Страница 9 из 90
Забавно.
Впрочем, для жертв у неё тоже было место, чего только стоила одна Дзюнко Фурута – 44 дня, фактически, в плену, и смерть в результате сожжения. Избиения, изнасилования и унизительные пытки.
Иногда эта доска нагоняла на неё тоску. Она ведь являлась таким же мешком с мясом и костями, правда? Нет гарантии, что Скарлетт через время не окажется на чьей-нибудь похожей доске в роли зверско убитой жертвы с вырезанными внутренностями.
Человеческое тело до смешного несовершенно.
С одной стороны, смерть – естественный
(«нелепый»)
процесс, более чем. Бояться здесь нечего. Вот только был нюанс: с этой мыслью ей никак не удавалось смириться; в тяжёлые периоды жизни она разъедала изнутри подобно сере.
Теперь, стоя здесь, Гилл приходит к выводу, что знакомство с Баркером увеличило её шансы оказаться мёртвой.
Да, для неё он был прозрачен, ведь оказался таким же.
Почему он выбрал именно её?
Скарлетт синициировала знакомство, но Ричард сам открылся ей с абсолютно иной, невидимой для многих
(«всех»)
стороны. В нём похоронена тайна, и Скарлетт намерена провести эксгумацию.
Набрасывает брезент на доску и заводит руки за голову, замком сцепляя пальцы. Поднимает взгляд вверх.
Его игра кончилась бы плохо. Как? Что бы он с ней сделал? Наиболее вероятное, самое примитивное – убийство. То, что Баркер набросился на неё с такой уверенностью, может означать только одно: это – не впервой.
Кем были его прошлые жертвы?
Не имеет веса. Значимость лишь в том, кем станет следующая.
Сколько времени она проводит в раздумьях?
На часах – 8:46, когда Скарлетт наконец выходит из своей комнаты. У неё нет плана, зато есть импульс.
Сбегая вниз, в домашней одежде Гилл направляется в кухню. Не хочется видеть никого.
Из зоны комфорта её вытащил не только голод.
Готовка – не то, в чём она была хороша. Зачем, если вокруг снуют люди, способные сделать это за тебя? Тем не менее, через пару минут она уже держала в руках сковороду с поджаренным белком. Скарлетт добавляет его в тортилью с ветчиной и фетой, затем складывает её пополам и облизывается, бросая на тарелку.
В микроволновку.
У рукколы – вкус травы с газона, поэтому девушка отклоняется от классического рецепта, кладя чернику вместо неё.
— Какая жалость, – бормочет она себе под нос, сгрызая ногтевую пластину большого пальца. Зубы отрывают слишком много, ведь Гилл морщится от боли, затем наблюдая, как под сломанным ногтем проступает кровь.
Когда микроволновая печь пищит, Скарлетт, прикусывая нижнюю губу, забирает готовую кесадилью и с тарелкой в руках отправляется на поиски домработницы.
Скоро придётся разыгрывать ещё один спектакль. Слишком много. Под угрозой эмоционального выгорания.
— И где ты, чёрт возьми, потерялась? – вскидывая голову вверх, Гилл поднимается по лестнице на второй этаж – в комнату, выделенную для Роксаны.
Лениво откусывает, чувствуя, как черника лопается во рту.
Обходит ряд старинных шкафов,
(«их давно уже пора выбросить»)
раздражающих её диванов, рукой задевая стены и оглядываясь. Она идёт на звук, ведь слышит какое-то движение в конце этажа.
— Рокса-ана, – с набитым ртом протягивает Скарлетт. — О. Вот ты где.
Женщина в униформе подскакивает на месте – с щёткой в руке она сметает пыль с бесцветного бюста. Вид у неё достаточно встревоженный. Нервничает.
Какая же она, сука, бесячая; хоть бы слово сказала.
— Мы можем поговорить? – спрашивает та спокойно. Прожевав оставшуюся во рту пищу, Гилл выдыхает, ожидая хоть какого-нибудь ответа.
Кивок.
— Пойдём, – указывает в сторону лестницы. В волосах Роксаны – длинная заколка с острым концом, приводящая Скарлетт в восторг. — Видишь ли, – начала она, размеренно шагая по красному ковру. — Я иногда бываю вспыльчивой.
Женщина внимательно слушает, опуская взгляд вниз, как провинившийся ребёнок.
— Прошу, скажи что-нибудь, твоё молчание меня убивает, – наморщила нос девушка, почти что хныча. С притязательностью Гилл кладёт руку на её плечо и растягивает губы в странноватой ухмылке. — Мне очень жаль, что так вышло, – заправляет прядь волос за ухо, когда голос начинает источать грусть. — У меня выдался плохой день, поэтому я сорвалась на тебе, – вздыхает. — Ты не очень злишься?
Домработница мотает головой, а Скарлетт успокаивающе поглаживает её по руке. Вот-вот растает.
— Нет, конечно, я всё понимаю, – протараторила Роксана. Забавно: чего только не стерпит, чтоб удержаться на хорошо оплачиваемой работе.
— Прости, правда, – с какой-то тоской проговаривает Гилл, останавливаясь возле крутых ступеней. — Не хотела, чтоб так вышло.
Женщина энергично кивает, вызывая всё большее омерзение.
— Вот и славно, – девушка расплывается в улыбке, а затем снова тянется к уху. — Ой, – проронила Скарлетт, когда с неё слетела серёжка.
— Я подниму, – женщина в ту же секунду бросается на помощь.
Стоит ей только наклониться за украшением – Гилл с силой сталкивает её с лестницы.
Грохот.
С застывшим на лице восторгом девушка наблюдает, как она скатывается вниз, головой ударяясь об каменные ступени; тело принимает неестественную позу, а сама Роксана даже пискнуть не успевает, как приземляется возле огромного полуметрового вазона.
Молчит.
Скарлетт, высоко поднимая подбородок, подбирает серьгу и лениво перешагивает, продолжая держать керамическую тарелку. Опускает глаза и взрывается смехом.
Под головой бывшей домработницы расплывается лужа крови.
— Даже так, – истерически смеётся Гилл, опускаясь на колени рядом с трупом. Из лба Роксаны торчит золотистая заколка – та самая, тонкая остроконечная.
Голова пробита.
— В принципе, тебя можно было просто уволить.
Скарлетт не может перестать смеяться, когда поднимается на ноги, лишь прикрывает рот ладонью.
И всё-таки, смерть до ужаса нелепа.
— Ладно, – вздыхает девушка, доедая кесадилью, крошки которой падают в тарелку. — Полежи пока здесь, я позову кого-нибудь, – последний раз обводит тело радостным взглядом. Мертва.
Немного жаль.
Пироги с вишней у неё получались классные.
Комментарий к III: НЕВЕЖЕСТВО
кс-кс-кс где мой фидбэк
========== IV: РАСФОКУС ==========
Утром мудренее и светлее голова.
Особенно в том случае, когда в твоём доме всю ночь напролёт шныряли полицейские и судмедэксперты с детективами.
Уснуть Скарлетт удалось всего лишь на два часа, да и, к тому же, максимально неудачно, ведь вследствие голова буквально раскалывалась. Вид у девушки однозначно не самый лучший: под глазами залегли тёмные круги, кое-как скрытые косметикой, само лицо слегка опухло.
Наверняка, с виду Гилл совершенно подавлена, так как даже Марго, в повседневности холодная и не интересующаяся чужими проблемами, попыталась поднять ей настроение. Оно, на самом-то деле, выше среднего, но приходится корчить из себя страдалицу, чтоб не вызывать подозрений.
— Жуть, ты такая бледная, – сочувственно произносит Блэр, протягивая ей бутылку с минералкой. Скарлетт устало кивает, беря воду.
— Ещё бы, – бурчит Марго, листая толстый справочник. — Если бы у меня прислуга со ступеней насмерть навернулась, я бы не то, что бледная была, вы бы на учёбе меня вообще не увидели. Неделю в лучшем случае.
— Марго! – возникает девушка, направляя взгляд на Скарлетт, что уставилась в монитор ноутбука. — Можешь хоть раз со своим пессимизмом не лезть? И без тебя плохо.
— Слушайте, – Гилл резко захлопывает крышку. — Не нойте обе. У меня эти ваши межклановые войны уже вот тут сидят, – указывает на горло. — Достаточно. Да, это опыт не из приятных, но вы говорите о нём так, как обычно говорят о катастрофах вселенского масштаба.