Страница 36 из 76
— Омеро, вы были правы, — сказал Амари, доехав до фонтана, — котенок, а не ребенок, — он умылся и освободил спасенного, передав его слуге. И вот ведь! У того на руках стервец мгновенно успокоился, прикрыл глазки и заурчал. — Но мне в какой-то момент почудилось…
— Так и есть, — сказал слуга и неожиданно низко поклонился, — кошачий ребенок.
— И вот еще… — Амари достал и повертел в руках шкатулку. — Я хотел бы отдать ее хозяевам, пусть явятся в герцогский особняк, как оправятся от потрясений.
Он сунул находку в сумку, притороченную к седлу, надел камзол и сапоги, попытался привести себя в порядок. Насколько это удалось, судить Амари не брался, но поостерегся бы попадаться в подобном виде на глаза отцу.
— Куда вы теперь? — Омеро по-прежнему не собирался его удерживать, но беспокойства в голосе это не умаляло.
— Мне нужно найти своих людей.
— Выделить вам сопровождение?
— Благодарю. Нет.
Глава 5
Запах гари унялся — видимо, ветер подул в другую сторону. Теперь вернуться к горящему дому Амари не смог бы: он уже несколько раз сворачивал и потерял верное направление. Улицы оставались пустынными, спросить дорогу было не у кого. Особняка Керво или Грозовой башни разглядеть не удавалось вообще. Проклятый туман!
Нозарок выглядел притихшим, испуганным, словно готовящимся к чему-то. Злат медленно трусил вдоль стены, по старой кладке которой взбирался желтый лишайник. Тишина стояла такая, что давила на уши и воспринималась так, будто мокрым одеялом обернули голову. Дышать становилось все труднее. Мир вокруг Амари лишился звуков, но был полон запахов. К тонкому аромату расцветшего у фасада ближайшего дома шиповника примешивался запах свежескошенной травы и прелый сладкий гнилостный смрад — еле заметный, но отчетливый. И спать хотелось почти невыносимо, лишь стук копыт и фырканье Злата возвращали в реальность. Конь чувствовал себя здесь неуютно, постепенно его беспокойство передалось и всаднику.
Амари мотнул головой, сбрасывая сонную одурь; его зазнобило. Неприятный холодок коснулся шеи, заставил втянуть голову в плечи. Злой взгляд в затылок, впервые посетивший его после визита в дом Милагринов, возвратился. На этот раз он был сильнее — словно насквозь прожигал. Амари завертел головой, но кого-нибудь разглядеть так и не смог.
Вскоре ему стало хуже. Невидимый соглядатай обретал силу, тогда как Амари не мог совладать с собственным телом. В голове шумело, по спине пробегала крупная дрожь, а сердце пыталось вырваться из груди. И при этом ждать опасности было неоткуда: вокруг стоял теплый летний вечер, солнце время от времени выглядывало из-за белесой дымки, но страх, будто оса, вонзал в спину жало. С каждым вздохом яда в крови становилось все больше.
Наконец Амари не выдержал. Он остановил коня и спрыгнул на мостовую. Тишина тотчас накинулась на него со всех сторон, обрела плотность и опутала не хуже туманного щупальца из кошмара. Злат всхрапнул и присел на задние ноги. На губах коня появилась пена.
— Нет! — Амари прижал голову четвероногого друга к груди, запустил пальцы в грубые волосы гривы — Злата это всегда успокаивало — поискал взглядом, что же могло так испугать его, и остолбенел.
Из темного проема окна на него, не мигая, пялились белесые бельма: огромные, злые, точь-в-точь как на карте Эрики. Могло ли кошмарное существо видеть, Амари не знал, но не сомневался: абсолютно слепой зверь никогда не вызвал бы в душе такой панический ужас.
Он был не в силах разглядеть монстра полностью — только светящиеся белым глаза без зрачков и радужки, — но воображение нарисовало скалящуюся пасть, наделило зверя густым мехом, свалявшимся от недавно пролитой крови, а главное — внушило, что обычным оружием его не одолеть. Существо хотело крови и выбрало себе жертву, а теперь готовилось к прыжку. Выйди из-за угла десяток наемных убийц, Амари не спасовал бы, но обретший плоть мифический зверь гнал впереди себя волны ужаса, в конце концов он не выдержал и зажмурился.
Мгновение сменяло мгновение, сердце отсчитывало время, но ничего не происходило, медленно, будто не желая сдавать позиций, отступила мертвая удушающая тишина, к лицу прикоснулся легкий ветерок, убрал со лба растрепавшиеся волосы.
Из оцепенения Амари вывел до боли знакомый резкий окрик:
— Что вы здесь делаете, Рейес? Спите на ходу?
— Герцог?.. — Амари открыл глаза и обернулся.
Керво хмурился, смотрел недовольно и внимательно.
— Участвовали в кратковременной войне? Бывает, — наконец заключил он.
Все еще терзавший сердце страх превратился в раздражение, а потом и в злость. Эмоции требовали выхода, а сил их сдерживать у Амари не осталось.
— Разве это удивляет вас, герцог?! — огрызнулся он. — Не поверите: я спасал из горящих домов кошек и скарб нозарокцев. С собственным ночным кошмаром встретился… Много нового узнал!..
— Вижу, — еще сильнее помрачнел Керво. — У вас выдался насыщенный день.
— Не то слово! — Амариусмехнулся и спрятал полыхающее лицо в конской гриве.
— Поедемте домой, — неожиданно мягко предложил Керво. — Волнения усмирены, пожары тушат. Наше присутствие здесь более не нужно.
— А мои люди?..
— Они отправились отдыхать на постоялый двор, не думаю, что вы им столь уж необходимы сейчас.
«Да, пожалуй», — Амари сдался и полез в седло, ничего не отвечая. Когда он бросил взгляд на окно, то в нем никого не оказалось.
***
Слуги наводили порядок в городе, но Карлос находился в особняке: надо же было на кого-то оставить дом. В сущности, Амари и знал лишь его да Омеро. Остальная челядь обитала здесь же, но ходила бесшумно и исполняла свои обязанности почти незаметно, напоминая призраков или духовные сущности, которые, если верить сказкам, умели приручать древние умельцы. Причем, служили они не просто так, а до поры, пока хозяин хранил мир от жаждущих разрушить тот сил из-за грани.
«Смешно. Уж кто-кто, а на роль спасителя мира Керво походит меньше всех прочих», — поморщившись, подумал Амари. Ему совершенно не нравилось творящее здесь невесть что. Еще сильнее его настораживало происходившее с ним лично: провалы в памяти, кошмары, болезни, а теперь и преследующие монстры. И ладно бы только это — он уже давно решил поговорить с Керво прямо, но в свете вот-вот зарождающегося заговора вся мистика блекла. Амари становилось совершенно не до страшных легенд, когда он размышлял про возможное отложение Нидоса. Кассия была не столь уж и большим королевством, чтобы разбрасываться провинциями.
Тем не менее, ходила прислуга очень тихо, а когда звали, появлялась будто из воздуха, не сплетничала (в отличие от кастеллской братии, обожавшей перемывать косточки знатным рэям), однако ее отсутствие сразу бросилось в глаза, словно чего-то не хватало самому дому.
Управляющий облачился в черный мундир с серебреной вышивкой по рукавам, через плечо перекинул ярко-синюю перевязь и издали сильно смахивал на бравого капрала.
— Мундиры наших солдат темно-синие, — заметил Амари.
— Так и есть, — ответил Керво. — Однако мой род издавна имеет право содержать собственную небольшую армию. Вы не знали?
Амари попытался вспомнить, что-то такое он точно когда-то читал. И видел… Черное с серебром — цвета Керво с незапамятных времен, позже к ним присоединился синий — как дань уважения врагам, которым род дал слово верности. Примерно в то же время сменился и герб: пантера стала символом южного порта и флота, а герцоги Нидоса приняли хищную птицу, летящую к черной луне.
— Это было одним из условий примирения наших родов, ваше высочество.
Амари машинально кивнул. Знати позволялось держать личную охрану, порой та насчитывала до нескольких сотен.
— Но мундиры…
— Иначе мои люди ничем не отличались бы от бездельников, охраняющих какого-нибудь зажиточного барона, — Керво улыбнулся уголками губ. — Вы же простите мне эту маленькую слабость, принц Рейес?