Страница 32 из 113
Справа бесшумно нарисовывается Кайс, присаживается на корточки, завладевает моей раненой рукой и начинает обрабатывать какой-то пахучей мазью, пристроив рядом на полу керамический горшочек. Мазь пахнет мёдом, травами и совсем немного — болотной тиной, и мне почему-то вспоминается Маргарита перед полётом.
— Так что там случилось с Али? — вроде бы небрежно напоминает евнух, забинтовывая мне руку. Запомнил-таки. И заинтригован. Всё правильно, времени с момента смерти тюремщика прошло всего ничего, вряд ли здесь об этом успели услышать, а мои зловещие намёки заставляют быть со мной настороже. Непонятные угрозы иной раз действеннее прямых.
— Ничего особенного, — отвечаю, в упор глядя в ореховые глаза. — Обкурился. Решил над девочкой покуражиться. Перестарался, сердечко-то и прихватило. Человек смертен, знаешь ли.
— Так это он наказывал Саджах? — кажется мне, или щёки чернокожего слегка посерели? Бледнеет он так, что ли? — И просто сердце прихватило? А ты, госпожа, здесь ни при чём?
— Пальцем его не тронула, — убедительно повторяю то же, что и магу. Девочки как-то опасливо на меня поглядывают, отодвигаются, а когда обувают — не дышат вовсе. Кайс легко поднимается на ноги, предлагает руку, чтобы помочь встать. Вот зараза, у него наверняка даже ноги не заныли, пока рядом сидел, а я на этой низёхонькой детской табуретке уже притомилась. Тем не менее, предложенную руку игнорирую.
— Может, всё-таки переоденешься, госпожа? — спокойно предлагает он. — Неприлично женщинам ходить в мужской одежде, да ещё столь обтягивающей. Это излишне соблазняет мужчин.
— Ага. А вот так — прилично? — скептически показываю на служанок. — И не говори мне, что они рабыни. Три фиговых листочка и пупок наружу — это прилично? Да я больше прикрыта, чем все ваши прелестницы, так что не предлагай даже.
И угадываю во взгляде Кайса какое-то странное удовлетворение.
— Хорошо, госпожа, — кротко говорит он. Жестом отпускает девушек и те с облегчением упархивают прочь. — Пойдём, я отведу тебя в твоё жилище.
— Жилище? — хмурюсь я.
— Прости, я не так выразился. Временное обиталище. В любом случае — ты не останешься здесь надолго. Тебя велено держать отдельно от остальных.
Не задержусь надолго… Своего рода предупреждение. И звучит достаточно зловеще.
Едва мы переступаем порог бани, как налетает шквал. Его порыв настолько силён, что открывайся дверь вовнутрь — меня внесло бы обратно, с такой силой к ней прижимает. Глянув на небо, Кайс берёт меня за руку.
— Держись крепче, госпожа. Иногда здесь бывают ураганы. Могут ломаться деревья и лететь с крыш черепица, но пока что видны только предвестники бури. Нам нужно идти быстро, для нашей же безопасности, поэтому не противься.
И словно танк, протаранивает встречный воздушный поток, волоча меня за собой, не обращая внимания на клубы пыли, мелкие щепки, летящие навстречу. Мы пересекаем довольно обширный внутренний двор, вымощенный цветной плиткой, с приподнятым на метр от основной мостовой насыпным садиком. Деревья угрожающе гнутся и сеют вокруг охапки листьев; розовые кусты, сцепившись колючками в монолитные стены, оказываются куда устойчивее и только раскачиваются под порывами ветра. По правую руку от нас остаётся длинное крыло, отходящее от основного корпуса здания, чей выступающий фасад виднеется невдалеке. Окна на первом этаже не застеклены, на них частые фигурные решётки, второй этаж изобилует лёгкими балконами, конечно, закрытыми и зарешеченными. Догадываюсь, что туда меня как раз и не поведут, это, скорее всего, и есть гадюшник Омаровых жён, наложниц и иже с ними. Мне на какое-то мгновение становится даже интересно: неужели старичок настолько боек, что находит силы для всех? Потом прихожу к мысли, что если и не боек — то держит женский батальон для престижа, как наглядный атрибут своей мощи — не-магической мощи, естественно.
Пройдя через небольшую калитку, мы оказываемся в старом саду. Дорожки здесь нерасчищены, плодовые деревья запущены. Кусты, стриженные когда-то в виде разных геометрических фигур, теперь топорщатся вкривь и вкось. Сад небольшой, потому что со всех сторон через редкие деревья проглядывает высокая стена ограждения, но особо налюбоваться им мне не дают: Кайс затаскивает меня в небольшой павильон. Очередной удар ветра злобно захлопывает за нами дверь.
Здесь, не в пример тому, что творится снаружи — тишина и уют. Вдоль закруглённых стен приманивают мягкие сплошные диваны, розы в напольных вазах источают тяжёлый масляный аромат. За накрытым низеньким столом поджидает Тарик; встречая меня испытующим взглядом, делает приглашающий жест.
— Садись, Обережница. Подкрепись. Тебе нужно восстановить силы.
Для чего, хотела бы я знать? И что этот мужчина снова делает на территории гарема, пусть и заброшенной? И ведёт-то он себя здесь достаточно вольно…
От одного взгляда на бараньи рёбрышки меня начинает мутить.
— В доме врага не едят, — сухо отвечаю, вспомнив кое-что из классики. Маг выразительно поднимает бровь. Кайс быстро убирает со стола блюдо с жареным мясом, пристраивает в какую-то нишу в стене и накрывает серебряным колпаком. Тарик слегка потирает ладони, по помещению проносится освежающая струя воздуха.
— Так лучше? — учтиво осведомляется маг. — Садись же…
У меня возникает нехорошее предчувствие. Все мои неприятные разговоры начинались именно с…
— …нам нужно поговорить, — заканчивает фразу Тарик.
Да, именно с таких слов.
Осторожно присаживаюсь на самый краешек дивана, чтобы в случае чего быстро вскочить на ноги. Кайс занимает пост у двери, время от времени бросая взгляд наружу сквозь цветное витражное окно, и даже кажется, что уши у него заостряются и вытягиваются, как у эльфа, настолько тщательно он вслушивается. Думаю, напрасно, вряд ли кто будет шляться по такой погоде!
Тарик пододвигает ко мне фарфоровое блюдо с фруктами. Качаю головой, но успеваю оценить румянобокие яблоки, прикрытые виноградными кистями. Уж не из этих ли запасов достался мне гостинец, брошенный в окошко этой… как её — Саджах? А ведь могла по глупости притащить, да увидел кто-то — и настучал, не удивлюсь, ежели свои же и настучали, те самые, что за решётчатыми окнами прячутся, всякие Зульфии, Лейлы, Гюльчатаи… Гарем — скопище тарантулов в банке; кто больше зажалит остальных, тот и выживет.
Тарик медлит. Ну же, подбадриваю мысленно, давай, колись. Отчего-то мне кажется, что собрание это, на две трети состоящее из мужчин, явно на данной территории нелегальное. Сама не заговорю, не дождётесь. Вам нужно, вы и начинайте.
— Скажи, Обережница, тебя будут искать? — неожиданно спрашивает Тарик. — Наш Верховный посылал своих людей к Тёмному Главе, как я слышал, но до сих пор не получил ответа на свои предложения. Какую ценность ты представляешь для их семейства? Оставят ли они тебя без внимания, выкупят или попытаются освободить силой?
Ничего себе вопросики. Нет, я-то знаю, какая компания разворачивается там, в городе, но эти, видать, не в курсе. Они действительно столь наивны, что думают, будто я возьму и выложу всё, что знаю?
— Ты ведь его невестка, — продолжает маг. — А у некромантов очень сильны родственные связи. Тем не менее, никаких встречных предложений от них не поступало. Значит ли это, что нам предстоит готовиться к войне?
Молча пожимаю плечами.
— Не доверяешь? — любопытствует Тарик.
— Нет оснований. Откуда я знаю — может, вы сейчас с этой информацией пойдёте к своему хозяину? Сами заварили кашу — сами и расхлёбывайте, помогать вам я не собираюсь.
Маг раздражённо переплетает пальцы. Смеряет меня недобрым взором.
— Я достаточно рискую, уже появившись здесь. Лишнего сказать не вправе. Ты всего лишь женщина — и можешь проболтаться.
Оппозиция, вдруг понимаю. Здесь, в самом центре огневиков — есть те, кому не нравится политика их… как он его назвал? Верховного. И, скорее всего, их далеко не один человек: лишнего Тарик не хочет говорить, чтобы остальных под удар не подставить, если я проговорюсь вольно или невольно об этой с ним встрече. А вдруг это провокация? Сейчас он выведает, кого ему поджидать в ближайшее время, и Омарчик будет во всеоружии. Наверняка есть наиболее эффективные заклинания для разных видов магии; вот он и отберёт — лучшие против паладинов, лучшие против некромантов…