Страница 5 из 62
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мой враг сильно просчитался, оставив мне память. Хотя, я точно знаю, что он с радостью лишил меня абсолютно всего, что я знал, умел или имел в своём мире. А память, всего лишь ещё одна изощрённая злая шутка моего теперь уже бывшего друга и соратника Вонга. Таким образом, он решил не дать мне забыть, чего именно я лишился, попав в закрытый мир. Думая, что я буду мучиться по этому поводу. Но, тут он просчитался. Причём сильно просчитался. Почести и всенародное признание это вовсе не то, о чём я сожалею.
Конечно, мне очень жаль, что я потерял опыт и всю ту накапливаемую годами внутреннюю магию, которой обладал в своём родном мире, чудом сохранив лишь её жалкие крохи. Чтобы накопить здесь даже ту Ци, что я имел в своём мире при рождении, мне понадобилось бы лет этак триста, если не больше. Понятно, что я столько просто не проживу, ведь реалии этого мира распространяются теперь и на меня. А местные жители редко когда дотягивают и до сотни. Но больше всего мне жаль, что я вовремя не рассмотрел гниль, в том кого считал почти братом, с кем привык с раннего детства делиться абсолютно всем, что имел сам.
Я очнулся обнажённым посреди шумной улицы какого-то огромного, сверкающего, шумного и, видимо, очень богатого города, буквально ослепляющего отовсюду миллиардами разноцветных огней. Навстречу мне, как и в противоположную сторону сплошным потоком, чудом не задевая друг друга спешили странно и ярко одетые люди, а поодаль с огромной скоростью мчалось нечто невообразимое. Это были некие приземистые обтекаемые предметы ужасно смердящие, рычащие, сверкающие и явно опасные.
Ко мне подошли два человека. Они выглядели более скромно, но были обвешаны какими-то блестящими амулетами и одеты в тёмную, одинаковую одежду. Эти люди принялись мне что-то говорить на своём абсолютно неизвестном мне языке. Пусть я ничего не понял, но догадался, что один из них, судя по интонации, спрашивал меня о чём-то, а другой пытался мне что-то доказать. Я пытался им что-нибудь ответить, но из моего горла не вырвалось ни звука. Да, Вонг постарался. Даже захоти я этого, я не смог бы объяснить этим людям кто я и что здесь делаю, перемещая, он лишил меня не только возможности понимать их язык, но и голоса. Так ничего от меня и, не добившись, один из них достал откуда-то очень тонкий кусок полотна и прикрыл мою наготу.
Потом они зачем-то связали мне руки, но не верёвками, а гибко соединёнными воедино двумя браслетами. Я горько усмехнулся своим мыслям. Вот меня и обручили с этим миром даже не спросив, желаю ли я этого союза. Эти люди отвели меня в один из стоящих вдоль улицы домов, посадив там в клетку. И это у них темницы? Да у нас правители живут намного скромнее, чем они. Правда и решётки в их домах не стоят вот так, чуть ли не посреди комнат. А здесь - в темнице от огромных окон и светящихся шаров над головой светлее, чем в самый солнечный день. Чисто так, что можно увидеть своё неясное отражение на полу. Правда шумно, зато в моей клетке есть удобная широкая скамья, на которую я с радостью тут же и уселся.
Руки мне освободили. Немного погодя, принесли даже кое-какую одежду, в которую я и облачился, изрядно помаявшись со способами соединения её краёв. А пища-то тут, оказывается, ничуть не хуже, чем в наших знатных домах во время званых пиров. Вот только мало её, но я привык к тому, что порой в походе совсем еды не было, поэтому удовольствовался и этим.
Не буду перечислять все приключения и испытания, которые мне пришлось перенести, прежде чем меня выпустили на свободу, скажу только одно, физическая сила, оказывается, и здесь может разрешить немало проблем. И вот, я оказался на улице. Теперь мне негде жить. Нечего есть. Я не могу разговаривать, абсолютно ничего и никого не понимаю в этом душном, шумном и весьма странном мире. Практически ничего здесь не умею и никому не нужен.
Казалось бы, вот оно! Вонг добился именно того, что напророчил мне в момент моего изгнания в этот закрытый мир. Но я не потерял самого главного – самоуважения. Пускай этот мир отвергает меня, пускай он пытается всеми силами уничтожить, растоптать, стереть, разрушив те крупицы Ци, что у меня ещё остались, но я пока не опустил руки. Я не сломлен, ибо я свободен.
Кое-как научившись находить пищу в больших круглых или квадратных ящиках с отбросами, что стоят позади почти каждого дома, я воспрял духом. Теперь я почти всегда был сыт. Там же, я иногда находил подходящую для меня одежду. Даже воду, оказывается, тут можно найти почти повсюду. Ею поливают траву, кое-где растущую у домов, моют улицы. Да что там улицы, ею моют даже стены этих самых домов. И пусть она не такая чистая, как в нашем мире, да и найденная пища частенько бывает несвежей, но я довольствуюсь и этим.
К одному, только, я привыкнуть не смог, просто смирившись с этим фактом, здесь повсюду очень душно и воняет. Не отбросами и нечистотами, нет, хотя и такое бывает. Весь этот мир провонял чем-то, не сказать, чтобы очень неприятным, но это и не аромат горных лугов однозначно. Вдали от шумных улиц, эта вонь ещё не так сильна, поэтому я устроил себе место для сна у окраины маленького чахлого леска под какими-то сдвоенными колоннами, соединёнными поверху сплошным перекрытием.
И тут я впервые увидел её. Возможно, и не впервые. Но в толчее многолюдных улиц все лица встреченных мною людей, частенько сливаются в одно. А здесь…
Она шла и буквально излучала неяркий свет из своих глаз цвета морской волны. Это была не энергия Ци, нет. Этот свет был совсем иной. Тёплый, притягательный, уютный. Я взглянул на её ауру. Этот свет у неё был сконцентрирован не только в её глазах, а ещё где-то в области груди. И когда я поймал её взгляд, я вдруг почувствовал, что моя Ци встрепенулась, будто ощутив нечто родственное ей в этой молодой женщине. А потом она начала медленно, медленно увеличиваться под воздействием струящегося из её глаз света, словно питаясь им. Конечно, не так, как росла бы в моём родном мире во время тренировок или долгих медитации. А немного по другому. Крохотными, едва заметными импульсами, но всё-таки росла.
И когда эта юная женщина приглашающе махнула мне рукой я, не раздумывая пошёл следом за ней. Она привела меня к маленькому домику, местами окружённому невысоким кустарником, но в основном всё той же короткой травой. Пройдя по узкой дорожке, вымощенной плоскими кусками камня, она запустила меня внутрь небольшой пристройки к дому, а сома прошла дальше.
Но прежде, указала мне на продавленное спальное место. Я такие уже видел сквозь окна в других домах, поэтому мне не нужно было гадать о их предназначении. И даже предложила полотно для укрывания. Я, было, отказался. Но она принялась что-то жарко мне объяснять, в возбуждении сверкая своими невероятными глазами, указывая то на него, то куда-то за дом. Чтобы её не огорчать, я принял это полотно, и даже прикрылся им на ночь, кое-как уместившись на её скрипучем ложе.
Полотно пахло этой женщиной. Тонко, едва заметно. И когда я уснул, то мне приснилось, что я каким-то непостижимым образом сливаюсь своей Ци с её светом, возможно именно через это полотно. Что я всё ещё поглощаю через него ту невероятную энергию, что она так щедро мне подарила своим взглядом. И, да простит она мне те нескромные мысли, что невольно возникли у меня во сне, но мне с неистовой силой захотелось поцеловать её за этот её неожиданный дар.