Страница 25 из 26
В цехах, разговаривая с начальниками и мастерами, Кирилл убедился, что заместитель по безопасности понял их правильно – люди тут были толковые, производство знали и могли делать все, что позволяет оборудование. Но безденежье, отсутствие постоянных заказов, сделали их унылыми, недоверчивыми пессимистами. На вопросы он получал толковые ответы по сути, но ответы эти были без энтузиазма, без продолжения, без развития, которое подразумевали многие из вопросов, а так: спросили – ответил, а дальше, господин начальник, думайте, решайте, вам за это деньги платят. Кирилл ловил себя на мысли, что все эти люди относятся к нему как к мальчику, случайно занесенному на высокую должность и мало что понимающему в жизни. Он слушал о возможностях станков, проблемах. Говорили обо всем мастера отрешенно, не ощущалась их причастность к заводу. Это слышалось в каждой фразе. Не на «нашем заводе», а «на этом заводе», не «наше руководство», а «это руководство».
Кирилл не хотел заниматься пустой трепотней, хвастаться, что заказы теперь польются рекой и зарплаты резко пойдут в гору. Он сообразил, что это уже было сказано тут много раз и было враньем. Понял, что надо скорее начинать дело, иначе последние толковые люди уйдут.
На обратном пути в кабинет в голове его крутилась любимая присказка Ашота: «Сперва надо оценить обстановку, принять решение, а потом отдать боевой приказ».
Ашот каждый раз, когда повторял ее, пояснял Киришке:
– Так написано в уставе! Писали его умные люди, и это годится не только для армии, но и для жизни вообще. Сперва подумай, сообрази, что к чему, а уже потом решай. А когда определил, как быть, то действуй. Быстро и решительно!
Так теперь Кириллу Викторовичу и надлежало действовать. Быстро и решительно. Но главное, решения должны быть правильными, а обстановку он понял, оценил.
С удивлением увидел в кабинете на столе включенный ноутбук и парнишку, который успел протянуть провод из бухгалтерии и теперь настраивал интернет. Зам по безопасности действительно работал быстро и профессионально.
Кирилл поздоровался с компьютерщиком, спросил, какие программы тот поставил, сказал, что еще ему понадобится для работы, взял лист бумаги, ушел в дальний конец кабинета за стол заседаний и стал еще раз записывать план первоочередных дел. Еще вчера вечером он наметил, что и как будет делать, но сейчас, после бесед с главными спецами бывшего завода, хождения по производству, разговоров с начальниками цехов, мастерами, рабочими решил заново написать план действий. Потом, наметив ближайшие задачи, отправился знакомиться в бухгалтерию.
Главная бухгалтерша оказалась худощавой женщиной лет сорока язвительной наружности. Кирилл к таким относился подозрительно. Когда-то одна из сожительниц бати Коляныча имела такую внешность и была редкостной стервой. Одни ее звали Скважиной за занудность и въедливость характера, за то, что всюду влезала, будто вбуривалась, с едкими замечаниями, другие звали Змеиный Окорок за худобу и ядовитый характер. Кирилл перенес было сложившийся с детства образ на эту даму, но тут же одернул себя.
– Вера Ивановна, мы можем поговорить? – улыбнулся он.
Главбух, не отрываясь от компьютера, подняла палец кверху и кивнула, что, наверное, должно было означать: сейчас закончу очень важное дело, чтобы не сбиться, а потом и поговорим.
Минуты через четыре она взглянула на нового начальника производства и спросила:
– О чем?
– Дайте мне, пожалуйста, штатное расписание с реальными зарплатами и список основных фондов.
– Зачем?
Кирилл хотел ответить резко: «Затем!», но сдержался, улыбнулся и ответил:
– Хочу приказ на премию руководству написать, да не знаю, кому сколько. Большим начальникам, наверное, надо побольше, маленьким – поменьше.
Главбухша взглянула на него поверх очков, ядовито улыбнулась и сказала:
– У нас тут нет больших. Тут только лилипуты!
Кирилл сразу отреагировал на фразу, явно переделанную из любимого и часто им повторяемого выражения Баффета, и продолжил его по-баффетовски:
– Вы правы, если нанимать на работу людей ниже себя ростом, то компания скоро превратится в компанию карликов. Но если приглашать людей выше нас – компания будет компанией гигантов.
– Вот-вот, – взгляд Веры Ивановны подобрел, – а тут приходится сотрудничать совсем не с теми, кто нравится и кем можно восхищаться, и это, увы, не гарантирует мне приятное времяпрепровождение. Тут приходится работать с теми, от кого сводит желудок, а, как известно, это плохая идея.
Кирилл расплылся в улыбке от воспроизведенной второй из нескольких любимых им фраз миллиардера:
– Господи, вы сегодня первый человек на заводе, от которого не хочется уходить. Вера Ивановна, я так понимаю, что вы много чего можете сказать про структуру управления. Мы ее будем, скорее всего, полностью менять. Наметки у меня есть, но хотелось бы посоветоваться с вами. Наверняка вы многое можете предложить. Если не возражаете, в конце рабочего дня приходите ко мне в кабинет.
– О! – язвительно произнесла она. – Кирилл Викторович, вы мне льстите, не старовата ли я для вас? – И ехидно пропела: – «И девушек наших зовут в кабинет».
Кирилл покраснел, засмеялся.
– Вера Ивановна, я моложе вас женщин на заводе не видел!
– А девочки-менеджеры по продажам?
– Куда им, старушки, – Кирилл махнул рукой. – Вера Ивановна, не забудьте, пожалуйста, штатное расписание и остальное, – напомнил он и вышел.
К окончанию рабочего дня Кирилл продумал и нарисовал новую структуру завода. В ней было место главного конструктора для Григорьича, заместителя директора (начальника производства) для толкового начальника цеха, который изготавливал ему запчасти. Не забыл он и ни одного из слесарей-ремонтников своей автомастерской. Не было там места для бывших руководителей завода, разваливших его и надеявшихся паразитировать на этом заводе и дальше. Структура казалась Кириллу разумной и экономной. Вера Ивановна кое-что в ней посоветовала подправить, в целом одобрила, и вместе они прикинули возможные зарплаты работников. Получалось, что, сократив кучу бездельников и связав зарплату рабочих с прибылью от продажи продукции, можно было бы увеличить заработки почти наполовину. Не сразу, но если дело пойдет так, как задумано, наметили, чтобы рабочие в бригадах сами определяли, кто им нужен для выполнения задач, а руководители при необходимости только корректировали это и утверждали. Много еще чего они обговорили. Оставалось дождаться приезда генерального директора холдинга и его согласия на эти преобразования.
А до того Кирилл начал налаживать производство наиболее востребованных запасных частей. Тех, которые закупал для своей автомастерской. Сбытовики вовсю искали оптовых покупателей. И это удавалось.
Тимонин удивился, как быстро удалось Кириллу сработаться с лучшими профессионалами на заводе и перепрофилировать производство. Согласовал и утвердил все преобразования. Подсказывал, что делать в первую очередь, помогал решать сложные, не зависящие от производства вопросы. Перевел бывших руководителей подальше от завода, к себе в холдинг, вроде как с повышением. Создал для них управление, работавшее на самоокупаемости. Постепенно они развалили его и, оставшись без денег, разбежались кто куда.
Так у Кирилла начался новый этап жизни. Все закрутилось, завертелось. Полетели уже не часы, а недели, месяцы.
Дипломные работы были сделаны быстро, легко. Защита прошла отлично, и к середине лета он был дипломированным специалистом с законченным экономическим и юридическим университетским образованием, Директором механического завода. Производство к осени опять было переименовано в механический завод.
– Вот ты спрашиваешь: что же у молодого, здорового парня и не было подружек, девиц, женщин? Отвечаю. Были. Но ко всем он относился… как бы это сказать, чтобы правильно выразить суть. Вот! Потребительски. Именно потребительски. Началось это давным-давно. Во времена детства, когда Коляныч, а потом Малолетка меняли этих самых придорожных красавиц, готовых за бутылку стать и матерью и кем угодно. Были среди них разные. И судьба у каждой была своя, но сути это не меняло. Отношение сложилось тогда и продолжало быть. Коляныч давно изменился, бросил пить, Малолетка стал совсем не малолеткой, но, глядя на любую женщину, Киришка видел в них далеко не самое лучшее.