КРОВЬ СО ЛЬДОМ

Премерзко, множественно отвратительно, но ей верят: некоторые бросают заинтересованные взгляды, некоторые – полные сочувствия. Блэр, до одури мягкосердечная, предпринимает попытки поднять ей настроение; Марго, питавшая не самые тёплые чувства к пропавшей Брен, молчит, изредка похлопывая Скарлетт по плечу.

Ей смешно. Истерически.

Наверное, если бы у неё имелась совесть, сейчас бы она ощущала себя липкой, с головой погружённой в грязь, но – к счастью или к сожалению – этим качеством она не обладала, и именно поэтому испускала немые смешки, не меняясь в лице. Скарлетт смеётся с глупости, всеобщей слепоты, из-за которой никто не способен уличить её в обмане.

(«почти»)

А, может, глупа именно она.

Гилл держится за свою роль так крепко, что вскоре начинает понимать: печаль внешняя просачивается внутрь, отравляя сознание. Нужно отвлечься.

Скарлетт говорит, что хочет побыть наедине, но Итан – последний человек, который стал бы её слушать. Четырнадцать дней общения с ним. Этот парень не понимал намёков: ни тонких, ни кричащих, ни даже прямой речи – он, похоже, не знал, что «нет» значит «нет», а не «я выёбываюсь и хочу, чтоб ты меня добился». Но ей нельзя его отталкивать: Гилл собирается оправдать доверие Рика и расположить к себе, ведь она уже почти запустила в него когти; всего пару штрихов и он в её руках, окончательно и бесповоротно.

Пускай думает, что они играют по его правилам. Пока что.

Скарлетт умело скрывает омерзение и подкатывающую к горлу тошноту, кривя губы в фальшивой улыбке, ещё и умудряясь выдавать нечто схожее с флиртом.

Ей хочется блевать, но целеустремлённость стала её характерной чертой, и для того, чтоб снова пустить чужую кровь, она готова переступать через себя сотни раз.

В общем-то, рвотные позывы возвращаются вместе с ним. Какая неожиданность: этот парень входил в число третьекурсников актёрского колледжа. Из её горла рвётся протяжное «Блять», стоит ему только приблизиться.

Гилл надеется на то, что Баркер пробьёт этому идиоту сонную артерию.

По проишествию получаса, не разрушая целостности образа, Скарлетт ловит себя на мысли о Ричарде и о том, как было бы здорово, окажись он где-то рядом, но, как и ожидалось, приходить раньше третьей пары – не его конёк. Рик появляется в её поле зрения, когда терпение начинает подрываться.

Гилл, продолжая слушать бредятину Итана, держит в руке бумажный стакан с обжигающим её кожу кофе. Синие глаза следят за Баркером и его спутницей внимательно: белобрысая девчонка усиленно привлекает его внимание. Аж из штанов, наверное, выпрыгивает, так сильно хочет понравиться. Рик поддерживает беседу, хоть и не особо активно, зато без всякой враждебности. Показательно.

Собственнические чувства играют яркими красками.

Её о чём-то спрашивают, а она, как обычно, пропускает мимо ушей, отвлекаясь на рой обрывочных мыслей. Тёплый ветер играет с собранными в высокий хвост волосами, пока Скарлетт поправляет ткань чёрного платья, мимолётно осматривая короткие ногти, что покрыты бесцветным лаком. В последнее время ужасная привычка их грызть только укрепляется.

Гилл ловит на себе его взгляд и гадко осклабляется, всем своим видом говоря: «Я иду ради тебя на такие жертвы, а ты позволяешь себе меня игнорировать?» Глупо рассчитывать на его чувство вины. Он не сводит с неё глаз.

Скарлетт театрально вздыхает, сидя на скамье возле сквера. Она скучающе подпирает голову рукой, затем поворачивая её в сторону Итана, что в очередной раз выдаёт неуместные, в худшем смысле пошлые шутки. Она находит противным в нём абсолютно всё, но не позволяет себе никаких отклонений от сценария.

Она вновь ныряет в пучину мыслей, но то, что вырывает из неё, заставляет вздрогнуть: на её колене, на голой белоснежной коже – чужая рука.

Ярость застилает взор ярко-красным.

Гилл, выдыхая огонь, прогоняет воздух через плавящиеся лёгкие, пытаясь не терять самообладания.

Нет, с Баркера хватит.

Натягивая на искажённое эмоциями лицо зажатую улыбку, Скарлетт берётся за стакан с кипятком, что источает пар. Она неспешно снимает с него крышку, добавляя в усмешку подобие искренности, кивает, а после, когда ладонь тянется выше, под платье, выплёскивает кофе прямо на неё.

Со сдавленным визгом Итан резко одёргивает руку.

Он начинает трясти ею, как в припадке, а Гилл тихо смеётся, прикрывая рот рукой. Удовлетворение сладко плещется в желудке, когда парень бросает на неё злобный взгляд. Скарлетт подавляет улыбку и, изображая невинность, спрашивает:

— Салфетку дать?

Зубы Итана наверняка уже сжались от злобы. Он не отвечает, лишь разворачивается и направляется в противоположную сторону, удаляясь от корпуса. Скарлетт же, чувствуя привкус триумфа на языке, вытирает остывшие тёмно-коричневые капли, брызнувшие на её ногу, и бросает пустой стакан в урну, затем подхватывая полупустой рюкзак.

Баркера распирает от гордости.

Она идёт к нему вальяжно, складывая руки на груди. На свою подружку он больше не смотрит.

— Что за фильм?

Ричард сияет. Он вынимает руки из карманов чёрных брюк, звеня тяжёлыми цепями; вскидывает голову кверху, прикусывая нижнюю губу.

— Чёрт, я знаю, подожди, – выдыхает. — Не помню названия… Мне нужна подсказка, – смотрит на неё вопросительно, игнорируя присутствие постороннего человека.

— Могу назвать только год, – криво ухмыляется, пожимая плечами. — 1933-й.

— Секунду, – вынимает телефон.

— Э! – вскрикнула Гилл, его выхватывая. — Нет!

— Что происходит? – недовольно отзывается незнакомка, претенциозно смотря на Рика.

— Да тише ты, – резко затыкает её. — Я знаю этот фильм. Там, где отец заставлял дочь спать с его клиентами?

Скарлетт победоносно поджимает губы внутрь, скрывая рвущуюся наружу улыбку.

— Мне это ни о чём не говорит. Название?..

— Бля-ять, – стонет тот. — Не помню. Пощади.

— Начинается на «м».

Рик подскакивает:

— «Мордашка»! – воскликнул он, щёлкнув пальцами.

Гилл хлопает, смеясь.

— Да, молодец.

— Эй! – взбунтовалась незнакомка. — Вас ничего не смущает, нет?

На лице Скарлетт прорисовываются очертания слабой улыбки, когда её взгляд падает на девушку:

— Perso

Недоумение прорезается в зрачках серых глаз. Кажется, французский Гилл учила для того, чтоб выёбываться им перед теми, кто его не знает.

— Je ne pense pas qu’elle parle français, – лениво протягивает Рик, наблюдая за её реакцией.

Он выбивает её из колеи, но всего на миг, хотя и его достаточно для того, чтоб она успела разозлиться. Гилл гордо поднимает подбородок:

— Ich denke nicht was sprichst du deutsch.

— Warum? – Ричард прыснул. — Ich spreche. Und ganz gut.

— Так, – возмутилась Скарлетт. — И сколько языков ты ещё знаешь, полиглот?

Баркер пересчитывает на пальцах:

— Французский, испанский, немецкий, и… немножко португальский. А что?

— Да, да, – вклинилась девушка. — Я подожду, пока вы там наговоритесь, да, конечно. Почему бы, блять, и нет.

— Прости, – хихикнула Гилл, излучая дружелюбие. — Я сказала, что у тебя классная помада. Откуда?

От комплимента сердце собеседницы начинает оттаивать:

— Это «Мак».

— Ага, – Скарлетт перекатывает на губах «Том Форд» оттенка «Чёрный георгин». — Рик? – глянула на него та. — Может, представишь нас, нет?

Ричард закатывает глаза.

— Скарлетт, это – Акация, – он достаёт сигарету. — Акация, это, соответственно – Скарлетт. Не знаю, почему этот обычай до сих пор существует, у вас, вроде, рты есть, могли и сами познакомиться.

— Можешь называть меня просто Кей, – Акация повела плечом.

— Буду знать, – Гилл улыбается.