Новая эпоха. Аур

Но, как оказалось, так думали далеко не все.

— Аур! Что ты творишь?! Зачем?!

Поднявшийся на занятый чернокнижником холм маг в обычно белоснежной, но сейчас заляпанной грязью мантии набросился на брата, словно порвавшая цепь сторожевая собака.

— Что — зачем?

Аур обернулся с искренним недоумением на лице.

— Ты убил их! Продал демонам души сотен беззащитных людей! Зачем, Аур?!

— Я не понимаю тебя, брат. Наша армия победила, не пролив ни единой капли крови. Да, ради этого пришлось пожертвовать тысячей душ, но они принадлежали врагам. Тем, кто снабжал армию имперцев, когда они вырезали наши пограничные сёла. Я просто свершил правосудие, попутно подарив нам победу.

Спокойный, менторский тон, с которым Аур обращался к брату, вывел последнего из себя. Как истинно светлый маг, как последователь бога солнца, он не мог закрывать глаза на темномагические ритуалы, требующие душ. Если бы он знал этим утром, за каким сырьем Аур отправился в осаждённый город, то ни за что не дал бы своего согласия. Но ритуал свершился, и теперь демоны прямо сейчас выполняют контракт, убивая людей… Врагов, но всё-таки людей.

— Тебе приказано сдаться, Аур. Тебя… тебя казнят за твои деяния.

— Меня? Принёсшего нашей родине победу?

Аур не мог поверить, что его брат вот так просто сообщает эту новость.

— Магам запрещено даже изучать души! А ты принёс их в жертву, скормил демонам! Ты сам уподобился демону! Отдай посох, Аур, и отправься на суд господа добровольно!

Неверие и шок в глазах чернокнижника медленно сменялся хладнокровной злобой. С каждой секундой он всё чётче понимал, что был предан родным братом, направившим на него церковный жезл.

Всю жизнь, сколько Аур себя помнил, ему вменяли, что тёмная магия хоть и сильна, но опасна. Что есть области, которых господь запрещает касаться. «Но если они запретны, то зачем он вообще дал людям такую возможность? Не ложь ли это тех, кто боится великой силы?» — так он думал тогда. И с годами, изучая разрешённые тёмные заклинания и ритуалы, его уверенность в неприемлемости ограничений крепла, а вера в того творца, которому поклонялась церковь, становилась слабее. Не могло столь лицемерное существо создать человека и весь окружающий мир. Просто не могло.

Неясно, в какой момент Аур перешёл черту: после первого запретного ритуала, проведённого в тайне, или в момент, когда он решился его провести. Но с тех пор он скрывал свою истинную силу и знания, решившись продемонстрировать их лишь после того, как сам главнокомандующий дал добро на любые действия, способные перевернуть ход войны. Он пообещал закрыть глаза на запретный ритуал — и закрыл. Обо всех остальных же в их договоре не было и слова…

— Мне жаль, брат. — Аур вытянул посох перед собой — и ударил им о каменистую почву. В ту же секунду из-под земли вырвались кости, опутавшие светлого мага и сломавшие ему кисть, в которой тот удерживал упавший на землю жезл. — Я верил, я надеялся на то, что люди не настолько глупы. Что хотя бы тебе я могу верить. Твоё положение преемника главы церкви могло позволить нам изменить этот мир к лучшему, стереть все глупые законы, искоренить веру в лживого и лицемерного бога. Но я ошибался…

— Это святотатство, Аур. То, что ты говоришь…

— Я ненавижу того, кого вы считаете творцом. Этот ничтожный кусок грязи всесилен? Что ж, пусть тогда покарает меня! — Аур раскинул руки в стороны, но его посох остался стоять на земле. — Где же он? Может, он считает, что в этом нет смысла? Что я не представляю для него угрозы?

Боль в глазах брата Аура сменилась ужасом, когда армия демонов и нежити развернулась, устремившись прямо к войскам королевств.

— Аур! Нет! Ты не можешь! Это предательство!

— Вовремя предать — значит предвидеть. Я не смог предвидеть того, что от меня отвернётся даже родной брат, но отомстить… Показать и доказать, чем является твой никчёмный божок на самом деле, я могу. Смотри и наслаждайся, брат. Моя армия не тронет тебя, а через сутки ты вновь сможешь пользоваться магией. Меня же… Если тебе повезёт, то меня ты больше не увидишь.

— Аур! Стой! Нет! Прошу…!

Но крики и мольбы отчаянно вырывающегося из пут брата Ауром были проигнорированы. Он, не обращая внимания на текущие по щекам слёзы, — последние в этой жизни, — уходил всё дальше и дальше, будучи преисполненным отвращения.

На людей, на мир, на брата, на самого себя.

***

Всего секунда понадобилась воспоминаниям, чтобы пронестись перед глазами и освежить покрывшуюся непроницаемой серой коркой память. Аур не любил этого отрезка своей жизни. Не ненавидел, не жаждал изменить — просто не желал об этом помнить. Не в его силах изменить эгоистичную природу людей, смотрящих на всё вокруг под каким-то своим углом. Ведь перед тем, как изменить кого-то другого, нужно изменить себя, а это чернокнижник уже давно считал невозможным. Слишком многое он пережил, чтобы сформировать своё видение мира. Отказаться от этого опыта значит предать своё прошлое, чего ни один человек в здравом уме делать не захочет…

Всё вокруг грохотало и взрывалось, утопая в криках ужаса и боли. Одно из зданий маги удержать не смогли, и тысячетонная громада рухнула на дорогу, похоронив под собой людей и машины. Соседние высотки устояли — видимо, не всякое сотрясение было способно обрушить жилища двадцать второго века на землю, и диверсию террористы рассчитали весьма точно. Что до участка дороги, на котором вокруг бронетранспортёров столпилось несколько сотен людей, то на нём было вполне безопасно. Дождь из бетона, стекла и железа закончился, и лишь обширные разрушения, трупы и стелющаяся над асфальтом пыль свидетельствовали о произошедшем. Ну и крики перепуганных людей, многие из которых потеряли кого-то в давке, а теперь безуспешно пытались их отыскать.

Не декорациями, но духом случившееся напоминало Ауру о его первом по-настоящему массовом жертвоприношении. Убийство само по себе воспринималось им как нечто совершенно обычное, но связанные события… Чернокнижник мотнул головой и ущипнул себя за запястье, приходя в чувство.

Смерть, разлитая в воздухе, напомнила ему о том, чего он ещё не сделал.

Изобразить из себя морально разбитого подростка, забившегося в угол и усевшегося прямо на покрытый мелким каменным крошевом асфальт Ауру было несложно. Дальше дело было за малым: по памяти сформировать заклинание-активатор, которое в текущих условиях заметить было почти невозможно, и запустить один из множества темномагических ритуалов-без-хозяина, чар, действующих по строгому алгоритму, вложенному в активатор. Повинуясь этим правилам, ритуал концентрировал всю свободную энергию смерти в одном месте, формировал требуемый объект, в данном случае являющийся сердцем алтаря, а после ожидал, пока определённом радиусе не будет сформирована портальная метка, куда и перенесётся артефакт. Ауру далеко ходить было не надо, так что он, запустив ритуал, поднялся на ноги и затрусил в сторону академии, стараясь не упустить из виду момент создания сердца. Его, до активации метки, можно было с лёгкостью перехватить, чего маг совершенно не желал. Не так уж и часто в целом районе отключается электричество, а после начинается натуральная бойня. Убивать ради энергии в том случае, если был или будет шанс получить её просто так? Аур, при всей его испорченности, таким не занимался. Правило о рациональном использовании доступных ресурсов ему было не чуждо…

Спустя несколько минут чернокнижник, убедившись, что за ним никто и ничто не наблюдает, встроил метку в самый обычный валун, ничем не отличающийся от своих серых собратьев. Всплеск энергии в месте открытия портала — и вот уже драгоценный, напитанный жизнями сотен людей кристалл оказался помещён во временное хранилище, после чего — надёжно экранирован. С этого момента в нём невозможно было случайно ощутить хоть какую-то магию, а специально изучать весь мусор маги вряд ли будут.

Забросив камень на козырёк в ближайшей подворотне, Аур ещё раз проверил окружающую местность на предмет наблюдения и продолжил свой путь. В охраняемое заведение темномагический артефакт нести было безрассудно, а на крыше его вряд ли кто-то найдет. Кому, в конце-то концов, может понадобиться кривой камень? Зато в день, когда ему потребуется источник дополнительных сил, Аур будет знать, где таковой добыть.