Полюби меня

— Я все равно проследую за вами, — сказал Край. — Я обязан жизнью вам обоим, что бы я ни чувствовал по этому поводу. Хоть это и... пытка для меня... Видеть тебя, Тая, с пауком! К тому же у меня еще есть шанс, мы пока не знаем точно... — искренне сказал он. И прежде чем я успела что-то ответить, резко встал и отошел за кусты.

Спустя несколько мгновений послышался злой звериный рык, и бело-серая тень мелькнула между деревьями.

— Пошел охотиться, — сказал мне Альберт. — Дадим ему возможность выпустить пар. Ему сложно сдаться, отказаться от тебя... И я... его понимаю... Действительно понимаю.

«Милосердие к проигравшему», — подумала я и вздохнула. Мне было горько за Края. Он оказался во всей этой ситуации из-за меня. По собственному выбору, но из-за меня и ради меня. И это тяжело принять. Принять, что я случайно разбила сердце хорошему мужчине.

Но тяжелое чувство растворилось сразу, как только любимый притянул меня к себе и начал целовать. Легко, очень нежно и очень бережно.

***

Страна фениксов напоминала описание эльфийских государств у Толкиена. Красивые стройные деревья были усыпаны золотистыми и серебристыми листьями — необычный лес начинался прямо от границы. И Альберт рассказал, что это связано с магией фениксов. Волшебные птицы жили в лесах, как лесные эльфы, строили на деревьях свои дома, а в домах вили гнезда. И насыщали все вокруг необычной магией.

Каждая из рас оборотней имела свои секреты. И больше всего их было у высших магов — пауков и фениксов (и у драконов, конечно, тоже, но те традиционно стояли в стороне, как пришельцы в этот мир). О магии фениксов другие расы знали совсем мало. Но всем было известно, что она самая тонкая и светлая в мире.

В общем, Гайпари была страной волшебных лесов, что лежали в долинах или усыпали склоны холмов, и свежих чистых рек, радостно бежавших по камням. Где-то в этих лесах жили оборотни, не подвластные огню и старению. Но пока мы ни одного из них не встретили. По описанию Альберта, волшебные создания в человеческой ипостаси были похожи на стройных и изысканно красивых эльфов, а во второй — на жар-птиц. И у меня просто сердце заходилось от нетерпения увидеть подобное существо. Желательно в обеих ипостасях...

А «водоворот» пыли, что возникал, когда высший маг перевоплощался, у фениксов, по словам Края, был золотым или серебряным. Как листья на этих деревьях. Закрыв глаза, я представляла себе подобное, и еще больше хотелось прикоснуться к восхитительному волшебству...

Но за весь следующий день мы не встретили ни одного феникса, и на границе нас никто не остановил. Я разочарованно вздыхала. А Альберт с Краем утешали меня, что «эта страна совершенно безопасна, а ее жители никогда не обидят того, кто пришел к ним с миром».

12.11-2

Кстати, после того, как волк вернулся с охоты, мужчины больше не подначивали друг друга. Альберт смирился с присутствием волка, хоть иногда брезгливо кривил нос, принюхиваясь. А Край кидал горящие, полные обжигающей боли взгляды на меня и презрительно-возмущенные на Альберта. Но стоило мне заметить реакцию любого из них, как они переглядывались между собой и принимались занимать меня беседой. Открытой ненависти или жесткого конфликта больше не было. Кажется, каждый из них принял присутствие другого как неизбежное зло.

К вечеру первого дня в Гайпари мы подошли к широкому светлому озеру. Здесь было решено устроить привал. Край отправился на охоту. Завтраком и обедом нас накормил Альберт, я так и не поняла, где он берет еду. А ужин обещал обеспечить волк.

В сущности, этот вечер в лучах заходящего солнца, в доброй красивой стране, умиротворяюще действовал на всех. Мужчины перестали бросать друг на друга неприязненные взгляды, а когда Альберт рассказывал мне о тренировках с оружием в его юности, в глазах волка светился неподдельный интерес, и он даже начал задавать вопросы.

К моему удивлению, вскоре между ними завязался сдержанный, но явно интересный обоим разговор на«мужские темы». Я вздохнула... Ничего не понимаю в арбалетах! А уж в магических — тем более! Сходила умыться, села рядом с Альбертом и уснула, положив голову ему на плечо.

В волшебной стране, навевающей покой и радость, спалось сладко. Я ощутила, как Альберт отнес меня на покрывало, как устроился рядом, обнимая. И погрузилась в ранее неведомые мне прекрасные видения. В них плыли легкие облачка, колыхались травы, и я радостная летела над землей, раскинув руки в стороны. А ведь я не летала во сне с детства! Это было волшебное, давно забытое ощущение!

Проснулась я на рассвете, свежая, бодрая, выспавшаяся. Удивительно, но оба мужчины еще спали. Альберт — обняв меня, со счастливой полуулыбкой на лице. Край чуть поодаль, в образе волка.

Не хочу, чтобы вы просыпались, подумала я. Пусть это будет волшебное одинокое утро. И в нем я буду одна. Я осторожно выбралась из объятий любимого, так, чтобы не потревожить его. И Альберт, и волк на отдалении шевельнулись, но я мысленно уговаривала их не тревожиться и не просыпаться. И — странно— оба лишь поворочались и засопели еще слаще.

Солнце едва вставало над землей, у меня на глазах розовая заря, отражавшаяся в озере, превращалась в легкое золото, и ласковые, нежаркие лучи проникали в лес, освещая его своей радостью. Золотое сияние заполнило меня... Я поняла, что сейчас произойдет что-то очень важное. И очень радостное.

Такое, что бывает один раз в жизни.

13.11-1

Утренний мир сиял. Пробуждался, начинал свой день. И я ощущала себя его частью. Тонкая светлая энергия, сила мира, что невидимо присутствовала во всем, тихо и радостно проникала в меня. Заполняла меня, сочилась по венам, преображая.

Я опустила взгляд. На нежных тонких травинках, достававших мне почти до колен, блестела роса. Свежая, яркая, как алмаз. Переливалась, сияла. Я улыбнулась, вот так и сияет мир, пока мы прячемся от него в своих заботах и проблемах, половину из которых выдумали сами. В своих страстях и антипатиях, которые так просто разбить светом любви — если только захотеть!

Я наклонилась, чтобы коснуться пальцем одного из блестящих шариков, вот-вот готовых упасть на землю. И в этот момент шарик росы блеснул сильнее, словно солнечный луч осветил его. Взлетел с травинки и, переливаясь, поднялся вверх. Я, изумленно глядя на него, подставила руку... И капелька, как будто была живым существом, опустилась мне на указательный палец.

Несколько мгновений мы словно смотрели друг на друга — я, иномирянка, и крошечная капля воды, что должна вот-вот испариться. И осознание медленно, но верно сочилось в меня... А капля начала расплываться, мне показалось, что я услышала тихий, радостный вздох, и она без следа впиталась в кожу.

Мне захотелось петь и смеяться от счастья — от золотой сияющей радости, которая приходит, когда случается самое важное в жизни событие.

И я засмеялась, подняла руки, ощутила, как невидимые струи входят в них и бегут вниз по телу. А потом уходят в землю, пропитав меня золотым сиянием. Мой мир, мой! Такой же мой, как тот, что остался за невидимой гранью, пробитой порталом.

«Благодарю, Господи!» — со слезами счастья на глазах прошептала я. Хотелось встать на колени и молиться. И я действительно опустилась на колени, снова подняла руки к небу — в благодарном и радостном жесте. А мир ответил тихой песней. Надо же, я и не знала, что все вокруг — воздух, деревья, травы, небо и вода — звенит, поет, радуется жизни, своему существованию и воспевает Того, кто все Создал.

Потом я поднялась, сняла одежду и медленно пошла в воду. Она была лишь слегка прохладной — я почти не ощутила разницы — и приятно ласкала кожу.

Я остановилась по щиколотку в воде. Подняла лицо в небо и наслаждалась светлыми, лишь чуть греющими утренними лучами солнца. Закрыла глаза, отдаваясь ему.

...И с бесконечной любовью положила руку на живот. Где, точно знала, зреет невидимая жизнь.

Новая волна счастья затопила меня. Я стояла, боясь спугнуть момент. Но чего мне теперь бояться? Я часть этого мира, он принял меня, а я приняла его. Вот так — через мою любовь к чудовищу Альберту. И через того, кто еще только-только пришел в этот мир и незримо растет внутри меня.