По ту сторону смерти

― Но я ничего не сделал.

Голос мужчины был слабым и плаксивым.

― Ты ничего не сделал? ― спросил Брэдшоу. ― Ты вытащил свой пенис средь бела дня и принялся мастурбировать перед невинной женщиной, и говоришь, что ничего не сделал?

― Я ничего не мог с этим поделать, ― заныл мужчина, ― но я ничего не делал с этими вещами.

― «Вещами»? ― вопросил Брэдшоу. ― О, ты имеешь в виду крайне подозрительные предметы, которые ты собрал, и, которые могут быть использованы только для похищения или изнасилования? ― Брэдшоу наклонился ниже, чтобы его лицо было напротив лица мужчины, а их глаза были на одном уровне. ― Я предполагаю последнее. И ты говоришь, что ничего не сделал?

― Я никогда... ― начал мужчина, но уже вскоре разрыдался.

― Ты никогда что? Не применял их? Не имеет значения. Тот факт, что ты ими владеешь, достаточен, чтобы доказать намерение, как и то, что ты пытался напасть на женщину...

― Я не нападал на нее, ― слабо запротестовал он.

― Только потому, что она надрала тебе задницу.

Брэдшоу невесело рассмеялся.

― Должен сказать, Колин, интересный выбор вещиц.

― Я не причинил бы ей вреда.

― Нет, конечно же, нет, ты просто хотел поиграть со своей жалкой штучкой на ее глазах. При обычных обстоятельствах я бы поверил, что это все, на что ты способен, но предметы в твоей машине говорят мне об обратном. Я считаю, что на уме у тебя было нечто серьезнее, и включало в себя нападение на женщину. Я думаю, что какое-то время, ты об этом фантазировал, созревал для этого. Я считаю, что ты потерял тогда контроль и отклонился от своего первоначального плана, который заключался в том, чтобы найти подходящую женщину и похитить ее. А это тоже десять лет, кстати, ― мужчина еще сильнее заволновался, ― минимум.

― Я не могу отправиться в тюрьму. Не могу. Я умру там.

― Возможно, ― сказал он напуганному мужчине, ― или, может быть, кто-нибудь защитит тебя, сделает своим мальчиком.

Эйвери был так напуган этой перспективой, что свел ноги вместе.

― Не смей описаться тут на пол, ― приказал Брэдшоу. ― Итак, может ты и не использовал предметы из своей сумки прежде, но готов поспорить, что делал кучу всего другого. Это не первая твоя вылазка на Тра... на Лоунли Лейн, так ведь, ― он поправил сам себя как раз вовремя, ― так что, если ты расскажешь о всем, что совершил, я лично скажу судье, что ты с нами сотрудничал и полностью сознался. Если же нет, мы оформим все как надо и выдвинем тебе обвинения в каждом изнасиловании или попытке изнасилования там за прошедшие пять лет.

Теперь у мужчины практически случилась истерика, и он начал рыдать.

― Я не насильник.

― Может, и нет, ― согласился Брэдшоу, ― но хочешь быть. Это очевидно.

― Все, как вы и сказали, ― завыл он, ― это просто фантазия.

Из его носа потекли сопли.

― Я никогда ничего не делал, честно.

Брэдшоу ни разу не видел, чтобы мужчина выглядел таким слабым и сломленным. Этот жалкий, приземистый парень, вероятно, был не способен на что-то большее, чем публичная мастурбация, но Брэдшоу не собирался снимать его с крючка так быстро. Он должен убедиться.

― Скольких женщин ты там облапал, Колин?

― Ни одной, ― и он с силой замотал головой, ― честно.

― Скольких ты пытался изнасиловать?

― Я не пытался никого насиловать.

Слова исказились из-за его рыданий.

― Тогда скольких ты уже изнасиловал?

― Ни одной. Вы должны поверить мне.

― Нет, не должен, ― сказал ему Брэдшоу, ― я вообще не должен тебе верить, и никто не поверит.

― Я никогда никого не насиловал.

Его тело сотрясалось от рыданий, так что он между каждыми несколькими словами делал большой вдох, чтобы продолжить говорить.

― Я никогда... не насиловал женщин... у меня никогда не было женщины.

― Что?

― Я... девственник.

Колин Эйвери сломался и безудержно зарыдал.

Брэдшоу смотрел на мужчину и задавался вопросом, видел ли он когда-нибудь такого жалкого человека, но они все равно обыскали его дом, чтобы проверить. Они взяли его фотографию и показали каждой женщине, которую облапали или преследовали в радиусе пяти миль от Лоунли Лейн, чтобы посмотреть, узнает ли его кто, но Брэдшоу полагал, что не узнают. Он, вероятно, полностью жил в своих мечтах, и, скорее всего, нет никаких физических улик, связывающих его с совершенными преступлениями. Максимум, что они смогут ему предъявить, владение опасным оружием и неприличное поведение на публике, а сильное избиение, которое он перенес, вероятно, смягчит приговор. Извращенец, скорее всего, выйдет на свободу. Ему даже могут присудить компенсацию. Брэдшоу решил, что Колин Эйвери сначала заслуживает немного пострадать.

― Полагаю, что могу, как минимум, выдвинуть тебе обвинение в трех изнасилованиях, ― а затем сказал, как будто только что вспомнил, ― и одном убийстве.

Мужчина внезапно перестал рыдать и посмотрел Брэдшоу в глаза.

― Это не я.

― А кто?

Сейчас Брэдшоу внимательно насторожился.

― Женщина, которую убили, ― уверенно произнес Эйвери. ― Я был там, но это был не я.

― Ты был там? ― Брэдшоу ему не верил. ― Что ты имеешь в виду, говоря, что был там? Что ты сделал, Колин? Рассказывай.

Эйвери уверенно кивнул.

― Я наблюдал за ней из-за кустов. Я все видел, но это был не я.

― За кем ты наблюдал?

― За той женщиной, которую убили: я видел, как она сидела в своей машине. Она опустила водительское окно и курила сигарету. Она хорошенькая, так что я наблюдал за ней.

― Как она выглядела?

Эйвери описал Ребекку Холт, но мог вычитать эту информацию в любом таблоиде. Затем Эйвери точно описал ее одежду, в которую она была одета в тот день и то, как были убраны ее волосы, что означало, что он говорит правду.

― Что затем произошло, Колин, ― подтолкнул Брэдшоу. ― Что ты сделал?

― Ничего! Я просто смотрел, вот и все.

― Тогда что ты видел?

― Если я расскажу, вы обещаете, что я не отправлюсь в тюрьму? ― Он взмолился: ― Вы должны пообещать!

Брэдшоу ближе наклонился к плачущему мужчине.

― Если ты сейчас же не расскажешь мне все, что знаешь, я прослежу, чтобы судья дал тебе еще три года за препятствие правосудию.

Эйвери выглядел напуганным до ужаса, так что Брэдшоу смягчил тон.

― Если ты расскажешь мне правду, это тебе поможет, Колин. Я всем скажу, что ты хороший мальчик, идущий на сотрудничество со следствием, но, если ты будешь мне врать, или я узнаю, что ты за это ответственен...

― Нет, нет, это был не я. У меня тогда не было силы, а у нее была.

― Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя не было силы? ― спросил Брэдшоу. ― Ты хочешь сказать, что она была у жертвы?

― Нет, не у нее, ― заверил его Эйвери, ― женщины... другой женщины... той, что с молотком... у нее была сила... и она применила ее... я видел ее.

Глава 43

― Он надежный свидетель? ― спросил Том, когда Брэдшоу пересказал ему историю из признания Колина Эйвери. Они снова были у Тома дома, но в этот раз, после долгого дня они перекусили рыбой и чипсами, и запах уксуса заполнил комнату, пока они жадно поедали еду с коленей.

― Ну... если совсем уж быть честным... то нет.

Он съел чипсину.

― Я не уверен, насколько надежным такой мужчина может быть перед жюри присяжных, если предположить, что это вообще дойдет до суда, что маловероятно. Мы арестовали Колина Эйвери на Лоунли Лейн. В лучшем случае, он человек с извращенной фантазией, в худшем, представляет угрозу для женщин. Адвокат может сказать, что все это было галлюцинацией, или он это придумал, в обмен на какую-нибудь сделку. Должен сказать, что и сам не могу исключать подобной вероятности, хоть он настолько жалок, что я сомневаюсь, что у него есть яйца, чтобы пытаться нас одурачить.

― Так значит, он никогда не попадет на свидетельскую скамью, ― согласилась Хелен, ― но ты ему веришь?

― Не уверен, что да, ― ответил Брэдшоу, ― но я далек от убежденности, что нет. Кто знает, что он на самом деле видел, но, когда он описывал женщину, которая напала на Ребекку Холт, то по описанию это легко могла оказаться Энни Белл.