Любовь и ненависть

Все молчали, зажатые в кулаке одного чувства. Лукас прислушивался к учащенному бою сердца, будто кто-то маленький, но тяжелый, там, в левой стороне груди, делал бег на месте. Лукас сознавал, что владеет им совсем иное чувство при взгляде на этих чужих людей, уродующих его землю, убивающих его народ, чем то, которое испытывал он раньше. Страха больше не было, была только ненависть. Он чувствовал небывалую силу внутри себя, он готов был выпляснуть свою ненависть небывалым огнем. Лукас почувствовал, как сила рвется из глубин его существа, будто сама его душа выталкивает ее вперед. Уничтожить их всех, развеять в прах…

Вся долина внизу до самых синих гор вдалеке цвела и зеленела. По берегам прозрачных водяных потоков шумели рощи, отливая всеми оттенками зелени.

Ардор — место света и надежды, память о котором хранилась в сердцах ардорцев на протяжении всех двух тысячелетий.

Не земля принадлежала им, они принадлежали этой земле…

Теплый, ясный вечер. Все ждут.

Относительную тишину только нарушают вопли Зака и Шиары.

— Ты останешься здесь! Ты поняла кретинка! — Лукас вздрогнул, когда Зак в таком состоянии мало кто осмеливается перечить ему. С уважением посмотрел, как Шиара прокричала ему в ответ что-то бунтарское. Ух ты, она даже ударила Зака в плечо. Сай заинтересованно смотрит, как Зак разбирается с «не своей женщиной». Рем уважительно кивает головой — «сильна, да, сильна». Крейг закатывет глаза — «ой, что сейчас будет…»

Глаза Зака потемнели, его лицо перекосилось от ярости, кажется, даже пар идет из носа:

— Воин мать твою…тра-та-та… — Лукасу хочется прикрыть застенчиво уши, — «тоже мне, солдафон, нельзя же так с женщиной…Ой…» — Шиара выкрикивает ему что-то очень похожее, — «все-таки не стоит леди знать такие слова…», замахивается, подпрыгивает — влепляет звонкую пощечину Заку, кричит что-то про дебилов нервных. «Ох, зря она так с Заком, зря». Порачивается к нему спиной с криками:

— Я солдат, все равно пойду!

Зак с ревом сгреб ее за ворот плаща и развернул лицом к себе. Сейчас ей нос откусит, клыки выставил, глазами бешенно вращает:

— Останешься при Владыке!

Креландка попытается вырваться, но безуспешно. Зак тряхнул ее хорошенько, и вдруг наклонился и поцеловал. Шиара подпрыгнула, как горная коза, запрыгнула Заку на руки, обхватила его голову и ответила на жадный поцелуй.

— Возьми меня с собой Зак;

С рычанием ее поволокли прочь, а ардорцы застенчево отводят взгляд, не желая вмешиваться и нарываться на неприятности. С Заком иметь дело опасно, тем более когда он в таком возбужденном состоянии.

— Рем! — Ревет взбешенный мужчина, грозно нависает над своим Господином, — присмотри за ней! Чтобы она от тебя ни на шаг не отошла! Голову тебе откручу, мать твою Владыка, если убежит! И сам лежи тут тихонько! — Владыка испуганно поджимает уши, хлопает глазами. Кивает головой поспешно…

Зак повернулся к ним спиной и пошел в холодную ночь. Время пришло. Друзья согласно кивнули, погрозили Владыке кулаками и последовали за Заком, держась чуть позади. Ясное дело, они понимали, что тот едва себя сдерживает, и что сейчас ему требовалось пространство, чтобы не начать убивать всех и вся.

Ушли… Время тянется медленно. Была ясная, лунная ночь, звезды затягивало сыростью. Все напряженно вслушивались, но тишина стояла непроницаемая. Все предметы вокруг были отчетливо и преувеличенно реальны, — так бывает, когда не спишь несколько ночей.

— Сколько времени? — Спросил тихо Ричард. От этого тихого вопроса все подскочили…

— Скоро полночь, сейчас начнется, — кто-то ему ответил.

Рем лежит, выпучив глаза, приоткрыв рот от напряжения, он весь превратился в уши…

Шиара вытянула шею, всматривается в звенящую тишину…

На лице Ричарда — глухое отчаяние…

Воздух потрескивает от напряжения…

Наконец все услышали — надрывно грохнули креландские орудия, затрещали ружья, все закрылось клубами белого дыма.

— Наши пошли в атаку, — шепчет кто-то… — их сейчас повырезают всех… — Шиара всхлипнула…

А потом все услышали ЭТО — Казалось, даже звезды дрогнули, словно качнулся гигантский колокол ночного неба. Деревья затряслись. Птицы с жалобным курлыканьем взлетели в ночное небо. Все услышали ряд мощных, раскатистых звуков гигантских взрывов со стороны города. Звуки были довольно далекими, но быстро приближались. И снова тишина…

— Ну Владычица дает! Чем это она так шарахнула?

Рем посерел еще больше, он чувствует боль Госпожи.

За лесом пухнул орудийный гул, еще; теперь он потрясал слух ардорцев, оставшихся при Владыке, заставляя нервно настораживаться, в промежутки частили ружейные залпы.

Шиара сделала судорожное движение — туда, на помощь… Рем покачал головой. Девушка упала рядом с ним, обхватила голову.

— Боюсь, миледи Шиара, — сказал спокойно Рем угрюмо сидевшей рядом с ним девушке, — тебе придется остаться со мной. Твой монстр мне голову оторвет, если решит, что я позволил тебе подойти к опасности ближе, чем нужно.

— Он не мой, — буркнула девушка. И всхлипнула, — так страшно за них, за него…

— А кто же сомневается…Страшно…

— Он ведь без мозгов, всегда впереди, себя не бережет! — По ее щекам полились слезы.

— Да, он такой… — Рем помолчал. Улыбнулся хитро, подмигнул. — Ну мы ведь ему поможем? Незаметненько?

Рем подозвал Ричарда. Что-то приказал ему. Ричард энергично возразил. Рем вежливо настаивал. Ричард размахивает руками, Рем отдал короткий приказ, Ричард поник, как сдулся весь, кивнул. Позвал другого ардорца на помощь, объяснил задачу. Вдвоем они подхватили Владыку под руки, Рем, со стоном поднялся, мучительно завел угасающие глаза и обвис на руках у подчиненных, как вытряхнутый мешок. Ардорцы наконец поставили Владыку на подгибающиеся ноги, прислонили спиной к дереву. Рем приклеился к дереву, обхватив его дрожащими руками, удовлетворенно кивнул, пошатнулся от этого усилия, его качнуло, удержался.

— А теперь прячтесь все, чтобы вас не задело…

Мира

Мое последнее утро поднималось из-за предгорьев, сияющее и чудесное. Внизу, над Мелебореном, вился тонкий туман. Кроны деревьев в городских парках были уже залиты лучами июньского солнца. Из труб домов, завихряясь, вырывался дым. Сижу у окна, сжав губы, чтобы не дрожали — нога пылает болью, Рем очень слаб, мне так страшно…

С самого утра в комнатах и переходах дома баронессы Эмилии Ванж— не протолкаться. Гул, как в улье. Сплетни, смех, звон бокалов, фарфоровое деликатное постукивание вилками… Сама баронесса изволит быть за завтраком в вышитом золотом, покрытом жемчужной сетью, платье, усыпанном знаменитыми ардорскими изумрудами и алмазами, на ней богатые ожерелья, золотая цепь — как на плечи не давит? Сзади нее стоит совершенно обнаженный раб. Готов выполнять любое ее поручение.

Я, мило улыбаясь, присоединилась к обществу, мне необходимо плотно поесть…

Барон Матвей Ванж во главе стола. У него прекрасное настроение. Их переводят в Осгилиан. Это высочайшая честь. Барон закинул кисти узлом и, набрав воздуха в свою широкую, могучую грудь, бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял штору и громко провозгласил:

— Отбываем, да, да, призвали… — Помолчал, — Говорят, незаменим…Мда… вот так…

Матвей положил руки в карманы своей жакетки, усыпанной драгоценными камнями, отставил ногу чуть в сторону и молча, добродушно, чуть-чуть снисходительно улыбаясь, посмотрел на всех:

— Герцог Томеррен сегодня уехал…

Со всех сторон вопросы, я напрягла слух…

Вошел, звеня шпорами, капитан Дон Пуер, а с ним миниатюрная худая женщина, усаживаются завтракать.

— Жив, почти здоров, чуть не умер. Целители совершили немыслимое…

Капитан Дона Пуер качает своей лысой головой.

— Это был мой подопечный, дикий зверь, который подло напал на герцога… я чувствую себя виноватым… Ардорец, мне казалось, был готов сдохнуть…Низкий лжец…

— Ничего удивительного, у них нет никаких представлений о чести, не переживайте, дорогой капитан, никто вас не осуждает… — Умное, печальное и вместе с тем тонко-насмешливое выражение светилось на пухлом лице барона Метвея.