Последний ключ

- Кому же я на этот раз понадобилась? Очередному глупцу, жаждущему трона Рыси? Какому-нибудь хилому трусу, которому недостает смелости сразиться с Эльясом Ренейдским?

- Я не трус, - из-за спины одного из Блистательных в круг света вышел молодой невысокий мужчина. О, а вот это и вправду сюрприз, - И не глупец. Тобою я куплю мир для Лакита, сестра. Эльяс получит тебя, я - Шел. По-моему, неплохой обмен.

- Я тебе не сестра, дорр Ардаст Юстиан-ард, сын Арниста, володаря Верхней и Нижней Наксен, - слова с шипением вырвались из моих сведенных яростью губ прежде, чем я успела взять себя в руки, - И пропасть между нами куда больше двух поколений родственников!

- Для меня нет разницы, - фыркнул Ардаст, на глазах теряя свою самоуверенность, но пытаясь скрыть это надменностью и грубостью. Невысокий и щуплый, он заметно проигрывал на фоне рослых гвардейцев и людей Кемера, не говоря уже обо мне - пышущей гневом и ненавистью, - Династии Рыси придет конец, признаешь ты родственную связь со мной или нет. У меня не получилось сделать это раньше, полгода назад, зато теперь получится. И... знаешь, - юноша гаденько улыбнулся, - я могу и не отдавать тебя Эльясу. Это даже еще и лучше. Мне не нужны разговоры черни о том, что я продался ренейдам. В женах ты мне тоже не нужна - с тобой слишком много хлопот. Когда найдут твое бездыханное тело, Лакиту придется выбрать себе нового Надорра. А мой батюшка тоже не вечен, как всем известно. В последнее время он часто недужит...

- Ах ты, мразь, - мои кулаки взметнулись перед носом Ардаста, но прежде, чем я его коснулась, кто-то сзади перехватил меня и прижал так, что перехватило дыхание. Юный Юстиан-ард торжествующе улыбнулся и махнул рукой Кемеру и его людям. И моим Блистательным. Бывшим Блистательным...

Вдруг в круг света к моим ногам что-то упало. Глухой перестук костяшек заставил Ардаста недоуменно обернуться. Несколько секунд он молча рассматривал странное ожерелье из пожелтевших от времени и отполированных до блеска костяных фигурок, затем нагнулся. Предостерегающий крик одного из его людей, невысокого неказистого мужичка в просторном темном балахоне и подозрительно знакомым костяным ожерельем на шее, опоздал - Ардаст коснулся лежащего на камне украшения.

В тот же миг ноги мои подкосились, сердце ухнуло куда-то вниз, а голову резко закружило. Глоток воздуха застрял в моей груди, я успела только в сердцах ругнуться, недобрым словом поминая Махтира (или Граера?), как поплыла в забытье. Камень под ногами глухо содрогнулся (или это я содрогнулась?), до моих ушей донеслись отчаянные крики... Потом пропали и они.

Тихо. Где-то недалеко мерно капает вода. Безудержно плачет женщина. Отчаянно и глухо, прикрываясь, но тяжело и некрасиво шморгая носом. Впрочем, ее явно не волнует, слышит ли кто-нибудь.

Я попыталась встать. Слаба, но терпимо. Главное - свободна, руки и ноги не связаны. Значит, не в плену. Я с облегчением откинулась назад.

- Дирсена? - мой голос слаб, но женский плач разом стихает, - Со мной все в порядке...

- Да, Надорра.

Тусклый голос, замедленные движения. Заплаканные глаза Дирсены маячат передо мной, но радости в них от моего воскрешения я не вижу.

- Что случилось, Дирсена?

Прикрываю глаза, с замиранием сердца готовясь услышать худшее.

- Забарья, Весс, Ласкон... И Махтир... они все погибли...

И торопливое, будто сказанное быстро и не сказано вовсе:

- А Граер... Ктобу сказал, он может не выжи-и-и-ить..., - последний слог растянулся в отчаянный бабский плач, такой беспросветный, такой душераздирающий, что щемило сердце. Дирсена, искривив большой рот в плаксивой гримасе, согнулась и затряслась, носом уткнувшись мне в живот.

- Что произошло? - неловко поглаживая плачущую девушку по спине, чувствую, как по моим собственным щекам текут слезы. Дирсена покачивает головой, не в силах сказать хоть слово.

- Нас здесь ждали, Надорра, - в дверях, тяжело опираясь на косяк, стоял Тирдал. Левое плечо его было перевязано, щеку перекосил длинный, только что зашитый порез, волосы еще до сих пор были влажными - динен смывал кровь, только ее подтеки до сих пор темнели на тунике и рукавах рубахи. Однако произошедшее никак не повлияло на самообладание Блистательного, - Напали с двух сторон, били на поражение, никого в живых оставлять не собирались. У нападавших были толаски, Надорра. Нас завалили камнями, взорвав стены и крышу. Махтир и Ласкон погибли сразу. Ктобу был ранен и потерял сознание.

Коротко. Сухо. Ни одного лишнего слова. Таков был Тирдал, с тех самых пор, как я его знала.

Динен Блистательных не был легким в общении человеком, но за последнее время мы вполне притерлись друг к другу. Взяв с самого начала тон покровительственный и сухой, Тирдал не просто оберегал меня от опасностей в пути, он не считал нужным вообще говорить о том, что могло бы меня встревожить. По его мнению, мне ни к чему было знать, что за день до Катуллы мы едва разминулись с отрядом ренейдов, рыскавшим в горах. Меня совсем не касалась стычка с некими подозрительными личностями в подземельях сразу за Вероницей, после которой Весс и Ченео вернулись изрядно потрепанными, зато ухмыляющимися во весь рот. Мне незачем было слышать, как в грязном трактире бесчестят имя Каскоров и потешаются над бессилием лакитской знати ухватить власть, как поносят разгромленные войска Лакита, как злословят насчет предательства Блистательных. С такими разговорами я сталкивалась куда реже, чем ожидала, но все-таки они были. Говорили и о победах вновь набранных войск, но озлобленный войной народ все равно искал виноватых, а кто виновен больше властей, не способных дать отпор врагу? Мои гвардейцы редко встревали в пьяные разглагольствования посетителей питейных заведений, ибо я строго-настрого запретила это делать: скрытность нашего путешествия была мне дороже наставления на путь истинный нескольких отчаявшихся киттов, оказавшихся не у дел. А чаще всего меня просто тишком удаляли от этих разговоров еще до того, как я подозревала накал страстей.

Но я все замечала, рано или поздно. Видела, как гневно поджимают губы Блистательные, уводя меня от кучки крикливых пьяниц, видела, как украдкой вытирает кровь на мече Весс, догоняя нас, видела, как нервно оборачивается, вглядываясь в кромешную темноту подземелий Орфик. Я замечала куда больше того, что собирались от меня скрыть, руководствуясь смешными понятиями о наивной, растерянной и неприспособленной к жизни дочери-наследнице Надорра. Увы, я давно уже была не той юной девушкой, которая со страхом взирала на нашествие ренейдов. И даже не той, что хотела умереть рядом с погибшим отцом. Я еще не знала, что буду делать дальше, но не опускать руки я уже научилась.

И тогда я устраивала Тирдалу допрос. О том, что мне знать не полагалось, наши мнения существенно расходились, но мало-помалу динену пришлось считаться с моими желаниями. Не скажу, чтобы это было легко - вытягивать у Тирдала подробности приходилось словно клещами. Куда проще было спросить у обычно говорливого, но поразительно приутихшего в последнее время Орфика. Однако мне нужен был динен. Мне нужна была уверенность, что он мне доверяет. Как я ему.

- Там ведь были Блистательные? - подчеркнуто ровно спросила я, - Кажется, я узнала троих.

Тирдал едва ощутимо дернулся, немного приподнял подбородок и сощурил глаза.

- Нет, Надорра. Эти..., - чуть заметное презрительное движение глаз в сторону, - потеряли право так называться, когда столковались с Вашими врагами.

- Ну, зато своих умений и навыков они не потеряли, - пробормотала я, - Они знали, куда бить и как бить.

- Хотите сказать, я стал предсказуем? - сухо спросил гвардеец.

- Нет, динен, такого я не говорила. Но осведомленность нападавших меня удивила.

- Среди нас нет предателей, Надорра, - Тирдал выцедил слова сквозь зубы и неожиданно запнулся, - Но я догадываюсь, как они нашли нас.

Тирдал смущен? Я заинтересованно глянула на мужчину, а он опустил глаза.