Точка невозврата

Эвелин лишь улыбнулась краешками губ: у неё весь этот спектакль вызывал только смех, и продолжила обводить правильные ответы.

***

13:36 дня.

Memoria, memoria

Memoria, memoria

Come doused in mud, soaked in bleach

As I want you to be

As a trend, as a friend

As an old

Сидя на длинной скамье в теньке раскидистого дерева, Норман, откинув назад кожаную куртку, усилила звук и вовсю наслаждалась оглушительным рёвом играющей в плеере песни.

— Обожаю, — из левого уха резко вынули наушник, а в нос ударил запах терпких виноградных духов. — Курт Кобейн жив в наших сердцах! — крикнула Эвелин, поднимая руки вверх и начиная громко подпевать в такт музыке. Футболисты, тренирующиеся на поле, удивлённо повернулись в их сторону.

— Тише ты! — ошарашено уставившись, Алекс стала успокаивать подругу. Она знала, что Эвелин обожает эту группу до трясучки, в девяносто втором году они даже, будучи маленькими, собирались поехать на их концерт в Чикаго. Эвелин, положив сумку на скамейку, наконец-то села рядом, чуть усмирив свой пыл. — Людей всех распугаешь, — подперев рукой голову, она сделала песню потише.

— И что, их проблемы, — буркнула та, скрещивая руки на груди. Они посмотрели друг на друга и засмеялись. — Запишешь мне её на кассету? У меня в альбоме такой нет, — девушка кивнула. Тут она заметила синяк на правой руке одноклассницы и сглотнула. Эвелин догадывалась, что происходило в семье Алекс после смерти её матери, и лишний раз задевать эту тему не хотела, понимая, из-за чего та пропустила урок.

— Мистер Беннетт сильно ругался? — первой нарушила недолгую тишину Алекс.

— Он не спрашивал про тебя, как и всегда была с к у к о т а, — проговорив по буквам последнее слово, она потянула спину. — Тебе надо будет у него потом взять тест, а то весь мозг проест этим: он такой приставучий в последнее время, — скрючив лицо, словно съев кислый лимон, произнесла Ренс. — Не думала, что будешь делать дальше? — неожиданный вопрос.

— Буду работать в антикварной лавке. Знаешь, с моим-то отцом и отношением всех к нам особого выбора нет, — надев солнцезащитные очки, она переключила мелодию.

— Да ты чего! — Ренс удивленно толкнула её в плечо. — Можешь всегда рассчитывать на меня, помогу чем смогу. А мою маму с братом не слушай, им репутация важна, да и только, — она знала о презрении матери к её дружбе с Алекс, брат тоже был не в восторге, и она билась с ними уже который год.

Тут на поле вместе с остальными членами команды вышел Майк в стандартной футбольной форме их школы. Перед подругами на скамейку села Николь с другими девочками.

— Приползли на молодое мясо посмотреть, — фыркнула Норман. Эвелин подавила смешок и прикрыла рот рукой. Староста обернулась. Если бы взглядом можно было убивать, то она бы это сделала незамедлительно. Алекс лишь нескрываемо улыбнулась, щуря глаза. — Тебе он до сих пор нравится?

— Нет, — Майк помахал девушкам рукой, широко улыбнувшись. Эвелин почему-то смутилась, что не укрылось от подруги.

— Эй, а он вроде ничего, — продолжила она и следующую фразу сказала чуть громче, чтобы Николь услышала. — Бери, пока эти гарпии его не съели, — по лицу старосты можно было понять, что желаемый эффект получен.

— Алекс! — Эвелин толкнула её в бок. Но тут внимание Ренс переключилось на поспешно идущего с заднего входа в школу Гарри, за которым следовал и её братец. Последний остановился перед ними и смерил взглядом заметно напрягшуюся Норман.

— Надо поговорить, — сказал он таким тоном, будто скомандовал. Но Ренс послушалась, взяла свою сумку и, попрощавшись с подругой, спешно спустилась к нему вниз. Оглядев с ног до головы сестру, он взял её грубо за запястье, и они быстро скрылись из вида любопытных глаз их одноклассников.

Только оказавшись в укромном месте, он ослабил хватку. Затем взял девушку выше локтя, развернул лицом к себе и вжал в стену спиной, даже сквозь рубашку слегка сдирая кожу.

— Да что такое, Джек? — она возмущенно на него посмотрела, пытаясь вырваться из хватки.

— Опять с ней общаешься? — он наклонился к ней, и уголки его губ смело расплылись в гордой улыбке.

— Да, и что такого? — тут девушка заметила: зрачки его глаз были расширены настолько, что закрывали всю голубую радужку.

— Из-за этой девки вся наша фирма может пойти под откос, если она пронюхает, чем этот ушлёпок Гарри, её папаша и… — он был явно под кайфом, — и её любимая подруга занимаются, — Джек выплюнул с презрением.

— Отойди от меня, — Эвелин стало страшно, когда она почувствовала, как широкая ладонь брата, едва прикасаясь, гладит её по волосам. — Лучше иди и поищи себе кого-нибудь другого, а меня оставь в покое, — была у их с братом отношений и другая сторона, которую она хотела сжечь, уничтожить, спрятать за всеми семью замками, чтобы никто не увидел, не узнал и даже не догадывался.

— О не-ет, сестра, — она подняла голову с осторожностью, как ещё не окрепший птенец, и столкнулась с безумным взглядом и уверенной ухмылкой. — Мы тобой в одной лодке, — прошептав ей это на ухо, он поцеловал её в висок. Порывшись в карманах брюк, Джек выудил оттуда маленький пакетик с белым порошком. — Новая партия сегодня пришла, Гарри уже взял половину и понес заказчикам в школе. В эти выходные состоится крупная переправка с участием людей из Канады, они хотят, чтобы им тоже поставляли наш товар. Под этим предлогом мы устраиваем в нашем доме вечеринку, чтобы копы не заподозрили и ничего не пронюхали.

— Все из школы приглашены? — осипшим голосом спросила Ренс, кладя дрожащими руками пакетик в сумку.

— Я сказал: пусть приходит, кто хочет. Ну, а раз такой шанс выпадает не часто, придут многие, — засунув руки в карманы, он пошёл обратно в здание школы. — Твое дело молчать и никому не говорить, а я сам со всем разберусь.

И Эвелин молчит; Эвелин знает, что она слабая, не нужно напоминать ей об этом каждый божий день, не нужно молотком вдалбливать в ноющие виски истину. Когда Джек уходит, она всё ещё сидит на полу, прислонившись к бетонной стене, и пытается запрокинуть голову как можно выше, чтобы не заплакать. В глазах всё мутно расплывается, и щёки свободно обжигают слёзы.

***

21:45

Особняк семьи Ренсов.

— Прекрасно! — расположившись в кожаном высоком кресле Хэнк Ренс просматривал все документы, связанные с поставкой разнообразных наркотиков по пунктам назначения. — Это будет просто прекрасно! Я только рад сотрудничать с этими людьми. Обширные связи не помешают нашей компании. Если сейчас в полиции есть те, кто нас прикрывают, то и за границей они будут, — он собрал все листы в черную папку и положил перед собой на стол. Дела складывались как нельзя хорошо, товар расходился по отправным точкам, и от осознания собственной власти мужчина улыбался, подсчитывая деньги.

— Ты уверен, что ничего не произойдет? — Николас с сомнением просмотрел листы. — В последнее время они начали что-то под нас копать, особенно этот новый детектив, как там его, Лукас, кажется, — он нахмурился, вспоминая имя, которое многие из его знакомых полицейских упоминали. Фирме совершенно не было нужно, чтобы их раскрыли. Тем более, когда масштабные сети, которые, словно паутина, уже сковали Олд-Таун, шли по всем штатам, а скоро уже и за границу Америки.

— Я не думаю, что это произойдет, — женщина в круглых маленьких очках начала что-то печатать на компьютере. — По моим подсчетам, с последней поставки пришло очень много, поэтому в дальнейшем нам хватит финансов, чтобы и полиции отдать их часть, и уж тем более подкупить ещё одного любопытного детектива, — она показала распечатки факса о платежах Ренсу. — Один человек это вам не десять, справимся, — Мери Ренс, двоюродная сестра Хэнка, сухая и высокая дама с маленькими хитрыми бесцветными глазами, была в фирме бухгалтером. Николас неодобрительно кивнул, признавая её правоту. Их фирме было уже двадцать лет, и за эти долгие годы с ними что только не происходило, однако они сумели подняться на самую вершину, стать лидером по поставке наркотиков среди всех других штатов, оставаясь при этом незамеченными.