Страница 24 из 26
– Кирилл, а ты где живешь?
– В бывшей «пожарке», в мансарде. Да вы наверняка знаете, где это. Там сейчас казино на двух этажах. Туда полгорода балбесов ходят деньги выигрывать. А я над ними, в мансарде обитаю, – ответил Киришка.
– В «пожарке»? – удивился Владислав Кузьмич. – Забавно. Странные пируэты выделывает жизнь. Когда-то я хорошо знал этот дом. Там до революции жили предки моей жены.
Он помолчал, вздохнул, перекрестился и добавил:
– Царствие тебе небесное, моя первая любовь.
Потом как будто застеснялся сказанного, должно быть, вырвавшегося непроизвольно и распрощался.
Кирилл не стал распространяться, что он хозяин этого старинного дома. Пожелал своему новому боссу удачно съездить, и они расстались.
Утром на механическом заводе провели планерку. В старом обшарпанном актовом зале, не убиравшемся, наверное, со времен социализма, собрали всех руководителей от директора до мастера. Приехавший первый заместитель генерального директора холдинга зачитал приказ о преобразовании завода в механическое производство холдинга, представил Кирилла, пожелал успехов и уехал. Кирилл кратко рассказал, чем будет заниматься завод, названный со вчерашнего дня механическим производством и завершил планерку.
У нынешних подчиненных Кирилла, бывших руководителей завода, который они хотели обанкротить, этот приказ вызвал шок. Они, сидя за столом на сцене зала, одновременно краснели, бледнели и соображали, что будет с ними, почему глава холдинга ничего не сообщил о переменах, почему назначил над ними какого-то пацана. В мыслях своих они злорадно подумывали, что этот новый начальник, должно быть, чей-то сынок, завалит дело месяца за два, его выкинут так же быстро, как назначили, а они, опытные боссы, останутся, и вернется все на круги своя. Остальных работников обрадовало, что закрывать завод не будут, что их, скорее всего, на улицу не выкинут, а там, кто знает, может быть, заказы пойдут и заработки увеличатся.
Кирилл после планерки подошел к теперь уже бывшему директору завода и спросил, где ему расположиться.
Тот пожал руку Кирилла своей твердой, будто железной рукой и сказал:
– Мне вчера вечером, уже ночью Владислав Кузьмич позвонил, предупредил про тебя, так что я с утра пораньше подготовил кабинет. Чего не будет хватать, скажешь, сделаем. Владислав про тебя рассказал, так что я кое-чего знаю. Я тут, на заводе, сам недавно. Меня Кузьмич поставил приглядеть за этими, – он кивнул в сторону топ-менеджеров завода, стоявших чуть поодаль и обсуждавших свалившуюся на них новость про реорганизацию завода, – чтобы не разворовали и не продали остатки оборудования. Вообще-то я буду твоим замом по безопасности, так Владислав Кузьмич мне сказал. А пока был им назначен исполнять обязанности директора. Так сказать и. о. Слава богу, теперь это твои проблемы. Мне с этим тяжко было. Не мое! Я спец по безопасности, а не по экономике и не по железкам.
Пока они шли к кабинету, заместитель по безопасности рассказал Кириллу, что знаком с главой холдинга давно, что работал раньше в одной серьезной конторе, дослужился до подполковника, потом ушел в отставку и начал работать, как он через раз говорил, с Кузьмичом. Было видно, что Владислава Кузьмича он серьезно уважает и помогает ему не столько за деньги, а по душе.
Кабинет был просторным, с традиционным большим письменным столом, приставным столиком, длинным столом и стульями вокруг него для заседаний. Был в кабинете телевизор, шкафы с кубками и призами, когда-то полученными заводскими спортсменами. На стене висел пожелтевший большой план территории завода и цехов. На полу лежал старый ковер. Всякие канцелярские прибамбасы вроде ручек, часов, коробочек для скрепок, календарей, еженедельников, деревянных полированных лотков для деловых бумаг занимали большую часть стола, А вот компьютера не было. Кирилл спросил про него. Узнал, что на заводе компьютер есть только в бухгалтерии. Удивился. Обрадовался, что интернет в бухгалтерии есть.
Потом он долго говорил с Николаем Петровичем, так звали зама по безопасности, о кадрах. О бывшем руководстве завода, начальниках цехов, мастерах. Получал обстоятельные, толковые характеристики на каждого. Когда Николай говорил о бывших руководителях завода, чувствовалось пренебрежение и неуважение. Про главную бухгалтершу сказал кратко:
– Про нее я пока не понял.
О начальниках цехов и мастерах отозвался с уважением. Сказал, что люди толковые, но затюканы безденежьем и этими самыми топ-менеджерами, боятся подавать инициативу, потому что она, как известно, наказуема.
Кирилл почувствовал, что хотя бы один помощник на заводе у него есть.
Потом он попросил секретаршу пригласить бывшего директора. Теперь он временно значился экономическим директором. Потом по очереди других руководителей.
Больше всего согреть душу может кружка холодного пива.
Так что ты, дружок, принеси еще кружечку. А лучше, чтобы потом не мельтешить, две.
…Благодарствую. Когда-то, когда я служил в армии, у нас в полку, наблюдая за спортивными занятиями, старый служака подполковник Синякин говаривал: «Подход к снаряду – отлично, упражнение – два, отход от снаряда – отлично. В среднем – хорошо!» При этом физиономия его изображала нечто среднее между ехиднейшим сарказмом и презрением, граничащим с отвращением.
Примерно так происходили в этот первый рабочий день разговоры у заместителя генерального директора холдинга, начальника механического производства Кирилла Викторовича Найденова, нашего Киришки, с этими самыми руководителями.
Первым в кабинет вошел симпатичный смуглый мужчина с карими глазами, среднего роста, средней комплекции и среднего возраста. Так уж у него получалось, что все было среднее. Был вошедший улыбчив и по виду простодушен, даже чуть наивен. В другой раз Кирилл в эту наивность мог бы поверить, но он кое-что знал о вошедшем господине и не поддался первому впечатлению.
Напряг Кирилла и журнал, который нынешний экономический директор как бы между прочим держал в руке. «Деловой руководитель» было написано на блестящей обложке. Однако он встал, вышел из-за стола, с улыбкой подошел к бывшему директору, пожал руку и предложил сесть. Начал разговор про завод, про кадры, про его взгляды на производство. И был поражен некомпетентностью. Неспособностью формулировать мысли, да что там говорить, мыслей-то никаких не было.
Бывший директор был на редкость косноязычен. Сформулировать толком ничего не мог. Не знаю, врут или нет, но говорят, будто Петр I когда-то издал указ, чтобы бояре в Думе говорили по ненаписанному, «дабы дурь каждого видна была». Вот уж точно! Дурь была видна. Поняв все о бывшем директоре, Кирилл свернул разговор, пожал тому руку и улыбнулся на прощание.
После бывшего директора в кабинет заходили руководители рангом пониже, после них различные менеджеры. Заходили, пафосно произносили заготовленный заранее короткий монолог с пожеланиями успехов, но дальше, увы, ни на один вопрос внятно ответить не могли. Несли какую-то белиберду про мотивацию работы на предприятии, преданность фирме, про идеалы фирмы, смену брэндов и девизов, другую чепуху, о которой, наверное, начитались во второсортных книжках западных умников. Когда Кириллу надоедало слушать бессвязную чушь, он спрашивал, знают ли они, кто такой профессор Имаи, читали ли Баффета, что такое система кайдзен и что такое гембакайдзен, в чем суть системы управления качеством или какие технологии продаж, на их взгляд, предпочтительнее на этом производстве. Тогда возникало молчание.
«Откуда они взялись, эти пустышки? Ни собственных идей нет, ни чужие умные мысли не обременили посещением их мозг, ― думал Киришка, ― как случилось, что эти люди руководили заводом, разоряли его, и никто не остановил, не прекратил уничтожение предприятия. Неужели не нашлось никого, кто бы одернул их, прекратил надругательство над рабочими, еле сводящими концы с концами, спивающимися от безденежья и безысходности».
Для себя Кирилл решил, что всех этих деятелей надо гнать, но вначале надо подобрать замену, если она, конечно, нужна, и получить поддержку Владислава Кузьмича. Для этого надо пересмотреть нынешнюю структуру предприятия. Откорректировать, а если понадобится, то создать новую, с меньшим числом управленцев. Поэтому, выслушав всех руководителей, тактично и уважительно попрощавшись с каждым, он отправился осматривать уже в новом качестве реальное производство. Говорить с теми, кто занимается производством на деле.