Северный волк

Эдвин сидел у наглухо закрытого окна, подпирая щеку рукой. Когда я вошла, вздрогнул, будто проснулся. Встал, кивнул в знак приветствия, жестом велел подойти. Не говоря ни слова, виконт положил ладонь мне на раненое плечо, прошептал исцеляющее заклинание. В золотом сиянии волшебства черты его лица казались мягкими. Высокий лоб, черные брови с небольшим изломом, крупные голубые глаза, прямой нос, красиво очерченные губы, спокойная линия подбородка. Виконту не было и тридцати, не будь я такой изможденной залюбовалась бы. Но тогда красоту момента видела в другом:

его лечащее заклинание освободило меня от боли.

Благодарю, Эдвин, - выдохнула я, не скрывая облегчения. Он улыбнулся. Понимающе, сочувствующе. Но промолчал, даже не встретился со мной взглядом. Осторожно коснулся моей щеки другой ладонью. Приятно мягкой, сухой и теплой. Прошептал второе заклинание, большим пальцем стер засохшую кровь. Все еще придерживая мое лицо пальцами, несколько долгих мгновений рассматривал меня. Его улыбка вдруг изменилась. В ней появилось откровенное подтрунивание, а в голосе послышалась насмешка.

Теперь хоть видно, чем ты так понравилась Его Высочеству.

Я отшатнулась от виконта. Его слова задели, даже оскорбили.

Поэтому ответила резко:

Поем, отдохну, восстановлю резерв - будет видно ещелучше.

Он усмехнулся, но промолчал, только жестом пригласил присаживаться. Я посмотрела на заставленный разными блюдами стол. Корзинка со свежим хлебом, маринованные грибы, накрытая прозрачной стеклянной крышкой красная рыба, обложенная овощами, холодное мясо, тарелка с фруктами. Рядом с пустой пузатой карафе стояла еще не открытая бутылка дорогого красного вина. Давно не видавший подобного многообразия желудок болезненно сжался, намекая, что с непривычки станет плохо, если съем столько, сколько хочется. Заметила рядом с супницей еще одного кобола, на сей раз мужчину. Он касался супницы ладонями, видимо, согревая. Пока я рассматривала приготовленное угощение, Эдвин галантно отодвинул для меня стул у длинной стороны стола.

Поблагодарив, села. Он занял место рядом, в торце.

Вина? - предложил маг.

Нет, спасибо, - отказалась я, зачарованно наблюдая за тем,как глиняный человечек наливает в тарелки густой пряно пахнущий суп.

Я тоже сегодня воздержусь, - задумчиво согласился Эдвини, пожелав приятного аппетита, принялся за еду.

Великолепный овощной суп на курином бульоне занимал все мои мысли. Утолив первый голод, спросила мага о коболах. - Рукотворные, оживленные магией слуги, - коротко бросил он.

Попытка завязать беседу ему не понравилась. Эдвин нахмурился, в мою сторону даже не посмотрел. Больше с вопросами я не лезла. Докучать утомленному магу разговорами не посмела. Заодно поняла, почему явно сочувствовавший мне человек не подлечил неожиданную гостью раньше. Резерв Эдвина, который я ощущала словно сквозь туман, был истощен, как и мой собственный.

У тебя есть вещь, связывающая с мертвым, - холодно сказалМиньер, когда прошедший в молчании ужин приблизился к завершению. - Отдай ее мне.

Порывисто прикрыла ладонью парный кулон, не сомневаясь, что именно о нем говорит Эдвин. Последняя фамильная вещь. Память о брате. Расставаться с ней без весомой причины я не собиралась.

Зачем? - мой голос прозвучал неожиданно глухо.

Виконт вздохнул, но пояснил:

Ты убила трех магов инквизиции. А потом исчезла с почтиопустошенным резервом. Но след твоего дара, слабый и нечеткий, ведет прочь от пожарища. Пока к месту вашей драки не слетелся десяток магистров, я подброшу туда эту вещь. На ней яркий след твоей магии и чьей-то смерти. Я изменю ее.

Она скажет Ордену, что ты мертва.

Как ты это сделаешь? - выдохнула я, впечатленная планом.

Он усмехнулся:

Я один из лучших артефакторов Ордена. Придумаю что-нибудь.

Спасибо, что заботишься обо мне, - поблагодарила я,вложив в его раскрытую ладонь кулон.

О тебе я забочусь опосредованно, - казалось, он даженемного удивился. - Если пройдут по следу до того места, где тебя нашли волки, дойдут и сюда. Рисковать своим укрытием из-за тебя я не собираюсь.

Эдвин был совершенно прав, а резкость его ответа пошла мне на пользу. Я даже наметила себе цель. С разрешения хозяина переждать в его убежище недели две, отплатить за гостеприимство украшениями, а потом продолжить путь в гавань. Не сомневалась, что это решение виконту понравится. - Я прилягу, отдохну, - голос Миньера звучал сухо, поделовому. - Справа от твоей комнаты библиотека. Делай, что хочешь, но не шуми, не ходи по дому, не пытайся уйти или открыть окна. Это ясно?

Конечно, - покорно согласилась я.

Хорошо. Коболы принесут ужин тебе в комнату. - Ты ужинать не будешь? – казалось невозможным, что галантный виконт пренебрежет этикетом и оставит гостью одну.

Я уйду ночью, вернусь к утру, - проигнорировав мой вопрос,продолжал Эдвин.

А если не вернешься? - спросила прежде, чем успелаприкусить язык.

Маг посмотрел на меня задумчиво, словно подобная мысль пришла ему в голову впервые.

Если не вернусь через три дня, уходи. Собирай еду, коболыдадут тебе денег. Я оставлю соответствующее распоряжение. Главное, не снимай кулон, что я дал. Он - самая серьезная твоя защита. Это понятно?

Понятно, - подтвердила я.

Он безрадостно усмехнулся:

Отдыхай. Увидимся завтра.

Простившись с Эдвином, вернулась в спальню. Нашла в шкафу длинную шелковую рубашку, переоделась и забралась в постель. Ленивую мысль о библиотеке сморили сытость и усталость, а забытое чувство защищенности действовало лучше любого сонного зелья.

Мне казалось, что проспала долго. Лежа в совершенной темноте комнаты, слышала внизу шаги Эдвина, его голос и ответ одного из кобол. Я обрадовалась возвращению виконта и уже собиралась встать и спуститься к хозяину, как вдруг отчетливо почувствовала начало его волшебства. К своему непередаваемому удивлению, ясно увидела Эдвина рядом с собой. Он сидел в кресле у рабочего стола, заставленного колбами, и оплетал заклинанием что-то у себя на ладони.

Присмотревшись, увидела свой кулон.

Это меня огорчило - нравилось думать, что опасности встречи с инквизиторами у виконта уже позади. Беспокойство и тревога за Эдвина не исчезли, но поблекли на фоне волшебства.

Мой новый знакомый не преувеличивал, нескромно назвав себя одним из лучших артефакторов Ордена. Его заклинание покоряло изяществом и живой силой. Отец тоже увлекался этой областью магии и частенько зачаровывал вещи. Но лишь увидев мастерство виконта Миньера, я поняла, насколько слабым артефактором был отец. Его заклинания, ученические, грубые, делались по схемам и выглядели топорными, громоздкими, неуклюжими. Магия Эдвина, напротив, казалась природной, гибкой, развивающейся вместе с заклинанием, направляющей его… Как эльфийская. Сравнение усиливали и растительные узоры, в которые сплетались магические потоки вокруг кулона.

Сохранялось ощущение, что прекрасное волшебство - далеко не предел возможностей артефактора. Но маг очень устал и работает на частично восстановившемся резерве. Словно зачарованная, я любовалась магией, пока не почувствовала, как в заклинание вплетается мой собственный дар. Даже не так. Не мой дар, а его отголосок, отражение. Будто смотрела на себя со стороны. Ощущение было странным, жутковатым, и его еще больше усиливала детализация внешности изображающего меня фантома.

Эдвин оказался удивительно наблюдательным. Наделяя бесплотную куклу моими чертами, маг точно передал не только мой рост, сложение, истощенность последних недель, овал лица, чуть заостренный подбородок, линию полноватых губ, плавный изгиб бровей и цвет глаз, но и особенности, на которые обращал внимание далеко не каждый. Инквизитор не забыл ни светлые родинки слева у подбородка, ни тонкий шрам на правом виске, след учебной стычки с нежитью.

Его наблюдательность смутила меня, напомнила о других, значительно более заметных шрамах. Тех, что остались от допросов. Мне стало неловко и стыдно, а инквизитор насторожился, нахмурился, словно произошло что-то странное. Но заклинание вещи завершил. Кулон, до того переливающийся всевозможными цветами, впитал в себя мой образ и отголоски дара, померк. Серебристое сияние вокруг мага потускнело, погасло. Видение растаяло.