Long Shot

На счет самоконтроля я немного преувеличила, но сейчас не приходилось выбирать слова.

– Где он? – после продолжительной паузы произнес Аларик.

Облегченно вздохнув, я повела всех в подвал.

***

Деймон лежал в той же позе, в которой я его оставила. Транквилизатор действовал, и мне даже показалось, что действовал чересчур хорошо. В отключке вампир провел больше часа, и до сих пор не подавал никаких признаков жизни. Все внутри меня переворачивалось при взгляде на это бледное лицо. Но его сердце билось – пусть медленно, раз в пять минут, но билось, а это значило, что он все еще жив. Если это слово, конечно, применимо к вампиру.

На остальных вид измазанного кровью подвала произвел куда большее впечатление, нежели Деймон, валяющийся на полу без сознания. Неужели, они так и не поняли, что речь не о банальном похмелье идет – о яде, смертельном яде, черт возьми!

Я нагнулась к Деймону и отбросила прикрывающую его спину рубашку. Взглядам присутствующих открылась ужасающая картина – разлагающаяся, покрытая огромными язвами кожа. Область поражения росла: еще час назад рана была значительно меньше.

Мой тихий всхлип утонул в громком нецензурном ругательстве Аларика. Джереми шумно втянул воздух, Кэролайн вскрикнула. Когда со стороны Бонни не последовало реакции, я повернулась к ней с немым вопросом в глазах.

По ее щеке катилась слеза, но выражение лица было подобно железной маске.

– Это он сделал? – ткнула она пальцем в Деймона.

Я непонимающе мотнула головой.

– Он сделал из тебя вампира?

– Какое это имеет значение сейчас? – раздраженно ответила я вопросом на вопрос.

– Просто ответь, – сухо произнесла Бонни.

– Да, но…

– Пусть тогда сгнивает! Он это заслужил! – злобно выплюнула она и прежде, чем я сумела осознать сказанное, развернулась и бросилась прочь из подвала.

Когда я поняла, что Бонни добровольно подписала Деймону смертный приговор только из-за того, что он превратил меня в вампира, что-то во мне щелкнуло. Я метнулась следом, перехватив ведьму прямо у порога. Кэролайн уже была рядом, готовая в любой момент оттащить меня от Бонни. Рик с Джереми бежали следом. Господи, неужели они действительно думают, что я способна навредить Бонни?

– Отпусти меня! – прорычала Беннет, вырывая руку. В голове тут же разлилась расплавленная лава, причиняя неимоверную боль. Я упала на колени, руками сжимая виски. Сквозь пелену боли до меня донеслись крики – именно Бонни пришлось оттаскивать от меня, а не наоборот.

Тяжело дыша, я попыталась восстановить себя после этого чудовищного испытания. Никогда не задумывалась, как это, должно быть, больно. Она ведь не раз проделывала подобное с Деймоном…

Представьте, что невидимые тиски сжимают голову, и давят, давят, давят, превращая ваши мозги в фарш. Представили? А теперь обдайте все это кипящим маслом – и будет самое оно.

Бонни, определенно, только что подняла планку моих представлений о физической боли.

Меня все еще пошатывало, но благодаря волевому усилию, я поднялась на ноги. Беннет ревела в голос, вцепившись в плечо Джереми.

Я присела рядом с ними и жестом попросила брата отойти. Кэр отчаянно мотала головой, призывая не трогать сейчас нашу общую подругу. Но я знала, что подобного случая больше не представится. Бонни либо примет меня, либо нет. И только сейчас у меня была возможность повлиять на ее решение.

– Бонни, – я осторожно коснулась ее волос. Сопротивления не последовало, и я рискнула обнять ее. Сначала она напряглась, замерла, но потом снова всхлипнула.

– Прости меня, – сквозь слезы извинялась она, – я… я не хотела… Просто это все так неожиданно: сначала Кэр, потом ты… Я просто не могу так больше… Понимаешь, Елена, не могу…

– Понимаю, Бонни, – ласково произнесла я. – Но Деймон не виноват, – при упоминании его имени она снова напряглась, – он спасал меня от Элайджи.

Некоторые подробности того вечера ей знать необязательно. Никому необязательно, иначе… они просто не поймут. Я сама все еще злилась на Деймона, но это была наша с ним личная проблема, которая не касалась никого вокруг. Вероятно, на его месте я поступила бы так же…

– Пожалуйста, помоги спасти его, – умоляюще посмотрела я на Бонни. – По моей вине он сейчас страдает. Волк кинулся на меня, и если бы не Деймон… – я сглотнула, оборвав себя на полуфразе.

– Ты изменилась, – куда более спокойным голосом произнесла Беннет.

– Еще бы, – невесело хмыкнула я.

– Нет, не только в этом смысле. Твоя энергия другая. И на тебе есть отпечаток Деймона, я буквально физически ощущаю это, – Бонни скривилась, затем шокировано уставилась на меня. – Неужели, вы с ним?..

– Нет! – чересчур быстро перебила я ее, не преминув наиграно скривиться. Но внутренне отчего-то напряглась так, словно меня уличили во лжи.

Она промолчала, но что-то в ее покрасневших от слез глазах заставило меня понять – знает Бонни куда больше, чем говорит.

– Пожалуйста, – умоляюще попросила я, – помоги. Можешь меня ненавидеть, презирать, но, прошу, не дай Деймону умереть!

– С чего ты взяла, что я могу ему помочь? – фыркнула Бонни. – Ты хоть понимаешь, что все проблемы – из-за него? Только он виноват во всем! – она начинала снова закипать, я поняла это по ее ускоренному сердцебиению и расширенным зрачкам. – Он не заслуживает спасения!

Она была чертовски близка к повторной истерике. Поэтому я достала из недр подсознания наиболее болезненную эмоцию – воспоминания о родителях, – и, презирая саму себя, с талантом великой актрисы разыграла карты.

– Бонни, – из моих глаз ручьем потекли слезы, – умоляю тебя! Сделай это ради меня! Пожалуйста… прошу тебя…

Беннет ошарашено смотрела на меня, впрочем, как и все остальные. Плачущий навзрыд вампир – это редкость. Плачущая навзрыд Елена Гилберт – явление еще более редкое. Вот только они не знали, что я действительно изменилась. Темная сторона была еще настолько сильна и неподконтрольна мне, что именно сейчас могла одержать верх. Слезы вдруг прекратились, сменившись гневом и раздражением. Я мысленно молила Бонни пойти мне навстречу, потому что… где-то глубоко внутри… хотелось, как минимум, хорошенько ее стукнуть за упрямство.

– Он так для тебя важен? – наконец произнесла ведьма. По обреченным ноткам в ее голосе я поняла, что она сдалась.

– Да… – выдохнула я.

– Это последнее, что я сделаю, – холодно заметила она. – Если, конечно, смогу.

***

Вот уже полчаса мы впятером спорили о том, что же следует предпринять. Никто не знал способ обратить последствия укуса оборотня. Времени на поиски ответа было катастрофически мало. Я начинала паниковать, кожей ощущая, что скоро Деймон очнется.

Бонни предложила обратиться за помощью к ее новым знакомым – Луке и его отцу. Эти мужчины были потомственными ведьмаками, по заверениям самой Беннет, в разы превосходящими ее по мастерству. Колебаться времени не было, тем более, Бонни призналась в том, что именно Лука помог ей уничтожить лунный камень, а, значит, заслуживал доверия. Несмотря на то, что интуиция подсказывала мне этого не делать, я самолично протянула Бонни телефон.

Она довольно долго вводила новых знакомых в курс дела, время от времени осторожно напоминая о том, что вампир достоин спасения. Надо признать, говорила Бонни правдоподобно, несмотря на то, что на самом деле так не думала. Когда она назвала имя Деймона Сальваторе, оппонент на противоположном конце трубки вдруг резко вспомнил о какой-то рукописи, которая может помочь, и пообещал приехать как можно быстрее.

Меня это должно было насторожить, но радость оттого, что у нас появилась надежда, затмила все остальные эмоции.

– Не говори им обо мне, – единственная разумная мысль, озвученная мной перед приездом гостей.

И Бонни не сказала. Но одного обмена рукопожатием с отцом Луки, Джонасом Мартином, хватило, чтобы он понял, кто я.

Джонас как раз обсуждал с Бонни и Лукой несколько заклинаний, когда из подвала раздалось глухое рычание.