Качели судьбы

— Только переночуем и завтра уйдем через юго-восточные ворота. Вымоемся, отдохнем…

— Сколько вас?

— Двадцать студентов и три преподавателя,

Покивал, покрутил бумаги. Пристально посмотрел на повозку, на дне которой свернулся калачиком Эссейл, с головой укутанный в темный плащ,

— А этот чего? — Кивком головы, мотнул в сторону неподвижной фигуры, — болен чем опасным?

— А там никого нет, — тихо стазал Драйт, владеющий ментальной магией,

Стражник утвердительно кивнул, задумчиво пожевал губами:

— Да, никого, — помолчал, посчитал чего-то, шевеля губами. — Пошлина на въезд — три золотых. Магичить в славном Таккизе нельзя, мечи опечатаем, они вам тут не понадобятся.

Пока они разговаривали со стражниками, проверяли и опечатывали все их оружие, искали гостиницу, сгустились сумерки, долгий и очень холодный летний день подходил к концу.

В харчевне при постоялом дворе сидели в основном местные жители. Они попивали эль и, попыхивая трубками, делились слухами о подлых дракатонах, которые зачем то рыщут по всей округе, и о новых пошлинах, о женщинах и необходимых посадках…

Заррот с Недом помогли закутанному с головой мутанту забраться на второй этаж. Положили на кровать. За ними вошла встревоженная Айрин, Нед кивнул и поспешил вниз, Заррот задержался:

— Ты уверена, что здесь твое место? — В который раз спросил Заррот девушку, — можешь переночевать с нами, я уверен Мелинда не будет против. Спинку тебе помассируем… — со стороны кровати раздалось низкое шипение, — вот как!

Эссейл сел, тяжело посмотрел на молодого мужчину, туго сжал губы, Заррот почувствовал себя неуютно.

— Нет Зарррот, все нормально, Эссейлу нужна помощь, — Айрин успокоительно положила руку на плечо дракатона,

«Забавные они какие все же!» — Заррот, затая усмешку, пожал плечами:

— Ну-ну, помогай, приходи к нам вниз потом, повеселимся, пообнимаемся, потискаю тебя в уголке… — у мутанта вспыхнули глаза и замерцали всеми оттенками разгорающегося темного огня:

— Спасибо Заррот, — напряженным голосом повторила Айрин, с беспокойством смотря на буйного пациента, — Я сначала вымоюсь, попроси пожалуйста хозяина прислать сюда воды и корыто,

С минуту Заррот пристально смотрел на Айрин, на взбешенного Эссейла, а затем не выдержал и разразился хохотом.

— Очень хорошо, — закаркал он, похлопывая себя по коленке, — очень хорошо…Ты что и вправду с ним задумала это сделать? Смотри, у него там тоже чешуя! Ха-ха, птаха, удачи тебе с печатью то, ха-ха… Я вам сейчас воды принесу, голубки, ха-ха… — Ушел. Его раскатистый хохот был еще слышен, когда он спускался по лестнице.

Айрин залезла на кровать, легла на спину около Эссейла, прислонилась к его теплому плечу, потерлась, потянулась, хрумко хрястнув косточками:

— Ох, хорошо то как! Потолок, кровать, матрас, подушка…

Мужчина лег на локоть, навис над девушкой, все еще попыхивая темно-коричневыми вертикальными зрачками…

— Рассерженный Эссейл… — Айрин протянула руку, погладила дракатона по скуле, — мой Эссейл, — прошептала девушка, она осмелилась сказать это вслух впервые, привстала, опрокинула мужчину на спину, теперь Айрин нависает над ним. Обхватила его лицо ладонями, наклонилась и нежно поцеловала в губы. Девушка почувствовала, как он несколько раз пытался глубоко вдохнуть в себя воздух. Глаза дракатона замерцали еще быстрее, казалось, из них сейчас польется огонь. Нежность заполнила ее. Снова наклонилась, поцеловала губы снова, нежно лизнула их языком. Эссейл зажмурил глаза и заурчал от удовольствия.

— Ну чего ты рассердился? Это же вего лишь Заррот!

Лежит, глазами пыхает, дышит,

— Он тебя хочет, я чувствую запах его вожделения,

— Заррот хочет всех, не обращай внимания, — снова поцеловала, — а знаешь, я заметила, когда ты сердишься, у тебя ногти синеют и форму как будто меняют, заостряются, — задумчиво посмотрела на его ладонь, улеглась на спину, крутя руку мутанта в разные стороны, — смотри и мааленькие чешуйки около ногтей проступили, интересно, а если тебя очень разозлить, какой ты станешь:

— Не пробуй даже, — Эссейл перекатился на бок, навис над Айрин. Его затрудненный и медленный голос со странным акцентом рождал в ее сердце беспокойство, близкое к страху. Всегда, когда он обращался к ней по ее спине пробегала дрожь возбуждения. Большой, красивый, очень родной. Он как всегда смотрел на нее с обожанием.

Айрин наслаждалась этим безмолвным выражением чувств. Ей хотелось, чтобы он коснулся ее, ставшей вдруг очень чувствительной кожи, не знавшей ласки, она жаждала поцелуя, который погрузил бы ее в волшебную негу. Айрин лежала очень прямо, даже немного напряженно, и чувствовала, как у нее начинают пылать щеки.

Несмотря на светский лоск, который она приобрела, вращаясь в блестящем обществе евронийских студентов-аристократов, несмотря на то, что последние десять лет она была окружена плотскими отношениями, в глубине души она оставалась скромной, как полевой цветок, простодушной и легко уязвимой.

— А что ты такое непонятное говорил, когда нападал на Заррота на поляне?

Эссейл с удивлением посмотрел на нее, поморгал, пошевелил бровями:

— Не помню, а что я говорил?

— Апм прм мрпр… — улыбаясь сказала Айрин, — ну что-то вроде этого,

— А, ну тогда все понятно,

— А еще ты сказал «аларианта»,

— Ммм, понятно, — пробормотал он ей в губы, поцеловал, — не помню, ерунда какая-то,

— А еще… — Мужчина лизнул ее, прикусил нижнюю губу. Посмотрел ей в глаза…

Внезапно она забыла, что хотела сказать, и в наступившей вдруг тишине ей казалось, что она вся во власти какой-то странной силы, исходившей от Эссейла, которая обжигает ее, подчиняет себе. Она вспомнила лабараторию и их первую встречу, что-то похожее происходило сейчас, она куда-то падала, летела. Она чувствовала себя обнаженной, ее маленькие грудки под корсажем напряглись. Ей хотелось закрыть глаза и раствориться в мужчине. Она их широко распахнула и заглянула Эссейлу в душу, тот замер, как-будто в трансе:

— Эссейл, что такое Аларианта?

— Избранная, единственная, аларианта Измененного или додзена… — ответил он глухим, хриплым голосом, не отрывая мерцающих ярко-желтых глаз от девушки, она открыла рот для нового вопроса…

Потом все куда-то провалилось. Мужчина медленно приблизился к ней и своими губами приоткрыл ее губы. Его горячее дыхание опалило ее и блаженным теплом разлилось по жилам. Закрыв глаза, она как бы растворилась в этом бесконечном, глубоком поцелуе, в этой страсти и уже готова была перейти последний рубеж. Все ее существо было охвачено негой, ощущением, настолько новым для нее, настолько острым, что оно вдруг вызвало в ней протест и даже боль. Ей казалось, что сейчас она упадет без чувств или разрыдается. Она чувствовала, как пальцы мужчины ласкают ее обнаженную грудь, которую он осторожно высвободил из корсажа во время поцелуя…

Дверь распахнулась, как будто ее кто-то пнул ногой со всей силой, в комнату ввалился Заррот с двумя огромными ведрами в руках, от которых шел пар,

— Вы продолжайте, продолжайте, это всего лишь жалкий, брошенный всеми старый друг, водички вам принес, никого остудить тут не надо?

Плюхнул тяжелые ведра на пол,

— Сейчас корыто принесу, раздевайтесь пока, Айрин, тебе спинку намылить?

Рычание…

— Ну и нервный он какой у тебя, эй, змеешыш худосочный, делиться надо! Понял? Я в очереди после тебя!

Рычание… Заррот, довольно улыбаясь ушел, чтобы через минуту вернуться с лоханью для купания.

— Ну я пошел, Айрин, деточка, если что, кричи, хотя ты и так кричать будешь, эй, смертник, обидишь мою подружку, ноги-руки поотрываю. Я следующий после тебя лапушку нашу помну…

Рычание…

Захохотал…Ушел.

— Не обращай на него внимания, — Айрин гладит дракатона по лицу, пытаясь успокоить его, — Эссейл, прошу, не связывайся с ним, Заррот хороший, но… — Айрин замялась, — изменился он в последнее время, опасным стал, мне кажется он может сделать что-то очень плохое, если спровоцировать его,