голову такими сложными выдумками. Кто сказал, что я захочу служить королю, который засветил себе в лоб своим же молотом?

– Всего один раз!

– Но в наших сердцах эта память будет жить вечно.

– По крайней мере, я встану за правое дело, когда придет Рагнарек! – загрохотал Тор. – Я буду сражаться за Асгард, а не против него!

Локи прикусил изнутри щеки, чтобы не показать, как больно заныло сердце. Они оба подозревали, что Один видел в зеркале младшего сына, однако Тор первым сказал об этом вслух. Локи почувствовал, как в груди разгорается пламя, жаркое, душное. Тор невозмутимо встретил его взгляд, только в глазах мимолетно мелькнуло сожаление.

– Возможно, Зеркало ошиблось, – тихо произнес Локи.

– Всевидящее Око никогда не ошибается, – ответил Тор.

– Можно подумать, будущее неизбежно. А что, если ты выхватишь кинжал и убьешь меня на месте, не дав дожить до конца света? Я ведь тогда не смогу проявить свою предательскую сущность, согласен?

– Не злись... пожалуйста.

– Я не злюсь.

– Ты кричишь.

– Я не... – Локи умолк, вдруг осознав, что его голос эхом разносится по часовне. Он обернулся к двери и дернул засов. – Счастливо попировать, братец.

– Локи, подожди...

Тор быстро приблизился, тяжело ступая по каменным плитам, и едва не схватил брата за плечо, но тот увернулся. Сердце Локи грохотало в груди тяжелым молотом, но он ухитрился говорить ровно и даже не очень язвительно:

– Ты лучше держись от меня подальше. В конце концов нам предначертано стать врагами.

Он ожидал, что Тор станет протестовать, оправдываться и оправдывать, но брат молчал. И у Локи внутри зародилось нечто темное и очень холодное.

Конечно, Тор сразу решил, что это он встанет за правое дело, когда придет конец света. Это он поднимет воинов на защиту Асгарда. Старший сын Одина был рожден, чтобы стать королем, –это знали все придворные без исключения. Стоит только взглянуть на Тора, и сразу понятно, что его ждет. Боги не смогли бы создать более подходящего короля, чем он – светловолосый, широкоплечий, сильный и быстрый. Рядом с ним Локи казался бледной тенью, стружкой, которую выметет столяр, когда закончит работу: худой, бледный, с крючковатым носом и темными прямыми прядями, которые спускались на шею, загибаясь некрасивой волной. У Тора кожа быстро темнела на солнце, и он становился бронзовым, как будто надевал доспехи, а Локи всегда оставался белым, как молоко, и так же легко скисал и злился.

И если один из них король, то другой – предатель, третьего не дано. Отвергнутый отцом, изгнанный нелюбимый сын восстанет при падении Асгарда.

Но он был порождением Асгарда. Принцем. А не предателем. Он не поведет армию против родного брата. Против своего народа.

Или поведет?

Глава 3

Локи вернулся в Большой Зал и оглядел его в поисках Аморы, но девушка, видимо, уже ушла, так что ему удалось незаметно ускользнуть, не привлекая внимания Одина, который уже восседал во главе пиршественного стола, как будто ничего особенного не случилось.