Последний ключ

- Закатилась слава Серебрянного Рога, - печально вздохнул Орфик, - Несколько лет назад здесь доживала свой век последняя горняцкая семья. И это многолюдье здесь ненадолго.

- Что за Серебрянный Рог такой? - подозрительно оглядываясь, спросил молодой Граер.

Мы шли быстро, ведя в поводу своих мулов, лавируя между каменными стенами и озабоченно снующими людьми. Постоялый двор, как нам сказали, стоял на отшибе, на другой стороне поселка. Туда мы и спешили.

- Когда-то здесь жили горняки, - пояснил Орфик и показал рукой в чернеющее справа нутро горы, - Вон там, видишь? Там начинались штольни. Серебрянная жила там была. Только ничего больше не осталось. Лет сто как все серебро подняли. Все вычерпали.

- Так уж ничего-ничего не осталось? - загорелся Граер.

- А ты поди посмотри, - фыркнул Орфик, - может, что и найдешь. Говорят, охотники и сейчас есть. Только добираться до жилы долго - прорыли, как говорят, горку до самого нутра, не один день идти надо. Да и заплутать легко. А назад, говорят, и не выбраться.

- А ты там был, что ли? - с сожалением покосившись на темное жерло уходящего вправо и вниз тоннеля, проворчал Граер.

- Я-то? - рассмеялся Орфик, - Мне-то на что?

Меня разбудил лязг оружия и крики. Трудно было понять, что происходит, трудно было понять, долго ли я проспала - из-за усталости я уснула, едва коснувшись головой жесткой подушки. Дирсена подхватилась и тоненько не то пискнула, не то простонала, отодвинувшись подальше в угол.

Я едва успела накинуть на плечи длинную верхнюю тунику, как дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял человек с лампой в руке. Свет слепил, оттого я никак не могла рассмотреть вошедшего, да и он держал лампу так, что лица было не разглядеть.

- Надорра, вот Вы где, - надменно и развязно сказал он, - Соблаговолите пойти с нами, если не хотите, чтобы Вас несли как плечах, как овцу.

Звон стали раздавался где-то за дверями то ближе, то дальше, крики ярости смешивались с воплями боли, где-то неподалеку затряслась и взорвалась стена, укутав ноги стоявшего в дверях мужчины клубом каменной пыли. Потолок надо мной угрожающе провис и сыпанул меленькой крошкой. Дирсена набрала побольше воздуха в грудь и выпустила наружу отчаянный, режущий уши вопль. Неизвестный с досадой махнул рукой, мимо него в комнату проскользнул еще один, подошел к девушке и влепил ей пощечину. Дирсена замолкла, испуганно всхлипывая.

- Как ты посмел сюда явиться, китт? - мое сердце, казалось, сейчас выскочит из груди от страха, но в голосе были только лед и спокойствие. Эти люди знают, кто я, значит, обычными грабителями они не были. И значит, что мои мольбы и покорность их не остановят.

Лязг стали, сопровождаемый грубой бранью, приблизился, он был где-то здесь, прямо за дверью... Сражающиеся были так близко, что стоявший в дверях мужчина дрогнул, обернулся и поспешно отступил на шаг назад, приподнимая меч. Яростный крик рядом с ним превратился в короткий крик боли и под ноги ему упали двое. Двое. Рука одного так и не отпустила короткий меч, торчащий в груди другого, но глаза его медленно закатились, а изо рта потекла струйка крови. Одним из упавших был Забарья, юный смешливый Забарья, совсем еще недавно получивший бляху гвардейца. Другим, медленно скатившимся с тела Забарьи с клинком в груди, - Блистательный по имени Малх. Я знала его. Когда-то очень давно. И явно не в этой жизни.

- С каких пор Блистательные сражаются против своей Надорры? - непроизвольно руки мои сжались в кулаки, а ноги сделали шаг назад. Мой страх подстегнул нападавших.

- Она! Веди ее, - рявкнул тот, что стоял в дверях, и бросился ко мне. Второй отвернулся от Дирсены, испуганно забившейся в угол, и схватил меня за руку. Его я тоже узнала. Тоже из Блистательных, вот только не упомню его имени... Да и вспоминать не хочу! Губы с шипением выдавили проклятье, рука с кинжалом яростно взметнулась вверх, но гвардеец умелым движением выбил клинок из моих пальцев и перехватил мою руку.

В тот же миг мои ноги подкосились от внезапно нахлынувшей слабости... ну вот, наконец-то опомнились мои защитники-Хранители! - мстительно косясь на напавших, подумала я... но больше ничего не случилось. Потолок не обрушился, мои враги не рухнули, как подкошенные... А моя неожиданная слабость и податливость лишь добавили уверенности незнакомцам. Спустя мгновение я только и могла, что слабо отбиваться от грубых мужских рук, немилосердно взваливших меня на плечи, - на большее сил моих не хватило.

Меня вынесли через пролом в стене. Взрыв разнес часть стены, обнажив старый пожелтевший раствор, некогда скреплявший кладку, да оголив черные ребра потолочных балок. В воздухе витала густая каменная пыль. У разлома к нам присоединился еще один Блистательный - в отличие от предыдущего, он смущенно отвел глаза и отвернулся.

Несший меня человек шел уверенно и быстро, так же уверенно отдавал приказания невесть как вынырнувшим из темноты людям. Их было много, куда больше, чем нас, с отчаянием подумала я. Звуки боя затихали сзади, становясь все глуше и реже. По тому, как уверенно шел человек, я поняла, что взрыв, обваливший часть стены, был частью плана нападавших, но никак не наш собственный. По тому, сколько их было, я поняла, что нападение было тщательно подготовлено заранее. Так что же им надо? Остался ли кто-нибудь жив из моих спутников?

- Надорра, я не был уверен, что Вы согласитесь придти ко мне добровольно. Вот и пришлось применить силу.

Меня вынесли на плоское каменное плато, с одной стороны широкими неровными ступенями спускавшееся к узкому входу в тоннель, с другой стороны обрывавшееся у края бездыханного подземного озерца, дальние берега которого исчезали в полночной темноте. Иксана осталась позади, за высокой стеной, звуки ее жизни долетали мерным шумом прибоя. Огонь многочисленных факелов, что принесли с собой умыкнувшие меня люди, освещал лишь часть пещеры, уступами сходящей в тоннель, да увешанный каменными сосульками кусок пещерного свода.

Я не видела, кто говорит, пока несший меня человек не развернулся и не стряхнул меня вниз как тряпичную куклу. Злость придала мне сил - с трудом, но я встала на свои ноги. А голос... мужской голос показался мне знакомым. Вальяжный и самоуверенный, чуть с гнусцой. "Дерзких я люблю..."

- Ты? - отпрянул мужчина, в полном ошеломлении распахивая глаза. Я расхохоталась ему в лицо, хотя куда больше мне хотелось выть от страха, - Вы уверены, что это Надорра?

- У тебя нет причин в нас сомневаться, господин Кемер, - с вызовом подался вперед один из Блистательных. Тот, имени которого я так и не смогла вспомнить, - Наш товар самый добротный.

- Зато сами вы с гнильцой, - с презрением процедила я, но полутьма скрыла от меня то, что я хотела бы увидеть: дрогнул ли кто-нибудь из предателей от моих слов? Все ли продали собственную совесть, как сейчас продавали меня?

Кемер, тот самый Кемер, от каравана которого я сбежала на подступах к Лассальскому перевалу, с веселой злостью склонился ко мне:

- Подумать только, эта ласточка могла бы быть в моей клетке еще два месяца назад.

- Сомневаюсь, что в твоей, ты и сам птица полета невысокого, куда тебе ласточек в клетках держать, - фыркнула я, тщательно скрывая страх: в отсутствии милосердия у Кемера я не сомневалась, а попасть к нему в руки мне хотелось еще меньше, чем в руки Эльяса. Наверняка он не забыл нашу последнюю встречу.

Со стороны Иксаны послышались крики и лязг стали. "Городская стража явилась", кисло выплюнул стоявший рядом с Кемером Блистательный и нырнул в распахнутые ворота под арку высокой стены, окружавшей Иксану. За ним, дружно прошелестев вытаскиваемыми из ножен клинками, в полутьму скользнули еще трое.

- Что ж, ты права, Надорра, - со смаком прорычав последнее слово, Кемер медленно отодвинулся, его глаза подернулись угрозой, - Но летать высоко мне и не нужно. Я купец. Всего лишь купец. Какой мне товар закажут, тот и продаю. А в клетках его пусть другие держат.