Страница 63 из 90
— Да какая разница, мне нравится твоя женщина…
— Она не моя женщина, засранец.
— Твоя, твоя, рассказывай…
Я рассказал. Тюрьма, пытки, Томеррен, побег…
— Они теперь знают где поселение. Кто-то из наших не выдержал пыток…
— Да, но входа не нашли, скалы обстреляли, на пикник девчонок наткнулись…
Рем вздохнул грустно…
— Ты был там так рядом… Жаль, ты не знал…
— Жаль… — Помолчали. Я вижу, как Рем устал, под его губами и скулами залегли тяжелые синие тени.
— Давай спать малыш…Тебе Арнелия привет передавала…
— Отпустил, да? Наконец то… Закки, я так долго держал тебя, а ты все вырывался, — бормочет сонно, — а я все не отпускал, я так устал, а ты такой сильный, было тяжело…Я рад…
— Его глаза закрываются, голос мягко уплывает в сон. Я вижу как он ослаб, у меня щемит сердце от боли за друга, брата, воспитанника… Рем заснул тревожным сном, между его бровей залегла складка волнения… Немыслимой силы аура Владыки перестала давить на окружающий мир. Природа очнулась. Кажется, даже трава приподнялась с облегчением. Послушался вдруг звон комаров, уханье ночных птиц, деревья зашелестели, заскрипели…
Подошел, шатаясь от усталости, Ричард:
— Спит?
— Да, — шепчу.
— Наконец то заснул сам. Ты просто волшебник, Зак. Он уже несколько ночей не спит.
— Как он? — Хотя чего спрашиваю, вижу ведь все…
— Еще чуть-чуть и в кому впадет. Я ничем помочь не могу. Он очень слаб. Твое возвращение обрадовало его очень…
— Я знаю…
Глава 9
Мира
Темная туча наплывала над далеким лесом предгорьев, подчеркивая, сгущая кинутые на землю линялые, непередаваемо-грустные краски вечера.
Я сидела на скамейке и отдыхала. Скамья стояла на самой вершине холма, противоположный склон которого резко обрывался высоким утесом. Моему взору открывался прекрасный вид на весь город внизу, далее поля, ветвистая дорога в сторону леса, какие-то полуразрушенные дома, вдали — темный лес, на горизонте дальше — синяя гряда высоких гор.
Там где-то сейчас мой Рем, идет ко мне. Скоро я его увижу, он меня поцелует, пожалеет, наругает… Как вспышка зигзагистой молнии, перерезало мысли короткое воспоминание: лес, бурые стволы деревьев в зеленом пышном уборе; влажный, горячий блеск фиолетовых глаз моего мужчины, сладкое наслаждение…Вздохнула… Зря я начала все эти воспоминания, расстроилась только — попыталась и не смогла найти в душе точку опоры, чтобы остановиться в болезненных раздумьях и вернуть себе прежнее ровное настроение. Мне так страшно без него. Опять вздохнула, я чувствую, что мой муж слабеет, знаю как часто он теряет сознание, я знаю его боль. Ошейник высасывает его силы. Надо торопиться… Завтра, все случится завтра.
Ноги заледенели от неподвижности, спина и плечи давали о себе знать, я чувствовала дикую усталость, но не уходила, я прощалась с жизнью, на всякий случай. Как грустно, поплакать что ли? Со всех сторон обдумала эту идею. Не стоит пожалуй — Рема расстрою еще больше, да и не помогут мне слезы. Надо еще раз все обдумать. Так. Одежда у меня готова — черные брюки для верховой езды, высокие сапоги, плотная курточка. Приготовила два факела, спрятала в кусты, недалеко от склада. Только бы дождь не пошел завтра. Усмехнулась, чуть больше года назад единственным моим переживанием было, что дождь испортит мои шелковые платья и прическу, теперь я боюсь, что не смогу зажечь факел чтобы взорвать пороховой склад. Могла ли я, избалованная принцесса, когда-нибудь предположить, даже в самом моем худшем кошмаре, что это будет моей судьбой. Встряхнула головой. Прекрасная судьба, не жалуюсь… Дальше: Завтра напишу Рему, чтобы они были готовы. Закусила губу, надеюсь, очень надеюсь, что я справлюсь. Чувствую я себя намного лучше, сильнее, опять кушать хочется постоянно. Достала пирожок из сумки, откусила кусочек. Завтра, малыш, завтра мы увидим твоего папочку…
Напряглась, прислушалась: опять далеко, глухо, как в вату, рокочуще бухали орудия, редко и далеко. Кого они там расстреливают? Кто в кого стрелял — никому не было известно. Даже по ночам. И днем не успокаивались. Прислушалась и убедилась — да, это не гроза — тяжелые креландские орудия. Тяжело, далеко и глухо. Вот еще раз: бу-у. бу-уу…
Утром тупой болью в спине вспыхнуло сообщение от Рема: «мы здесь» — У меня ускорилось сердце от счастья. Душа пела. Он здесь, здесь, рядом, недалеко. Прямо сейчас я могу побежать к нему и уже через час смогла бы обнять, поцеловать… Нельзя. Как я буду смотреть потом в глаза Николасу, ардорцам. Нет, я нужна своим людям. Но как же все-таки хорошо! Выглянула в окно. И дождь не пошел, на небе ни тучки! Рем знает, что я рада, я почти вижу, как он улыбается, погладила себя по животу, «не переживай, любимый, в животике тоже всем хорошо и уютно»
Вздохнула. Ну что ж, теперь моя очередь. Взяла противный нож, села на кровать, как хорошо было, когда ничего не болело, ну это ведь последнее мое сообщение, перед встречей… я верю, я надеюсь…
Высунув из губ кончик прикушенного языка, сопя от напряжения, начала вырезать: С.Е.Г.В.П.О.Л.Н.О.Ч.Б.Е.Ж.И.М.
Вот и все — время обозначено. Нога болит. Надо поесть что-нибудь.
Лукас
Наконец закончился этот сумасшедший бег. Останавливались только для обхода очередной смертельной сети, колыхающейся тусклым металлическим светом между деревьев. Для обхода мин, капканов, ям…
— Сколько же их здесь! — Потрясенно повторяет Сай. — Шиара, ты спасла нас!
Женщина Зака устало кивает. Сил на внятный разговор нет ни у кого. Постоянное напряжение, тревожное всматривание вперед, под ноги, по сторонам. Голова гудит, глаза устало слезятся, нельзя расслабляться, нельзя… Бежим…Зак впереди, хмурится, волнуется за Шиару, за Рема, тот так и не пришел в себя утром. Напряжение на его изуродованном шрамами лице было очевидным: челюсти сжаты, брови низко опущены. Ричард не отходит от носилок. Бежим. На подходе к Туаурской возвышенности стали явно слышаться орудийные грохотания вдалеке.
— С кем они там воюют? — Тревожно ворчит Крейг. — С нашими что ли? Может наши с другой стороны напали на них?
— Быстрее, быстрее, — торопит всех Николас, его лицо, черное от усталости, прочерченное ручейками пота, — быстрее…
Муть свинцом налила темя. — Быстрее, бежим. — Теплился пасмурный июньский день. Текучие облака табунились на небе, застлили солнце. — Быстрее, быстрее… — Сбоку крик,
— Бери левее! — Крик подхватывается по цепочке, — левее, левее, ловушка…
Вечер. Бежим. Впередиидущие с факелами, скоро придется остановиться на привал, бежим пока хоть что-то видно…В сиреневой рыхлой темноте вязкие плавают глухие голоса. Мутно синеют лица, контуры ардорцев рассасываются в лесной невиди.
Отсыревшая темнота давит на глаза.
— Стояяять! — Люди без сил попадали, где стояли. Разбитые усталостью, голодные, легли спать. Несколько часов отдыха и вперед, вперед. Никого заставлять не надо, все и так все понимают. Надо торопиться…
Угрюмое утро. На еду нет времени, потом, все потом. Последний рывок. Минное поле, идем гуськом.
— Рем очнулся!
Окружили его носилки.
— Несколько часов и мы на месте.
— Скорее, пишите Мире, пока я в сознании, надо дать ей знать.
Сай повернул его на живот, вырезает: «М.Ы.З.Д.Е.С.Ь» Ричард в то же мгновение залечивает порезы на спине. Владыка и так ослаб, нечего ему еще кровь терять. Через десять минут ответ, слова Миры передаются назад, по рядам: В полночь, они бегут сегодня в полночь! Эмоции прорывают все плотины, маска контроля слетает с лица Рема, его черты искажены ужасом — сегодня!
— Рем, верь нам, мы вытащим твою жену, вытащим наших людей, — сказал Зак, на его лице появилось выражение горечи, взгляд стал колючим, очень опасным.
Побежали снова. Сзади — перекличка голосов, басовитая команда.
— Мины впереди! — Обходят. Вперед…
Под ними, тронутая полуденным зноем, лежала Туарская равнина. Все открывалось как на ладони. Справа зубчатилась каемка леса, в нее вонзалось отточенное жало ветвистой дороги. Недалеко внизу виднелся Мелеборен. Невиданной красоты был город…Раньше, когда-то… Вся долина слева от города была заполнена креландскими войсками.