Осколки судьбы

Постепенно архивы чужой памяти начали распаковку. Стоило лишь подумать о чём-то, как всплывали необходимые сведения. Ну, или не всплывали, если бывшая хозяйка тела ничего не знала по этому поводу. Ревизия полученного "наследства" показала, что в пользовании Татьяны оказалось тело девичье, семнадцатилетнее — одна штука. Голова слегка пострадала от удара, в остальном же оно готово к использованию. Память дырявая — одна штука. Что-то вспоминалось Татьяной, а что-то и нет?

И вот тут — то и пришло на ум, а что есть душа? Некий сгусток информации, этакое информационное поле, напитанное энергией или нечто иное? Как так вышло, что её душа оказалась в чужом теле и при этом получила доступ к его памяти? Означает ли это, что память человека может сохраняться, как телом, так и душой?

И вот тут следует отметить, что память, доставшаяся Татьяне, не носила никакой эмоциональной окраски, лишь сухое изложение фактов, в то время, как собственная, была окрашена чувствами и эмоциями. Интересненько… И надобно будет всё это обдумать, но потом… потом. Когда у неё будет время и возможность. А пока же…

Пока стоит подумать о собственном спасении. В памяти тела чётко отразилось и нападение на обоз, и момент собственной гибели. Талька хорошо запомнила поднятую с кистенём руку. А ещё, она чётко знала, что напавшие на обоз люди, так же далеки от настоящих разбойников, как её бабка до королевского титула. Чужаки. Те самые, о которых предупреждала ведьма. Кстати, ведьма…

Рука потянулась к горлу и нащупала шнур с висящим на нём амулетом. Не он ли виновник этого "чудесного воскрешения"? Мысль интересная, — отметила про себя Татьяна, но сомнительно, чтобы деревенская ведьма оказалась в состоянии перетянуть душу из чужого мира и вселить в умирающее тело. Скорее, этим могут баловаться совсем иные сущности. Посильнее и помогущественнее. Так кому ей сказать спасибо за второй шанс?

Она лежала, наверное, несколько часов. Выбралась из-под придавившего её тела и лежала, приходила в себя. Сращивание чужих между собой души и тела проходило болезненно, но это время оказалось потрачено не зря. Таня восстанавливала в памяти знания о новом мире, раскладывала их мысленно по папочкам и полочкам, сортировала. То, что удалось вспомнить, отнюдь не порадовало.

Мир где-то на пороге между средневековьем и новым временем. Приблизительно. Она никогда не была знатоком истории, но кое-что знала. А информация, полученная от тела Тальки, хоть и была скудна и разрозненна, но общие представления давала. Уровень жизни здесь зависел от социального положения. Крестьяне жили в средневековье, а может быть она и ошибается. Вполне вероятно, что у неё просто недостаток информации. По крайней мере, у отца Талины был свой двухэтажный дом с водопроводом и канализацией, освещение варьировалось от масляных ламп до магических шаров. Шары эти были в личных комнатах, помещениях общего пользования, вроде гостиной и столовой, и отцовском кабинете. А лампами пользовалась прислуга. То есть, всё зависит от достатка.

Вот это было уже интересным. И очень. "Значит, не всё так уныло, как показалось с первого взгляда", — констатировала женщина, и заставила себя сосредоточится на обдумывании своих дальнейших действий. Не к родителям же Талины ей идти? Они-то в первую очередь заметят подмену. А ей совсем не хотелось выяснять вопрос, как здесь относятся к душам, присвоившим себе чужое тело? Ну его. Ещё нарвёшься на обряд экзорцизма.

Судя по воспоминаниям Талины, церковь здесь была. Люди верили в Единого, создателя всего сущего во всех мирах. А, раз есть Создатель, то должен быть и его антагонист, противник. В общем, с местной инквизицией, если она всё же есть, знакомиться не хотелось. Хотя, вот ведьмы были. И никто их не гонял, не уничтожал. Как же так?

Ведьмы не считаются злом? Или, раз есть магия, ведьм не преследуют? Собирался же отец Талины продавать ведьмины талисманы? Собирался. Если бы это было запрещено, стала бы бабка так спокойно отправлять в город свою внучку со столь опасным грузом?

Вот этими вопросами и задалась Татьяна, постепенно осваиваясь в новом теле. Течение времени для нас сугубо субъективное. Иногда, кажется, несколько часов прошло, а на самом деле намного меньше. Зависит от того, находимся мы в ожидании или заняты интересным делом. За работой и время пролетает незаметно. А вот Танином случае всё было иначе. Время тянулось медленно.

Из памяти Тальки женщина узнала, что дорога эта, хоть и используется, но не так уж и часто. Один караван за пару суток может и пройдёт, но не больше. Ездили в основном, местные. На рынок в Гораль везли продукты, товары разные. И обычно это происходило в конце седмицы, к выходным. Сейчас, судя по доставшимся воспоминаниям, середина седмицы, то есть, недели. Значит, не стоит и надеяться на помощь в ближайшее время.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — сообщила Таня окружающему лесу, кряхтя поднимаясь на ноги.

Её ещё немного штормило, водило из стороны в сторону, но на ногах женщина держалась вполне уверенно. Таня ещё раз окинула себя взглядом. Одежда мужская, вполне добротная, но вывалянная в пыли и залитая чужой кровью. Это плохо. В таком виде на людях не покажешься. Нужно найти себе что-нибудь на замену. С другой стороны, бабка не зря обрядила внучку в этот костюм. И в дороге удобнее, и с точки зрения безопасности лучше. Примут за пацана и приставать не будут. Будь она в платье, разве так «легко» бы отделалась при нападении?

Женщины здесь носили только платья. Хотя, Талина слышала, что некоторые знатные леди предпочитают надевать на охоту именно мужской костюм. Да и на лошади в нём сподручнее. Но и только. Суфражистки до этого мира пока не добрались и женском равноправии речи не шло.

— Итак, что мы имеем? — Таня в очередной раз оглянулась вокруг. — А имеем мы разграбленный обоз и, где-то там ещё и герцогская карета с охраной.

Перед глазами замелькали картинки. Вот мимо купеческих повозок проехал герцогский эскорт и богато украшенная карета. Следом ещё одна с багажом и слугами. Всего в сопровождении было несколько десятков воинов. Отряд разделился. Часть ехала впереди, а вторая часть сопровождала карету. Купеческий обоз, немного погодя, последовал за ними немного в отдалении. Шум боя, крики, звон стали они услышали загодя. Нападение было организовано не на них. Обоз остановился, люди попытались осторожненько отступить, надеясь, что их не заметят. И ошиблись. Никто не дал бы им уйти. Ненужные свидетели долго не живут.

Таня ещё раз осмотрелась вокруг. От представшей перед глазами картины её слегка замутило. Было страшно оставаться на этом месте, но ещё страшнее уйти в неизвестность. Что её там ждёт? Кому она нужна? На кого может опереться? Она даже собственную теперешнюю внешность представляет себе весьма смутно. А надо бы.

Уговорить себя отодвинуть в сторону панику, успокоиться и попытаться составить план действий на ближайшее будущее, удалось с трудом, но всё же, удалось.

Итак, в Гораль ей нельзя. Точнее, можно, но ненадолго и скрыв собственную внешность. Найти себе попутчиков и покинуть город, как можно быстрее, ведь там живёт семья Талины. А встречаться с ними Таня не планировала.

Далее, документы. Такое понятие в этом мире существовало. У любого жителя королевства была бумага, выписанная в Храме Единого. Своего рода, свидетельство о рождении. А большего им ничего и не требовалось.

Ещё, дворяне в качестве удостоверения личности носили родовые перстни. Что-то подобное имелось и у Талины. Перстенёк она позаимствовала из отцовской шкатулки накануне своего отъезда к бабке, нацепила на тонкую тесьму и носила на шее. Узенький золотой ободок оказался велик для изящных пальчиков Тальки. На печатке была изображена летящая хищная птица. Колечко досталось матери Талины по наследству, за неимением сына, как старшей дочери в роду. А вот её сестрицам такое украшение уже было не положено.

Талька рассудила так: раз она тоже старшая, к тому же они с Данилом единственные наследники по материнской линии, то имеет право. И позаимствовала.