Жемчужина гарема

Беседа плавно перетекла к современной моде в музыкальной среде. Герцог умел спокойно, вкрадчиво рассказывать, и я должна была признать, что он может быть хорошим собеседником.

Ни на мгновение он не терял своей жесткости, а усмешка появлялась на его губах чаще, чем улыбка. Но умел вести беседу интересно, так, что собеседник расслаблялся, слушал и вовлекался в обсуждаемую тему. Я сопротивлялась этому, но безрезультатно. Не сидеть же молча, строя из себя оскорбленную невинность?

Это было бы не лучшим решением, когда мне нужно тянуть время, не злить его — ведь он может и передумать, начать требовать скорейшего бракосочетания.

Наверняка, договор, под которым я должна поставить подпись кровью, уже готов. При этой мысли я незаметно вздыхала и прятала боль и страх даже от себя самой.

Глава 22

До вечера я пила тао с герцогом и гуляла с ним по саду. Поддерживала светскую беседу. И к своему стыду, даже увлекалась ею... Он знал, казалось, все на свете, слушать его было приятно. И порой я ловила себя на мысли, что ведь и верно, все может быть не так, как кажется. Его слова, что он лишь жертва сплетен, могут быть правдой.

Ведь сейчас я видела в герцоге сухого и жесткого, не лишенного видения красоты и определенной тонкости и в чем-то даже приятного человека. И ничего особенно мерзкого в нем не ощущалось. Даже можно понять его желание обезопасить свою жизнь подписью кровью.

В такие моменты я незаметно сжимала руку так, чтобы ногти вонзились в кожу, и напоминала себе о том, как он разговаривал со мной в первый раз. Как манипулировал, почти издевался...

И к тому же... удивительно, что эта мысль не пришла в голову сразу. Если бы проклятие выдумал мой отец, то в ответ на мою фразу «я знаю о проклятии» герцог должен был удивиться. Он же прекрасно понял, о чем речь. А подозревать отца в сговоре с герцогом было слишком глупо и наивно.

И все же... Небольшое, противное сомнение не оставляло меня. Несмотря на доводы рассудка.

Вот если бы не было страшных сплетней и проклятия, и я встретила бы герцога на балу... Разве не понравилась бы мне его суровая мужественная внешность? Разве не привлекла бы манера держаться с достоинством, без лишнего светского лоска? Разве не была бы симпатична его собранность и серьезность?

О Боже! Господи, помоги мне, прошептала я про себя. Впервые с тех пор, как началась вся эта история, прежде взывала лишь к Ролару, разговаривала с ним мысленно. Теперь же... мне точно никто не может помочь, кроме Бога. Я столкнулась с сильнейшим искушением, с ситуацией слишком сложной для моего молодого сердца.

Наши с герцогом силы слишком не равны. Я молода, способна увлечься, но понимаю, что умудренный опытом мужчина может незаметно вкрасться мне в сердце. И только Бог поможет мне устоять. Бог и мой собственный разум. И образ Ролара, живущий в душе...

Вечером состоялся бурный, но ничем не примечательный разговор с Тори. В темноте он хватал меня за руки, пытался обнять и клялся, что герцог умрет сразу после свадьбы. А я, с трудом удерживая его на расстоянии вытянутой руки, объясняла про подпись кровью, про то, что убить герцога будет значить убить и меня...

Впрочем, может быть, именно это и нужно сделать? Пожертвовать собой, чтобы избавить мир от такого чудовища? Но я была еще далека от этой мысли.

Я не сказала Тори о жемчужине, способной сделать меня невидимой ненадолго, но принялась обсуждать с ним возможности побега. И оба мы склонялись к тому, что единственный шанс для нас — ускользнуть сразу после церемонии бракосочетания. Ведь прежде чем увезти меня, герцог должен дать мне хотя бы час на переодевание и сборы...

Я надеялась на Ролара, но эти обсуждения нужны были, чтобы успокоить пылкую и деятельную натуру Тори.

— Но куда мы отправимся? — сказал Тори. — Если подпись кровью даст возможность герцогу как-то... находить тебя, где бы ты ни была...

— Мы отправимся туда, откуда он не сможет нас достать, — ответила я. — Будет знать, где я, но не сможет догнать. Ну или хотя бы это будет стоить ему больших усилий. Мы отправимся за полосу туманов.

С трудом отвязавшись от Тори, я ушла спать. А утро принесло сюрприз.

Конечно, после всех волнений спала я тревожно. Поздно заснула — все ворочалась с боку на бок, думала о будущем, волновалась, прилетит ли Ролар вовремя. Потом долго думала о своем драконе. Вспоминала его объятия, необычные глаза, глубокие страстные поцелуи, и меня охватывала истома, затмевающая все страхи и сомнения.

Заснула лишь в середине ночи, а проснулась рано. До завтрака, а значит, до встречи с герцогом оставалось еще два часа с половиной часа. Я вздохнула... Нужно было что-то сильное и активное, чтобы прийти в себя. Чтобы выгнать тревожащие чувства, не оставляющие ни днем, ни ночью, ни утром.

Вроде бы никаких строгих запретов на посещение фехтовального зала я не получала. Поэтому оделась в облегающий брючный костюм, схватила со стены шпагу и направилась в северное крыло, где обычно тренировались гвардейцы.

В зале были два молодых гвардейца Траун и Сейл, чуть старше Тори, а потому менее близкие друзья мне. Но все же знакомые. Я отсалютовала шпагой и предложила кому-нибудь из них потренироваться со мной. Мне поможет выпустить пар, размяться, а им не будет никакого вреда.

Сейл вежливо уступил мне партнера и покинул зал, а Траун с радостью принял мой «вызов».

С четверть часа мы кружились по залу, словно танцевали. Вообще искусство фехтования, когда лишь тренируешься, а не пытаешься убить противника, всегда напоминало мне танец. И в этом искусстве я лишь немного уступала своему нынешнему противнику.

Неожиданно Траун замер и опустил шпагу. Я проследила за его взглядом: дверь открылась, и в зал вошел герцог Виньялли.

Сердце гулко забилось. Испортил такое утро! Вот уж не ожидала, что он тоже проснется ни свет ни заря и придет сюда!

Траун растерянно поклонился герцогу, а я чуть кивнула.

— Доброе утро, — сказал герцог. — Молодой человек, я сам составлю компанию мирри Аленор. Покиньте нас.

Траун снова поклонился и, ни слова ни говоря, вышел. Герцог же обернулся и запер дверь.

— Что это значит, мирроу герцог? — спросила я.

— Это значит, что если вам нравится искусство изящного боя, то отныне вашим партнером буду я. А дверь я запер, чтобы нам никто не помешал, — с легкой усмешкой сказал герцог и обвел мою обтянутую костюмом фигуру долгим взглядом.

— Будьте моим партнером, Аленор.

— Это не тренировка, — ответила я. — Я осознаю, что у меня никаких шансов. Зачем вам это?

— Это развлечет меня, — чуть улыбнулся герцог. — Развлеките меня, Аленор. Я ведь ваш гость.

— С радостью, герцог! — сквозь зубы процедила я и, отсалютовав ему, пошла в атаку.

Никаких шансов! Но сражение с вами, герцог, может доставить удовольствие и мне. Слишком сильно я вас сейчас ненавижу!

Да, наверное, я пошла у него на поводу, как девчонка. Доставила ему массу удовольствия, когда с азартом атаковала, а волосы выбились из заколок, и глаза заблестели сильнее... Но я сражалась с ним по-настоящему, дав волю чувствам. И где-то незаметно мне становилось легче.

Герцог же лениво отражал мои удары... Стоял собранный, холодный, ни слова ни говоря, и парировал. Только глаза его блести необыкновенно ярко.

А потом вдруг все изменилось. Герцог сделал шаг вперед, и на меня посыпались выпады один за другим. Кто бы мог подумать, что он может так быстро двигаться! Я едва успевала парировать. В считанные секунды он оттеснил меня к стене, и я уперлась в нее спиной.

Герцог резко взял из моей руки шпагу и отбросил, свою тоже кинул на пол, в тишине раздался гулкий звон, когда они упали. Одной рукой он быстро прижал мое запястье к стене, я дернулась, но узкие сильные пальцы лишь сильнее вжали его в стену. Поймал вторую мою руку и так же прижал к стене.

Герцог навис надо мной, и я ощутила себя бабочкой, приколотой к странице альбома.