Страница 47 из 51
— И, боюсь, станет, — помрачневшая драконица на спутника не смотрела.
— Вы не собираетесь ему мешать, — догадался Нальяс.
— Нет, — покачала головой красавица. — Такое вмешательство идет вразрез с клятвой нашего военного союза. А клятвы мы чтим. Справедливости ради должна сказать, что лорд Талаас прежде никогда не вел себя так безрассудно и жестоко. Тот Талаас, которого мы знали в родном мире, мог и в самом деле стать неплохим правителем. Капризным, своевольным, но довольно сносным.
— Сносным, — хмуро повторил за женщиной эльф.
Она неопределенно пожала плечами:
— Теперь это уже не важно, потому что лорд Беэлен, к сожалению, погиб во время ритуала. Он очень успешно руководил Талаасом последний год. По сути, лорд Талаас был вывеской, льстящей многим древним семействам, а все важные решения принимал лорд Беэлен. Это было удобно нам, это было на руку самому лорду Беэлену, использовавшему то, что Талаас очень хочет править. Он, несомненно, будет править, хотя теперь ему придется сложней. Он потерял часть способностей. Безвозвратно.
— Большую часть? — полюбопытствовал Нальяс.
— Самую важную для него, — леди Диала остановилась, повернулась к собеседнику. На ее губах играла удивительно змеиная улыбка, в которой чувствовалось злорадство. — Муж и другие лорды вряд ли рассказали бы вам это, но мне приятно, что вы будете знать.
Эльф показал, что внимательно слушает.
— Талаас утратил родовую магию. Он больше не менталист. Правда, ритуал забрал эту магию у всех нас, но для него этот удар чрезвычайно болезненный.
— Потому что это была семейная особенность? — предположил Нальяс.
— Не только. Во всех остальных направлениях магии бедный лорд Талаас раньше был средним магом. Теперь его с натяжкой можно назвать слабым, — змеиная улыбка женщины стала такой издевательской, что едва не сочилась ядом. — А еще его прокляли Госпожи.
— За то, что отнял артефакт и провел ритуал? — уточнил страж.
— За это его и его соратников, которые помогли ему это сделать, не примут в местах восстановления запала, — чуть понизив голос, ответила леди Диала. Заметив недоумение Нальяса, пояснила: — Только сам-андруны могут подпитать магическую искру драконов. Это нужно делать в определенных местах и с определенной периодичностью. Без этого запал гаснет, а драконы умирают. Талааса и его друзей ждет мучительная смерть после долгой изнуряющей болезни. За предательство, клятвоотступничество, за ритуал. Но это произойдет не скоро. У них есть лет сто-сто пятьдесят.
— Это наказание для него и помощников, но, я так понял, вы говорили о личном проклятии, — нахмурился юноша.
— Вы верно поняли, — кивнула драконица. — Вы знаете, что он захватил императрицу Мадаис.
— Знаю, — подтвердил Нальяс.
— Догадываетесь, как он с ней обошелся, несмотря на запреты сам-андрун.
— Догадываюсь. Но хотел бы знать, где она сейчас.
— Она умерла из-за пепла и ядовитых газов вулкана, образовавшегося на месте горячих источников, — вздохнула леди Диала. — А Талаас проклят умопомрачающей любовью к этой женщине.
— Недостаточное наказание, — зло бросил Нальяс.
Красавица склонила голову набок, окинула его пытливым и немного удивленным взглядом.
— Вы еще не любили, — заключила она. — И не испытывали невзаимности. Вы не понимаете, насколько это мучительно. Это ежеминутная пытка, на которую он обречен до конца своих дней.
Нальяс скептически покачал головой.
— Я всем сердцем желаю вам, чтобы ваши чувства всегда были взаимными, — ласково улыбнулась леди Диала и не стала больше ничего пояснять.
Издалека было слышно, как шумят собравшиеся в огромном шатре. Запахи жареного мяса, специй и хлеба тоже преодолевали большие расстояния и усиливали голод так, что у Нальяса болезненно сжимался желудок.
Эльфу обрадовались поразительно искренне. Амаэль, ужом проскользнув между смутно знакомым по ритуалу драконами, бросилась Нальясу навстречу и расплакалась, обхватив его обеими руками.
— Как вы? — пока эльф отвлекся на девочку, к нему подошел лорд Старенс.
— К счастью, жив, — улыбнулся юноша. — Правда, я это пока не до конца осознал.
— Ничего, это приятное чувство еще придет, — кивнул дракон и жестом пригласил эльфа к столам.
Серьезных бесед в тот вечер избегали. Теперь, когда пути основных отрядов и друзей Талааса окончательно разошлись, драконы отмечали запечатывание потока. Победой никто из них произошедшее не называл.
Нальясу странно было находиться в одном шатре с теми, кто пытался захватить его страну. С теми, чья чужеродная магия превратила Аррос, еще три города и земли вокруг в магическую пустыню. Но в то же время он был связан с ними проведенным ритуалом и, это поражало его до глубины души, чувствовал с драконами необъяснимое почти родственное единение.
— Мне кажется, вы все не можете определить, как вам следует относиться к собравшимся здесь иномирцам, — певучий голос Удьяра вывел Нальяса из задумчивости.
— Это так легко прочитать по моему лицу? — с толикой досады спросил эльф.
— Нет-нет, вы неплохо владеете собой. Внешне вы вполне доброжелательны, — усмехнулся Ворон. — Но на вашем месте я испытывал бы именно такие сомнения.
— И к какому выводу вы бы пришли, будь вы на моем месте?
— Я на вашем месте задумался бы, почему Вороны, наблюдающие за мирами, не остановили драконов до проникновения в этот мир.
— Почему же они этого не сделали? — пристально глядя на собеседника, спросил Нальяс.
— Потому что у миров есть Судьба. И так должно было случиться. В этом мире должны были появиться драконы. Это совершенно точно. Как точно и то, что поток не должен был выходить из-под контроля. Вот этого никто не планировал, — заверил Удьяр.
— Возможно, — покладисто согласился Нальяс. — Но это не ответ на вопрос, как мне к ним относиться.
— Вы так думаете? — улыбнулся Ворон, и жесткие черты его лица показались эльфу привлекательными. — Тогда скажу проще. Вы связаны судьбами, а окраску этой связи вольны выбирать сами. Прислушайтесь, чего в общении с ними больше, разрушительной ненависти или спокойного дружелюбия, и решите.
Удьяр похлопал Нальяса по плечу и отошел. Эльф вздохнул, положил на тарелку еще кусок жареной птицы и, отпив воды из кубка, увидел Амаэль, беседующую с госпожой Зариттой. Сам-андруна что-то рассказывала девочке, и казалось, они прекрасно поладили. Словно подчеркивая это, Удьяр подошел к ним и тоже вступил в беседу.
Птица-письмо прилетела к Нальясу ранним утром и говорила голосом лорда Старенса. Как обращаться с такими посланниками эльф уже знал и пожалел, что не владеет таким эффектным и одновременно практичным волшебством. Записка была короткой. Лорд приглашал Нальяса в большой шатер, говорил, что нужно обсудить несколько важных вопросов и просил не брать с собой девочку. Драконы по-прежнему считали принцессу дочерью Нальяса, и желание разговаривать без нее юношу настораживало.
Как оказалось, не зря.
В том же самом шатре, где праздновали вечером, собрался небольшой совет: сам-андруны, лорды Старенс и Санборн, три Ворона. Леди Диала не присутствовала — с ней Нальяс встретился на улице. Женщина шла пообщаться с Амаэль.
— Думаю, вы не станете возражать, если я сразу перейду к делу, — скупая улыбка лорда Старенса выдавала его нервозность.
Нальяс молча кивнул, показывая, что внимательно слушает.
— В замке на синей звезде лежит артефакт, — медленно ронял слова дракон. — Его должен забрать оттуда настоящий хозяин. Вы, господин Нальяс.
— Почему нельзя его там оставить? — удивился юноша.
— Причин несколько, — ответил вместо дракона Кьярс, средний из Воронов. — Синяя звезда, источник, может через какое-то время накопить силу. Как поведет себя диск в таком поле, никто не предскажет. В этот мир через спонтанные и неконтролируемые порталы попадают разные животные. Не исключено, что сюда попадет и кто-нибудь настолько разумный, что диск подчинит его. Тогда у нас опять возникнет такая же проблема с неконтролируемым потоком.